Пылающий бог - Ребекка Куанг

«Лучше мне уйти», – в ужасе подумала Рин.

Лучше бы она и не приближалась к Цзяну. Пусть он вопил бы, пока не умрет. Она должна уйти, и к утру Цзян сам успокоится, все вернется на свои места, и они больше никогда об этом не заговорят.

Она понимала, что он пытается ей что-то объяснить. Какую-то скрытую истину, кошмарную истину, но Рин не хотела ее знать. Ей хотелось только убежать и где-нибудь выплакаться.

– Алтан, – неожиданно произнес Цзян.

Рин замерла, наполовину привстав.

– Прости. – Цзян заглянул ей в глаза, он явно извинялся перед ней. – Прости. Я мог бы тебя уберечь. Но они…

– Хватит. – Рин покачала головой. – Пожалуйста, наставник, замолчи.

– Ты не понимаешь. – Цзян снова потянулся к ее руке. – Они мучили меня и сказали, что с тобой поступят еще хуже, и мне пришлось тебя отпустить, ты не понимаешь…

– Замолчи! – выкрикнула Рин.

Цзян отпрянул, словно она его ударила. Он задрожал всем телом, как будто вот-вот рассыплется, словно фарфоровая ваза, но вдруг замер. Он перестал дышать, его грудь не шевелилась. Он долго сидел, опустив голову и закрыв глаза. А когда наконец открыл их, они горели белым огнем.

– Тебе здесь не место.

Рин не знала, кто говорит его губами, но это был не Цзян.

А потом он улыбнулся, и это было чудовищно.

– Как ты не понимаешь? – сказал он. – Он хочет убить вас всех.

Цзян приподнялся и придвинулся к ней. Она вскочила на ноги и отпрянула. «Какая же ты идиотка, Рин», – прошептал слабый голосок в ее голове. Но она не могла пошевелиться, не могла отвести взгляд от его лица. Приросла к месту, охваченная одновременно ужасом и восхищением.

– Жига убьет тебя, как только найдет. – Он снова расхохотался, пронзительно и безумно. – Из-за Ханелай. Из-за того, что она сделала. Он убьет вас всех.

Цзян схватил ее за плечо и с силой встряхнул. Рин с леденящим ужасом поняла, что ей грозит опасность, что Цзян сейчас способен на все.

Цзян придвинулся ближе. У него не было оружия. Но Рин знала, что оружие ему и не нужно.

– Вы все – просто мусор, – проревел он. – И я должен сделать то, что он всегда хотел.

Рин вызвала огонь.

– Хватит, Цзыя!

В шатер вбежала Дацзы. Рин отпрыгнула с колотящимся от облегчения сердцем. Цзян повернулся к Дацзы, и его лицо исказилось в чудовищной улыбке. На мгновение Рин решила, что он ударит Дацзы, но та схватила его за руку, прежде чем он успел пошевелиться, и вонзила ему в шею иглу. Цзян замер и качнулся. Его лицо разгладилось. А потом он рухнул на колени.

– Ты… – пробормотал он. – Сука. Это ты во всем виновата.

– Поспи, – сказала Дацзы. – Просто поспи.

Цзян пробормотал что-то еще, но совершенно нечленораздельное. Одной рукой он уперся в землю, и Рин уже подумала, что он вытащит иглу и затеет драку, но он лишь наклонился и рухнул ничком.

– Уходи.

Дацзы выпроводила Рин на холодный ночной воздух. Рин, пошатываясь, повиновалась, она была слишком ошарашена, чтобы возражать. Лишь когда они оказались на льду у входа в пещеру, где их никто не мог подслушать, Дацзы схватила Рин за плечо и развернула, словно непослушного ребенка.

– О чем ты только думала? Ты что, с ума сошла?

– Что это было? – выкрикнула Рин, лихорадочно вытирая слезы. Но они безостановочно лились по щекам. – Что с ним?

Дацзы покачала головой и прижала руку к груди. Рин не сразу поняла, что Дацзы не притворяется. Произошло что-то очень серьезное.

– Огонь, – быстро прошептала Дацзы. Ее губы потемнели и приобрели жутковатый фиолетовый оттенок. – Пожалуйста.

Рин зажгла в ладони огонек и поднесла его ближе к Дацзы.

– Да, вот так.

Дацзы склонилась над пламенем и довольно долго стояла с закрытыми глазами, протянув над огнем скрюченные пальцы. Постепенно ее лицо порозовело.

– Ты знаешь, что это было, – произнесла она наконец. – К нему возвращается рассудок.

– Но… – Рин нервно сглотнула, пытаясь разобраться в шквале накопившихся вопросов, выстроить их в разумном порядке. – Но это был не он. Он не такой, никогда таким не был…

– Ты не знала настоящего Цзяна. Ты была знакома лишь с тенью человека. Имитацией, фальшивкой. Это был не Цзян.

– А сейчас? Он хотел меня убить!

– Он постепенно приходит в себя. – Дацзы так и не ответила на ее вопрос. – Просто он… сбит с толку, вот и все…

– Сбит с толку? Ты что, его не слышала? Он боится. Он в ужасе от того, что с ним случилось, и не хочет стать прежним, потому что знает что-то важное, но мне он этого не сказал. Нельзя так с ним поступать. – Голос Рин дрогнул. – Нужно повернуть обратно.

– Нет. – Дацзы энергично покачала головой. Ее глаза сверкнули в лунном свете. Растрепанные волосы, лицо с голодным, отчаянным выражением – сейчас она выглядела столь же безумной, как и Цзян. – Пути назад нет. Я слишком долго этого ждала.

– Насрать мне на то, чего ты хочешь.

– Ты не понимаешь. Я присматривала за ним все эти годы, держала его в Синегарде, прекрасно понимая, что превратила его в бормочущего бред идиота. – Голос Дацзы дрожал. – Я лишила его рассудка. А теперь у него есть шанс все вернуть. Я не могу лишить его такого шанса. Даже если идиотом он был счастливее.

– Но так нельзя, – сказала Рин. – Он так испуган.

– Не важно, что думает Цзян. Этот Цзян – ненастоящий. Должен вернуться истинный Цзян. – Дацзы выглядела так, будто вот-вот разрыдается. – Я должна его вернуть. Он мне нужен.

И тут Рин увидела, как на щеках Дацзы блеснули слезы. Гадюка, бывшая императрица Никана, плакала. Гадюка плачет! Невероятно!

Рин была слишком расстроена, чтобы ей посочувствовать. Нет. Нет, Дацзы не может вот так стоять тут и хныкать, будто не имеет отношения к ужасному состоянию Цзяна, ведь именно Дацзы его сломила.

– В таком случае тебе не стоило ставить на него Печать, – сказала Рин.

– А что, по-твоему, я чувствовала, когда это делала? – Глаза Дацзы покраснели. – Мы же связаны. Ты знаешь, что это значит. Я чувствовала его смятение, его потерянность и как он пытался выбраться из этого, хоть я и знала, что это невозможно.

– Тогда зачем ты это сделала? – несчастным голосом спросила Рин.

Что могло случиться настолько ужасного, что Дацзы рискнула собственной жизнью, рискнула уничтожить душу Цзяна, лишь бы это предотвратить?

Однажды Дацзы призналась, что они поссорились. Из-за чего?

Дацзы лишь покачала головой. На бледной шее запульсировала жилка.

– Не спрашивай об этом, никогда не спрашивай.

– Я имею право знать.