Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

– Кто принес сюда это?

В зале была тишина. Даже Архаэль молчал, хотя я думала, что он первый ответит на этот вопрос, чтобы проучить меня. Рассэл подошел ко мне и сжав руку хотел ответить отцу, но я его опередила.

– Это я. Волчонка принесла я, – медленно подходя к повернувшемуся в мою сторону падшему ответила я.

Дизраэль спокойно смотрел на меня своими черными, холодными глазами и так же спокойно спросил:

– Тебе говорили о правилах?

– Да, говорили.

– И почему ты поступила иначе? Ты не умеешь придерживаться того, что должно неукоснительно соблюдаться?

– Правил придерживаться умею. Но эти правила не для меня. Я здесь не по своей воле. Это вы меня сюда силой привезли. И вам нужно, чтобы я здесь адаптировалась к этому окружению и не начала ненавидеть всех и вся, включая вашего сына, Рассэла. А чтобы у меня не началось такое неприятие этого всего темного в моей жизни, я должна иметь что-то свое. То, что будет давать мне смысл жизни. Мне не интересно быть просто существом без личного пространства. А поскольку личное пространство мое напрямую связано с светлой стороной моей жизни, то я хочу иметь то, что дает мне эту связь. В данном случае это волчонок. Я люблю животных. Не думаю, что какой-то щенок может быть преградой на вашем пути осуществления, как я думаю, чего-то глобального. А вот мне легче от того, что это существо рядом со мной. Не думаю, что вы настолько слабы, чтобы бояться того, что здесь находится этот маленький житель леса, – как можно более спокойно проговорила я, хотя внутри была уже почти в бессознательном состоянии от ужаса, который испытывала, стоя рядом с этим исчадием ада. – Отдайте мне волчонка, пожалуйста, – тихо добавила я и протянула руки к щенку.

Дизраэль стоял и молчал, сузив свои красивые глаза, по выражению которых я поняла, что ему не очень понравилась моя речь. Подняв волчицу до уровня своих глаз, он посмотрел сначала на нее, потом на меня и сделав быстрый взмах рукой с силой швырнул ее об стену. Щенок ударился и упал на пол, где начал дергаться в предсмертных конвульсиях. Рассэл хотел было подойти ко мне, но Архаэль крепко схватив его, удержал на месте. Дизраэль перевел на меня свой спокойный взгляд и презрительно улыбнулся. Я стояла пару минут в каком-то ступоре, глядя в глаза этому существу и то, что случилось потом, никак не вязалось с моим здравым смыслом. Такого гнева я еще не испытывала никогда за всю свою жизнь. Молниеносным движением я схватила за шею Дизраэля и приложила к его груди свою ладонь, как и тогда к Архаэлю. Дизраэль не отпрянул, в отличие от того, как тогда поступил его сын, а стоял не делая ничего. Во мне все внутри переворачивалось, кровь кипела, что-то такое бешеное обменивалось с этим невозмутимым падшим существом, которое смотрело на меня. Через пару минут почувствовала текущую кровь из носа, но отлипать от Дизраэля и не думала, или не могла, я уже не понимала. Было такое ощущение, что между нашими энергиями шла борьба не на жизнь, а на смерть. Еще через мгновение я заметила, что Дизраэль поморщился, словно начиная испытывать боль и попытался оторвать меня от себя, однако я словно прикипела к нему. Затем сделав взмах крылом, он отшвырнул меня с такой силой, что я отлетела метра на три от него и упала. Сплюнув кровь, я поднялась с пола и встала, едва держась на ногах. Дизраэль подошел ко мне и проговорил:

– Плохо, что мы тебя не нашли еще ребенком. Жаль теперь сводить на нет такую силу. Она первородная, чистая.

– Чтобы ты сдох, тварь, – проговорила в бешенстве я, ведь как всегда в гневе инстинкт самосохранения у меня практически отсутствовал.

– Узнаю Алезара в тебе, – ответил падший и провел по моей щеке рукой.

Я отшатнулась от него, он же спокойно обратился к Рассэлу:

– Восстанови волчицу. Я разрешаю оставит ее.

Рассэл подошел к умирающей Свободе и уже через секунду она радостно бежала ко мне. Я схватила ее на руки и прижала к себе.

– Не держи зла. Мне нужно было вывести тебя из себя, чтобы посмотреть на то, что у тебя внутри спит. Ты достойная партия моему сыну. Добро пожаловать в семью, – сохраняя свою невозмутимость проговорил Дизраэль и обратившись к сыновьям добавил, – девчонке иногда можно давать радоваться жизни, ломать ее не стоит. Я уважаю отстаивание своей позиции, и не важно с какой стороны она идет, с нашей или противоположной. Все равно сила скоро сойдет на нет. Поэтому, если хочет котенка, щенка или еще что-то, пусть у нее это будет, понятно вам?

Рассэл даже не кивнул в ответ. Было видно, что сохранять ему положенное по статусу ледяное спокойствие приходилось с трудом, Архаэль же утвердительно кивнул.

– Как волчицу-то назвала? – обратившись ко мне спросил Дизраэль.

– Свобода, – вскинув подбородок ответила я.

– Свобода. Как символично, – усмехнулся падший и пошел к выходу.

Посмотрев ему вслед, я окликнула его:

– Дизраэль.

– Да? – удивленно посмотрев на меня ответил он.

– Перо, белое, убери с крыла, – с насмешкой проговорила я, указывая на появившееся после нашей стычки одинокое белое перо на его черных, как смоль, крыльях.

Дизраэль перевел взгляд на свое крыло и выдернув медленно бросил его на пол, где оно тотчас же превратилось в пепел.

– Все светлое можно превратить в темное, – ответил он мне с подтекстом, указывая на темный пепел от белого пера.

– И темное в светлое, хоть и с большим трудом, – ответила я ему тон в тон, давая намек на то, что черное перо стало белым.

Дизраэль поднял бровь и более ничего не сказав покинул зал.

Вслед за ним шла Карра, которая проходя мимо меня тихо прошипела:

– Ходи внимательнее по лестницам, а то ненароком упадешь и свернешь себе шею.

Услышав это предупреждение, я прижала к себе Свободу, в ужасе окидывая зал взглядом. Ад адом, да и только, было это место. Через мгновение ко мне подошел Рассэл и притянул к себе, поцеловав меня в макушку. Я отрывисто вздохнула и промолвила:

– И это исчадие ада ты называешь отцом?

– Хелависа, не надо, – тихо ответил мне Рассэл, явно и сам испытавший немалый стресс после всего увиденного.

– Ну, Рас, радуйся, твоя жена одобрена отцом, – проговорил Архаэль, подходя к нам. – А раз одобрена, то она вошла в семью и теперь ее можно будет не выгонять после того, как она станет просто беззащитной девчонкой, ранее бывшей оболочкой того, что может превратить черное в белое.

–Да заткнись хоть ты уже, – зло ответил Рассэл Архаэлю, и мы вышли из зала.

Зайдя в комнату, я опустила чудом возвращенную малышку на ее лежак и устало села возле зеркала, расплетая свою косу. Говорить с Рассэлом мне не хотелось напрочь и я, тихонько напевая грустную песню, которую всегда пела мама в дни крупных ссор с отцом, смотрела на свое отражение.

– Хелависа, не сердись на отца. Он такой, какой есть, – проговорил Рассэл, видя мое состояние.