Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

– О боже, – только и услышала я в ответ от Мелисы, и Дизраэль начал опускаться вниз.

– Непередаваемое ощущение, – восторженно проговорила я, когда он отпустил меня и мои ноги коснулись земли.

– Людям обычно страшно, – спокойно ответил падший.

– Ну я же не совсем обычный человек, – ответила я и снова легонько дотронулась до груди ангела.

– Не обычный.

– Карра сказала, что вы заберете моего ребенка… если он у нас с Рассэлом будет.

– Врать не буду. Заберу.

– Зачем?

– В рядах темных всегда рады людям со способностями. Я не дам тебе его растить и вносить в его голову ненужные взгляды на добро и зло. Да и не будет он обычным ребенком.

– Но сына Архаэля вы ведь не забрали у Мары.

– Морэн не имеет той силы, которая может быть у твоего с Рассэлом ребенка. Да и Архаэль сам справится с воспитанием ребенка. Мара не будет ему помехой, в отличие от тебя. Архаэль идеальный темный. Рассэл другой. Совсем другой. В нем слишком многое от матери. Моей ошибкой было оставить мальчика возле нее в свое время. Больше я такого не допущу. Вашего первенца буду растить я.

– Своего первенца буду растить я сама, – спокойно проговорила я. – Потому, что теперь не подпущу вашего сына к себе. И когда я отсюда выберусь, то отцом моего первого ребенка будет простой человек, а не ваш чернокрылый отпрыск.

– Чернокрылый… я был бы рад, будь это так, – задумчиво проговорил Дизраэль.

– Что вы имеете ввиду?

– Попроси его показать свои крылья. Странно, что ты их до сих пор не видела, – спокойно проговорил ангел.

Я с непониманием посмотрела на Дизраэля.

– И, кроме того, поздно тебе уже думать о том, что твой первенец будет от кого-то другого. Ты уже понесла ребенка, – усмехнувшись проговорил ангел и развернувшись пошел прочь, тряхнув нервно крыльями, стряхивая с них белые перья, которые появились как результат нашего с ним нахождения рядом.

– Есть значит уже малыш. Господи, ну куда ты там смотришь? – проговорила я, положив ладонь себе на живот.

Собравшись с мыслями, я пошла в сторону арбалетной площадки, где слышала ругань Рассэла. Нефилим пребывал в плохом настроении и свою злость вымещал на своих подопечных. Парни в недоумении смотрели на обычно сдержанного наставника и не понимали, что с ним происходило. Увидев меня, он прекратил сыпать проклятьями и распустил мальчишек.

– Покажи крылья, – сухо сказала я ему.

– Зачем?

– Я сказала, покажи мне свои чертовы крылья! – заорала я на него, поскольку во мне кипела такая злость к нему, что я едва сдерживала себя.

Нефилим повернулся ко мне лицом и уже через пару мгновений за его спиной медленно расправлялись, словно просыпаясь от долгой спячки, прекрасные крылья серебристого цвета.

– Серые, – недоуменно проговорила я. – Вот что имел ввиду твой отец. Ты ни там, ни там. Ты между раем и адом. Пограничное состояние. О, господи, они так прекрасны!

– Ничего прекрасного в них нет, Хелависа. Я чужой по обе стороны. Каждая смотрит на меня и думает, что я в любую минуту могу перейти на чужое поле. Это ужасное чувство. Другое дело, Архаэль, он чистый темный. Я же…, – скривив губы в презрительной улыбке проговорил нефилим.

– Так же смотрит на тебя и Дизраэль.

– Да, и он тоже. Поэтому меня и растили с такой жестокостью. Мне доставалось намного больше, чем Архаэлю.

– Тебя так растили, Рассэл? И у тебя даже ни на минуту не екнуло ничего внутри, когда тебе дали указание отдать малыша Дизраэлю? Ты даже не задумываясь согласился на такое?

– Мы с отцом по одну сторону. Несмотря на всю его жестокость, он всегда был рядом со мной, в отличие от мамы. Она так просто отдала меня ему. Даже не попыталась что-либо сделать! Я как сейчас помню тот день. Она просто зашла ко мне в комнату и сказала, что я теперь буду жить с отцом, вывела меня за ворота и, поцеловав, ушла в дом, оставив меня с ним. Я смотрел тогда с испугом на высокого чернокрылого мужчину, которого совершенно не знал, и мне он казался чем-то ужасным. Но потом Дизраэль протянул мне руку и спокойно сказал мне идти с ним. Я так и сделал. Я плакал ночами, звал мать, но она не соизволила даже явиться и навестить меня. Да, Дизраэль был жесток. Но всегда, когда я, молодой и неопытный подросток, в отчаянии, не понимая почему все так, как есть, начинал где-то плакать в укромном углу этого огромного замка, он находил меня и садился подле, давал мне свою ладонь и говорил, что все, что он делает – для моего будущего, чтобы я вырос и стал сильным. Так и случилось. Теперь я могу вынести все и смириться со всем, что бы не подбросила мне судьба. Поэтому я и не считаю воспитание Дизраэля чем-то не правильным.

– Рас, сила не только в жестокости.

– У меня иного примера не было, – сухо ответил нефилим.

– Мой ребенок так расти не будет. Не знаю, какие причины были у твоей матери отдавать тебя Дизраэлю, но у меня таковых нет. Я выберусь отсюда, Рас, и вытащу свое дитя из вашего ада, – презрительно ответила я ему.

– Хелависа, – подойдя ко мне спокойно проговорил мужчина. – Я тебе обещаю, если у нас будет ребенок, отец не заберет его.

– Заберет, он мне это уже сказал.

– Не всему, что говорит Дизраэль, нужно верить. Он иногда испытывает собеседника, смотрит, как тот воспринимает сказанное, что будет предпринимать. Я знаю его. У него свои планы на каждого из нас. И эти планы не совсем такие, какими могут показаться тебе на первый взгляд.

– Ты знаешь его. А я его чувствую. И то, что я чувствую, мягко говоря вселяет в меня ужас, – ответила я.

Рассэл подошел ко мне и проговорил, гладя по щеке:

– Хелависа, давай начнем заново все. Словно не было того, как ты сюда попала, не было твоего разговора с Каррой, нет страха, что Дизраэль отнимет нашего ребенка. Я обещаю тебе, что все будет хорошо.

Я смотрела на мужчину и таяла, он был для меня как успокаивающая мелодия, которую искусный музыкант играет на своем инструменте, заставляя замирать все вокруг. Он наклонился, ласково коснулся моих губ и все поплыло вокруг, перестало существовать. Обхватив меня за талию Рассэл взмахнул своими крыльями и поднял меня ввысь. Его серые перья отливали серебристым блеском в лучах заходящего солнца и казались мне чем-то невероятным. Проведя рукой по его перьям, я посмотрела на ладонь, на которой остались исчезающие серебристые искорки.

– Рас, твоя мать была необычной женщиной, я уверена в этом. Такая красота не могла появиться от похоти падшего и простой женщины. Это что-то невероятное, – проговорила я, не отводя взгляд от крыльев, которые держали нас, рассекая воздух. – Я только сейчас поняла, что Дизраэль боится не только моей силы, но и тебя тоже. И ребенок наш ему не просто так нужен. Ему нужна защита. Он боится, Рас. Ты понимаешь? Сам падший ангел боится.