Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

– Не думаю, что ей стоит опасаться серьезных неприятностей, – возразил я. – Как-никак леди Мария – наследница престола. Протектор изо всех сил пытается заручиться ее дружеским расположением. А ее кузен – император Священной Римской империи, с которым Сомерсет вынужден поддерживать хорошие отношения. Особенно сейчас, когда Франция стала союзницей Шотландии.

– В этой проклятой войне нет ни малейшего смысла, – проворчал Барак. – Кажется, это понимают все, кроме протектора.

– Нет, мы должны навсегда избавиться от угрозы, которую представляет собой Шотландия, – возразил Николас. – Иначе Франция будет использовать шотландцев во всех будущих войнах против нас. Ох, если бы только две страны, Англия и Шотландия, смогли наконец соединиться под крылом одной религии. Я слышал, протектор отправил в Бервик шотландского проповедника по имени Джон Нокс, чтобы тот просвещал своих соотечественников.

– С каких это пор тебя стали занимать вопросы религии? – раздраженно вскинул голову Барак. – Как бы то ни было, войну Англия проиграла. Шотландцы вышибли нас из всех фортов, построенных протектором.

Я заметил, что он уже успел осушить свою кружку.

– Пойду прогуляюсь до нужника, – сказал я, поднимаясь. – И заодно принесу всем еще пива. Кроме тебя, – добавил я, многозначительно взглянув на Барака.

– Хотите, я пойду вместе с вами? – предложил Николас. – Помните, что случилось со мной в прошлый раз, когда мне приспичило в нужник?

– Сиди. Сегодня я без мантии, так что опасаться нечего.

С подносом в руках я прошел между столами, на которых мерцали свечи. Скромный шерстяной дублет не обращал на себя внимания, в отличие от моей горбатой спины, которая привлекла несколько любопытных взглядов. Сегодня, в теплый ясный вечер, столов в саду стояло множество, так что я не сразу нашел нужное мне дощатое сооружение, у дверей которого горел фонарь. Тем не менее мой визит туда прошел без всяких происшествий. Выйдя из нужника, я направился в таверну за пивом, однако в темноте немного заплутал; огромный дуб, который, как мне казалось, возвышался рядом с нашим столом, оказался совсем в другом месте. Растерянно озираясь, я пытался понять, в какую сторону двигаться. Неожиданно до меня долетел знакомый голос. То был Эдвард Браун, говоривший с пылом и страстью:

– Сейчас, когда одна часть армии находится в Шотландии, а другая – в западных графствах, правительство осталось практически без войска.

Я подался назад, скрывшись за деревом. Эдвард сидел за ближайшим ко мне столом, в обществе человека, с которым он поздоровался, прибыв сюда. С ними был и третий, в котором я, к величайшему своему изумлению, узнал Майкла Воувелла, бывшего управляющего Гэвина Рейнольдса. Того самого, кто подсказал нам, где лучше подстеречь близнецов. Все трое, сблизив головы, что-то оживленно обсуждали.

– Я только что вернулся из Эттлборо, Майлс, – различил я голос Воувелла. – В двадцатых числах они намерены поднять восстание и разрушить все изгороди в поместье Джона Грина.

– Они чересчур спешат, – ответил тот, кого я не знал.

То был мужчина лет сорока, высокий, хорошо сложенный. Светлые волосы и борода аккуратно подстрижены, взгляд светился умом и решимостью.

– Жители Эттлборо охвачены негодованием, – ответил Воувелл. – Мы не можем заставить их действовать по своей указке. Все, что нам остается, – попытаться согласовать сроки.

В это мгновение трактирная служанка подошла к ним, чтобы протереть стол. Все трое сразу смолкли. Я потихоньку оставил свое укрытие и направился в таверну. Ожидая, пока мне нальют пива, я размышлял над тем, что услышал благодаря случайности. Возможно, человек по имени Майлс был одним из мятежников, которые, путешествуя по стране, подстрекали людей к восстанию. Впрочем, подобные разговоры велись сейчас повсюду. Так или иначе, я счел за благо пока что промолчать, а потом, при случае, обсудить этот вопрос с Бараком.

Когда я вернулся к столу, предметом общего разговора была новая «Книга общих молитв». Все были согласны с тем, что читать в церкви молитвы по-английски отнюдь не плохо; что касается религиозных тонкостей, собеседники, не искушенные в богословских спорах, предпочитали в них не вникать. Стул Эдварда пустовал.

– А где твой муж? – обратился я к Джозефине.

– Сказал, отойдет ненадолго, перемолвится парой слов с другом. Когда у него есть возможность, он любит поговорить с приятелями. – Лицо ее внезапно погрустнело. – И все их разговоры – о том, как в Англии притесняют бедняков. Знаете, для Эдварда стало тяжким ударом, когда дети мастера Хеннинга выставили нас на улицу. С тех пор его словно подменили. Люди бывают так жестоки, – вздохнула она. – Но вам это хорошо известно, сэр, вы же знали моего приемного отца.

– Да уж, – печально кивнул я.

– Простите, что вчера Эдвард был так груб с вами. Вы, наверное, сами понимаете: он винит себя за то, что не может обеспечить своей семье достойную жизнь. Но он очень добрый и заботится обо мне и Мышке.

– Я в этом не сомневаюсь.

Имя Мышки напомнило мне о Маусхолдском холме, и я повернулся в сторону темной громады, возвышавшейся за рекой. Холм тонул в сумраке, лишь на самой вершине горел огонек, – по всей видимости, в бывшем дворце графа Суррея оставался кто-то из слуг.

– Я все думаю, может, стоит уговорить Эдварда вернуться в Лондон, – продолжала Джозефина. – Там мы сможем устроиться служить в какой-нибудь богатый дом, как и прежде. И если бы вы согласились помочь нам…

– Разумеется, если вы с мужем вернетесь в Лондон, я постараюсь вам помочь…

Тут вернулся Эдвард, глаза его возбужденно поблескивали.

– О, пиво! – воскликнул он, взглянув на стол. – Позвольте мне произнести тост. За мастера Шардлейка! За встречу старых друзей!

Мы покинули таверну «Голубой кабан» в девять часов, сказав, что на сегодняшний вечер у нас назначена еще одна встреча. Эдвард и Джозефина немного проводили нас, а потом свернули в южную часть города. Вернувшись в «Девичью голову», я сразу поднялся в свою комнату и попросил слугу принести лампу. Хозяин трактира, мастер Теобальд, бросил на нас удивленный взгляд, – вне всякого сомнения, любопытство его возбудили и наши мечи, и простота наших костюмов.

Тоби, по обыкновению педантичный, расстелил на столе план северной части Нориджа:

– Петушиные бои проходят вот здесь, на улице Святого Мартина. Это к северу от реки. Для того чтобы вернуться в дом своего деда, близнецы должны миновать Колгейтские ворота и пересечь мост Черных Монахов. Там по ночам не бывает ни души, хотя у моста стоит в карауле стражник. К северу от моста – бедный квартал со множеством темных дворов. Полагаю, нам стоит притаиться в одном из них, дождаться наших молодчиков, пойти за ними вслед и завязать разговор. Надеюсь, смекнув, что мы превосходим их силой, они не станут затевать драку. И вы, мастер Шардлейк, сможете спросить у близнецов все, что считаете нужным.

– А вдруг с ними будет куча приятелей? – спросил Николас.