Сингапурский квартет - Валериан Скворцов

Ничего не определив, Бруно обернулся.

Фэнь, хрипя, ворочался у дверцы. Его рубашка вылезла из-под брюк.

И тут удары в доке прекратились.

Бруно обошел «БМВ», сел в машину, завел мотор и двинулся на первой скорости к бордюру. Лицо Фэня налилось кровью, по щекам текли слезы, но его не волокло, китаец поспевал перебирать ногами. Бруно притормозил. Набрал на мобильном бангкокский номер Крота в отделении своего Индо-Австралийского банка.

Крот, сняв трубку, молчал. Бруно разъединился.

Молот на верфи «Кеппел» по-прежнему не работал. Бруно сдавил пальцами челюсть Послеполуденного Фэня. Кляп вывалился. Слюна тягуче сходила с губ китайца.

— Вот что, Фэнь… Если твое желание сделаться богатым и умереть в глубокой старости по-прежнему крепко, ты сделаешь так, чтобы Крот вылетел в Сингапур из Бангкока сегодняшним девятичасовым вечерним рейсом тайской авиакомпании. Если нет, то нет… Ты хорошо понял английский язык, Послеполуденный Фэнь?

Маклер хватал ртом воздух. Дав ему отдышаться, Бруно снова набрал номер Крота. Подставил трубку к лицу Фэня. Кивнул.

— Хозяин, здесь Крот-младший, — сказал Фэнь. — Звоню из машины… Не соединилось в первый раз, верно… Это я, хозяин… Француз заглотнул «Нуган Ханг бэнкинг груп», хозяин. Через Триест снова уходит крупная сумма. Джеффри Пиватски только что случайно обнаружил этот путь. Ни он, ни дурак Клео даже не подозревали о нем. Американец… Какой американец? Да Джеффри Пиватски, хозяин… Этот больше не верит никому. Ни Клео, ни французу. Хочет говорить лично с тобой. Откуда знаю? Я перехватил его, когда он направлялся к Клео за объяснениями… Теперь говорит, что пойдет к французу напрямик, если не увидится с вами и не получит объяснений. Клео-то сам в дураках и ничего не знает… Американец согласился ждать до полуночи и хочет говорить только с вами… Мне выезжать в Чанги встречать вас с девятичасовым из Бангкока?

Бруно ощутил страх.

Электронный пес Джеффри Пиватски ущупал-таки его обходной путь присвоения денег «Нуган Ханг бэнкинг груп»… Вот что означали слова о недобрых новостях, привезенных из Европы!

Одна ночь, всего одна, и наутро Бруно Лябасти не проснулся бы, оберегай его хоть двадцать профи из «Деловых советов и защиты». Несколько слов Джеффри, и Клео бы нанес удар, и Крот, и другие… Нуган Ханг, зацепившийся за Джеффри языком в аэропорту Чанги, явно все выболтал. Какая неосторожность! Не настоял вчера на встрече с Джеффри!

— Хорошо, хозяин, я вас встречу… Да, Клео блокирует француза до полуночи, я побеспокоюсь об этом… Нет, Клео не сообщу. Наилучшие пожелания…

Бруно выключил телефон. Открыл, потянув рычажок, багажник. Обошел «БМВ», высвободил голову Послеполуденного Фэня, потом приподнял тщедушного маклера и сунул в багажник. С силой хлопнул крышкой.

Бруно развернул машину, наехал на бордюр, включил скорость и выскочил из сдвинувшейся машины. «БМВ», кроша бетон и разрывая сетку металлической арматуры, какое-то время качался над пропастью в двенадцать этажей, а затем Бруно подтолкнул машину легким пинком в задний бампер.

Закрывшиеся за Бруно двери лифта отсекли доносившиеся снизу грохот, крики и гудки автомобилей. Лябасти вышел на четвертом этаже, где оставил свой «ситроен». Теперь внизу выла полицейская сирена.

Начальный ход, за выполнение которого он нес личную ответственность, сделан.

Пожалеет ли какая-нибудь душа о Послеполуденном Фэне? Говорили, будто он под большие проценты ссужает китайским землячествам деньги в канун лунного нового года, который полагается встречать без долгов. Чудовищная логика. Не отдать своим — грешно, а переплачивать ростовщику — нет. Впрочем, ростовщиков ненавидят всюду…

Построив себе коттедж, Фэнь пригласил Бруно на вечеринку по поводу новоселья. Чертежи строения готовил дешевый архитектор из Бангкока. Результат его стараний ужасал. Две цивилизации столкнулись, словно две автомашины на полной скорости. Над ионическими колоннами поднималась миньская черепичная крыша с расцвеченным драконом на коньке… В то время, как все гонялись за американскими долларами, проходимец скупал тайваньские деньги. А когда северные вьетнамцы развернули наступление на Сайгон в 1975-м и в городе началась паническая скупка тайваньских юаней, тут-то Послеполуденный Фэнь и вынырнул. Отчаявшимся клиентам не оставалось ничего иного, как согласиться на его бешеный обменный курс. Вынырнул он после полудня, как раз накануне краха, отчего Фэнь и заполучил свое прозвище… Он брал исключительно золото, а вот как Фэнь переправлял его через вьетнамскую границу, теперь останется тайной навсегда…

Бруно Лябасти уплатил за стоянку по счету, протянутому из будки старшим охранником. Полосатый шлагбаум вздыбился.

— Прощай, Послеполуденный Фэнь, — сказал Бруно, посмотрев в зеркало заднего вида на толпу, собравшуюся вокруг рухнувшей с верхотуры машины. Там уже вовсю крутились красные, синие и желтые мигалки полиции и скорой помощи.

В тот же день, в половине десятого вечера, на улице Суривонг в бангкокском Сити, между входом в гостиницу «Трокадеро» и финской пивнушкой «Новый сад», припарковался антрацитовый «мерседес». Ветер гнал обрывки бумаг, пакеты из-под напитков, поднимал пахучую перед дождем пыль, в круговерти которой металась чья-то сорванная панама.

Рядом с водителем дремал человек, по обличью — метис. Еще двое с заднего сиденья наблюдали за прохожими.

Напротив «Нового сада» в витрине антикварного магазина тускло горела лампа дневного света. За пуленепробиваемым стеклом громоздились фарфоровые вазы, ровной колонной, словно маршируя из глубины лавки к витрины, выстроились скульптуры богов и воителей. У косяка стеклянной двери мерцал красноватый огонек электронного сторожа. Охранник, приплюснув нос к стеклу, наблюдал изнутри, как начинается гроза.

Налетевший шквал оторвал вывеску парикмахерской и швырнул на «мерседес». Метис показал пальцем на зеленый циферблат в панели приборов.

— Пора…

Двое с заднего сиденья вышли и под дождем перебежали Суривонг. Машина круто пересекла улицу, выскочила на тротуар и, мягко клюнув капотом от резкого торможения, уперлась им в дверь лавки.

Двое уже жали на кнопку звонка, расправив на стеклянной двери пергамент с нарисованным на нем китайским фонарем, испускавшим голубые лучи. Охранник внутри лавки быстро забормотал в переговорное устройство, и на втором этаже, над лавкой, в окне загорелся свет. Потом вспыхнули лампочки над внутренней лестницей.

Дверь открылась.

— Как когда-то в Нячанге в лавках, — сказал один из налетчиков, отталкивая охранника. Шедший следом оглушил стража, нанеся мощный удар рукоятью пистолета.

— Не сильно хватил? — спросил метис, неторопливо оглядывая выставленный товар. — Через пару минут он понадобится…

— Для его здоровья такая оплеуха только на пользу… Поросенок обленился и нагулял жиру. Сейчас придет в себя.

— Что нужно? — тихо и покорно спросил хозяин лавки с последней ступени лестницы.