Невероятная частная жизнь Максвелла Сима - Джонатан Коу

Я вынул телефон. Пробежался по списку номеров, пока не увидел нужное имя. Глубоко вдохнул и нажал кнопку вызова.

Длинные гудки звучали целую вечность. Он не ответит. Но он ответил.

— Алло? — сказал я. — Алло, это Клайв?

— Да-а. Боже правый… неужели это Макс?

— Точно. Я разбудил вас?

— В общем, да, разбудили, но ничего страшного. Пустяки. Это замечательно, что вы позвонили.

Одерните меня, если повторяюсь… но разве я не говорил вам, что первое, что я нахожу привлекательным в человеке в девяти случаях из десяти, это его голос?

На пляже я просидел до заката.

(Остановите меня, если с вас уже достаточно.)

Я наблюдал, как меняются краски на небе.

(Вам необязательно читать про это еще раз, если нет желания. История-то закончена.)

Я позвонил Клайву и понял, что все будет хорошо.

(Я долго шел к финишу. Спасибо всем, кто оставался со мной до конца. Правда, я очень признателен. И, должен добавить, восхищаюсь вашей стойкостью. Не часто такое встречается.)

А потом…

А потом на пляже появилась довольно большая компания. Семейная компания. И пришли они не от верфи в Мэнли, но с противоположной стороны, с запада, по тропе, что вела вдоль берега. Было их семеро. Муж, жена и две их дочки — этих я легко вычислил; что касается остальных, с ними было сложнее. Бабушка с дедушкой, наверное? Тетки, дяди, друзья семьи? Не могу сказать наверняка. Девочки, обе очень светлокожие, — младшая лет восьми, старшая двенадцати или тринадцати (почти ровесница Люси) — были одеты в легкие летние платья поверх купальников. Они побежали прямиком к морю и начали плескаться на мелководье. Их мать с длинными светлыми волосами подошла поближе к воде, чтобы присматривать за дочерьми; отец же, с сосредоточенным видом и словно не замечая ничего вокруг, на пляж не спустился, но побрел дальше по тропе. У него была седая голова, почти белая, а коричневому хлопковому пиджаку не удавалось скрыть тот факт, что с возрастом он несколько обрюзг. Издалека он напоминал кофе латте, когда его подают в высоких стаканах с небольшой выпуклостью посередине.

Незанятых скамеек вокруг было полно, но он их как будто не заметил и уселся прямо рядом со мной. В другое время такое навязчивое соседство меня бы покоробило, но сейчас я пребывал в расслабленном, всепрощающем, оптимистичном настроении и твердом убеждении, что отныне все только к лучшему, что бы со мной ни случилось. А кроме того, в синих глазах этого приятного незнакомца я углядел затаенную доброту и благожелательность. И если ему вздумалось побеседовать, я не откажусь.

— Привет, — поздоровался я.

— Привет, — отозвался он и добавил: — Как поживаете?

Это был один из тех бессмысленных вопросов, которые обычно не требуют ответа по существу. Но сегодня я решил пренебречь условностями и воспринять его всерьез:

— Ну, раз уж вы спросили, у меня все складывается вполне удовлетворительно. Правда, последние дня два меня порядком вымотали, но когда все закончилось… оказалось, что в итоге я хорошо себя чувствую. Очень хорошо.

— Прекрасно. Это я и хотел услышать.

— Вы — англичанин, верно?

— Угу. Акцент меня выдал? Да, мы приехали сюда на три недели. Моя жена родом из Австралии. Соскучилась по родственникам.

— Вон та — ваша жена? — Я указал на симпатичную блондинку, стоявшую на камне вместе с двумя беленькими девочками.

— Она.

Я повнимательнее присмотрелся к моему собеседнику:

— Возможно, это прозвучит странно, но у меня такое чувство, что мы с вами где-то уже встречались.

— Вот и мне так кажется. То есть не совсем чтобы «кажется». На самом деле я уверен, что мы встречались, и даже помню где.

— Тогда вы меня обскакали. Надеюсь, вы не обиделись на мое беспамятство? Видите ли, в последнее время я повстречал столько разных людей…

— Все нормально, я понимаю, — закивал незнакомец. — Впрочем, нельзя сказать, что мы реально встречались. Наши пути пересеклись — так будет точнее. В тот раз мы с вами не перемолвились ни словом.

— А где это было?

— Вы правда не помните?

— Боюсь, что нет.

— В аэропорту Хитроу около двух месяцев назад. Вы сидели в кафе, намереваясь выпить капучино, но кофе был слишком горячим, и вы едва его пригубили. А я сидел рядом, мне предстоял полет в Москву.

— Вспомнил! С вами еще были ваша жена и дочери.

— Да, они меня провожали.

Как я мог забыть! Это единственная встреча, которую я упустил, когда рассказывал Лиань о том, что мне пришлось пережить за эти два месяца. Помнится, я подслушивал их разговор за соседним столиком и его содержание меня слегка озадачило.

— А зачем вам понадобилось ехать в Москву? — спросил я. — Я случайно услыхал, о чем вы тогда говорили, и, по-моему, речь шла… об интервью.

— Так и есть. Это была поездка с целью продвижения книги. Я ведь писатель.

— А… писатель. Тогда понятно. (Каролина, мелькнуло у меня в голове, окажись она сейчас на моем месте, была бы безумно счастлива познакомиться с настоящим писателем. Я же особого восторга не испытывал.) И стыдно должно быть тому, кто не знает вашего имени?

Он засмеялся:

— Нет, конечно, нет.

— Какие книги вы пишете?

— Романы в основном. То есть сплошное сочинительство.

— А я романы редко читаю. Вы сейчас над чем-нибудь работаете?

— Рад, что спросили. Как раз заканчиваю книгу. И уже совсем близок к финалу.

Я кивнул, — надеюсь, с воодушевлением. И мы оба умолкли.

— Что меня всегда интересовало, — прервал паузу я, — это откуда писатели берут свои идеи?

Он взглянул на меня с некоторым удивлением. Вполне возможно, что до сих пор его никто об этом не спрашивал.

— Хм… непростой вопрос. Видите ли, обобщать — всегда неблагодарное занятие…

— Ладно, как насчет книги, которую вы сейчас заканчиваете?

— Хотите знать, откуда я взял идею для моего романа?

— Именно.

— Дайте-ка подумать. — Откинувшись на спинку скамьи, он посмотрел в небо. — Трудно припомнить в деталях, но… Да, вот оно! Теперь я могу вам точно сказать, откуда взялась идея.

— Любопытно.

— Два года назад, в 2007-м и тоже на Пасху, я приехал в Австралию с семьей, и однажды вечером мы ужинали в ресторане, из которого открывается вид на Сиднейскую бухту. И там я увидел китаянку с дочкой, они играли в карты.

Я уставился на него.

— Не знаю почему, — продолжил он, — но эти двое меня очень растрогали: они прямо-таки излучали взаимную привязанность и казались единым целым. И тогда я попытался вообразить, что бы почувствовал одинокий мужчина, который ужинает в том же ресторане и наблюдает за ними, заглядывает одним глазком в их мир, куда ему нет доступа.