Чернолунье - Дарья Шварц

и горько рассмеялась. – Когда я думаю о своём прошлом и том, кем могла быть, на ум почему-то приходит Орден. Я странная?

– Нет, – отозвался Дая. – Я и не думал… что мы так похожи…

Лилит уже хотела задать вопрос, но юноша её перебил:

– Ты в столицу из-за этого хотела? Прости, подслушал твой разговор с наёмником…

– Да, там прошло моё детство с беспризорниками. Они нашли меня в канализационных каналах. Дали мне имя, научили выживать. Я помню ад, творившийся в трущобах…

Сейчас Лилит не боялась рассказать ему. Когда узнаешь человека ближе, невольно начинаешь привязываться и больше не можешь оставаться равнодушным. Сегодня она узнала о Дае и планировала впредь узнать больше. Она уже отравила его.

Неизвестно, кто из них привязался первым, да и гадать теперь бессмысленно – проклятье Сурта настигло их.

Лилит знала – есть только два пути решения проблемы: из последних сил попробовать отстраниться, отгородиться и безуспешно увидеть, как Дай умрет, или пуститься в другую крайность и дать привязанности расцвести…

Когда Лилит поняла, что губит людей, то начала их отталкивать. В её бесцветной жизни не было ничего приятного, только одиночество и пустота. Может хоть в этот раз, последний раз, она почувствует себя счастливой?

Цветок зацветёт в последний раз, чтобы навсегда увянуть. Да. Так у неё получится уничтожить в себе человеческие чувства.

Лилит не желала Даю смерти, никому не желала, но она знала с самого начала – всё так и закончится. Ей суждено губить людей. Но, чтобы не погубить и себя, чувства, разрывающие её на куски, должны исчезнуть. Сейчас она счастлива.

Она не одна.

– …орден – ужасное бремя, – послышался голос Дая, и Лилит вынырнула из мыслей. Он стиснул её в объятьях, вслушался в медленное сердцебиение.

Лилит нежно гладила его по голове.

– Ты что, жалеешь меня? – усмехнулся Дай, припоминая её слова о жалости к себе. Его раздражала умиротворённость Лилит. Понимала ли она, в каком сейчас положении? Полуобнажённая, беззащитная и наедине с убийцей. Дай едва мог сохранять спокойствие.

– Старик, Байард, учил меня, что людей нужно жалеть, – ласковая улыбка расцвела на губах, точно майская роза под тёплыми лучами солнца. – Ведь они слабые и не могут отказаться от жалости к себе, она необходима им, как воздух.

Дай издевательски выгнул бровь.

– А ты значит сильная?

Вопрос канул в тишине.

Даймонд опустил веки, решив воспользоваться её внезапной добротой. Почему-то он совсем не удивился. Ожидал нечто подобное. Лилит не могла вредить людям, а значит жалела их.

Ⅷ

Материк Алькор, королевство Алнаир, город Акрус

Скрежет ангарной двери нарушил мертвецкий покой. Бренча сапогами с многочисленными застёжками и ремешками, во мрак заброшенного помещения прошла женщина в чёрном плаще. Она нетерпеливо сдернула с головы капюшон, и пшеничные волосы разлетелись по ещё мокрой ткани накидки; они начали стремительно отрастать, и уже не «сухая солома», а густые золотистые пряди, завитые в локоны, лежали на её груди.

Искаженное гневом, полное лицо женщины тоже изменилось: щеки впали, заострились черты лица, вытянулся слегка крючковатый нос, мягко изогнулись губы, тонкие брови потемнели, приобретая резкий излом. На левом глазу появился уродливый шрам из трёх полос, а второй, карий, налился кровью и засверкал подобно рубину.

– Невеста! – воскликнула Шрам, яростно стуча каблуками по пыльному кафелю. – Да как эта тварь посмела?!

Она с силой лягнула деревянный ящик, стоявший на полу, и он опрокинулся, растерял содержимое.

– Ты так бездарно растрачиваешь свои силы, – насмешливый комментарий послышался с балок наверху, под крышей. – Кто бы подумал, что ты и камнем воспользуешься в своих личных целях.

Шрам злобно блеснула глазом на Нуара. Мужчина в неизменной чёрной шляпе с идиотскими перьями и в пальто сидел на балке, болтая свесившейся ногой, и лениво посматривал на женщину из-за книги.

– Любишь смотреть на всех сверху вниз? – раздраженно прошипела она.

– Люблю наблюдать на расстоянии, – невозмутимо поправил он. – А они хорошо смотреться вместе: монстр, боящийся вредить людям, и человек, убивающий направо и налево…

– Я убью эту драную кошку, – прикусив ноготь большого пальца, процедила Шрам. – Уничтожу!.. Разорву в клочья! Он принадлежит только мне. Мы должны быть вместе. Мы похожи. Никто не понимает его лучше, чем я… никто…

– Может, ты одна так считаешь? – сверкнул фальшивой улыбкой Нуар.

Шрам грозно глянула на него.

– Тебя это не касается. Сейчас он, может, и не понимает этого, – пробормотала она, взглянув в темноту, – но когда я избавлю его от груза в виде «близких», Ищейка поймет, что я единственная нужна ему. Он неизбежно придет ко мне и станет моим.

Тень упала на глаза Нуара, хотя «жуткая» улыбка всё ещё блуждала на губах.

– Как вещь, – заключил он, захлопнув книгу в жёстком переплёте.

– Это?..

– Сообщение от госпожи, – отозвался Нуар, и вспышка молнии за окном на крыше озарила его лицо. – «Поспеши вернуть камень, Шрам, твоё время на исходе».

– Пусть эта баба не волнуется, – проговорила она сквозь плотно сжатые зубы, стиснула в пальцах чёрный камень, инкрустированный в ожерелье на её шее. – Я верну камень, но сначала разберусь с ещё одной «занозой»…

Интерлюдия Ⅲ

Полуночная прогулка

Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Гиансар.

«Белый Замок»

Над Белым замком сгустилась ночь. Сквозь редкие облака пробивался бледный, серебряный свет убывающей луны. Замок купался в её лучах.

Чуть поодаль от серокаменных ворот, в тени, стоял невысокий человек в чёрной мантии. Из-под тяжелого капюшона торчали русые с проседью волосы, они падали ему на глаза, но он и мускулом не пошевелил, чтобы их поправить. Лицо у него было молодое, мальчишеское, и довольно симпатичное, однако совершенно безразличное ко всему.

Подростка звали Ворон. И он пришел к замку с поручением от Регула.

Один бледно-голубой глаз, а второй полностью чёрный, как безлунная ночь, внимательно следили за стражниками на воротах. Мужчины уже заканчивали полуночный обход, и Ворон ждал, когда они вернутся на позиции у главного входа.

Регул приказал ему передать кое-что принцу, и для этого мальчишке предстояло пробраться в замок. Главное чтобы всё пошло по плану, и принц взял то, что ему предложат.

Всю ночь Лиам не спал. Он сбежал из своих покоев через «запертую» дверь второй комнаты, принадлежавшей ему. Прислуга не заметила пропажи одного из ключей, а Лиам не побрезговал взять то, что ему нужно и принадлежит по праву. Как весь этот замок, так и все вещи в нём теоретически являются его собственностью. По этой же причине он нагло пробрался в комнату Дая и сейчас