Письма на чердак - Питер Грю

– Полетели к ней снова! – решил Гном.

Мы бросились обратно во внутренний двор, но тут неожиданно возникла Бархата. А мы-то думали, что она занята.

– Больше никаких полётов. Плед рассказал. Вы тут ничем не поможете. Это дело призраков.

– Это дело СамСветов! – возмутился Гном.

И даже я в отчаянии крикнула:

– Не зря у нас есть таланты! Мы поможем!

Но Бархата была непреклонна и продолжала стоять на нашем пути. Мы повернули назад.

Вот бы ковёр-самолёт, как тогда, когда я боялась ступать на следы и Плед понёс нас к звёздам. Или лодку. Надо постараться. Обычно это происходит непроизвольно. Пожалуйста! Я закрыла глаза. Но нет, всё-таки лодка для меня была пока недоступна.

– И как это я сотворила целый замок? – вздохнула я.

– Кстати о замках! – воскликнул Гном. – Ты помнишь второе название этого Замка-завода?

– Замок Временных Крыльев? – ответила я, пока не понимая, что задумал брат.

– Да! Здесь есть Комната Полётов, а в ней крыльев сколько захочешь! – Гном запрыгал на месте, в одиночестве радуясь своему плану, смысл которого ещё не дошёл до меня.

– Да, но как это нам поможет?

– Мы их притянем! Мы же так близко! – сказал Гном. – Мы же СамСветы! Самому свету доступно всё, помнишь? Этот мир можно погладить, как кошку, он оберегает нас.

Да, Гном сразу поверил в то, что мы сам свет, в первую встречу с Бархатой. И нисколько не сомневался в этом. Он просто верил и не думал об ограничениях. Загонять себя в рамки – это по моей части. Но сейчас я изо всех сил старалась поверить Гному и не думать о невозможном. Возможно всё!

Мы побежали к той башне, откуда вылетали крылатые призраки.

Притянуть крылья. Какой-то пустяк, всего лишь притянуть крылья.

Гном застыл, гипнотизируя башню тёмными глазами-жуками, нахмурившись, сжав губы в тонкую полоску. Я наблюдала за ним.

И чудо! У него получилось! Два тёмных сизых крыла затрепетали за спиной брата! Эх, вот бы мне быть такой лёгкой! Не оглядываться, не тревожиться, а мечтать и быть уверенной в себе. Может, это истинный талант Гнома?

– Ну что же ты! – сказал брат. – Давай, полетели!

Он самодовольно улыбался.

– Не получается! – рассердилась я и зашмыгала носом.

В детстве я была той ещё плаксой.

– Ладно, жди меня тут, – сказал Гном.

Я подумала, что он полетит к Сорокопуту один, и даже облегчённо вздохнула. Но Гном легко вспорхнул и стал набирать высоту, заглядывая в окна башни. Наконец он завис над одним, юркнул внутрь и через пару минут скинул мне два крыла.

Зелёные, мшисто-мышистые. Они кружили, падая, словно осенние листья. Я повернулась к ним спиной, и крылья сами прикрепились к моим лопаткам, словно так и было задумано. Да, так, скорее всего, и задумал Гном.

– Теперь в путь! – скомандовал младший брат.

И мы полетели. Я парила совсем близко к земле: мне эта затея не нравилась, но, раз напортачили, надо исправлять.

Гном летел выше и быстрее – и первым заметил Сорокопута. Она не спеша шла, поглядывая на небо. Её мантия краснела, как сигнал светофора. Таким темпом она не скоро доберётся до замка. Хотя, скорее всего, Сорокопут просто гуляет и ждёт, когда мир-убежище покинут дети. Тогда уж на крыльях Сорокопута она вмиг окажется у цели.

Небо стало светлеть. Всё-таки мы долго собирались. Ой-ой.

Сорокопут заметила нас, но продолжала медленно двигаться нам навстречу. Птица за её спиной проявилась: серые крылья и чёрный крючковатый клюв.

Мы подлетели ближе и приземлись перед противником. Враг призраков поглядела на нас золотыми глазами, обогнула и продолжила свой путь. Мы, обескураженные, двинулись за ней. На небе стали проявляться следы. Времени совсем мало.

– Оставь призраков в покое! – воинственно крикнул Гном.

– Им нужен мудрый правитель, – спокойно ответила Сорокопут.

– Твою подругу убил СамСвет! – решила наконец сказать я правду.

Сорокопут замерла на секунду, а потом продолжила путь.

– В этом мире больше нет порядка. Подсолнух защищала меня, а я её не защитила. Здесь не хватает справедливости. Теперь справедливостью буду я.

– Это неправильно! – возмутился Гном.

В бриджах, удлинённой рубахе и шарфике он был похож на Маленького принца… который хотел спасти свою планету.

Следы стали ярче, приглашая нас домой.

– Вам пора, иначе останетесь тут навсегда. Вам нечего терять? – спросила Сорокопут.

Мы с братом переглянулись.

– Есть что терять, – зло сказал Гном. – И в Задорожье, и в Тёмном Уголке!

Но как же выбрать, какой мир важнее?

– Я постараюсь без жертв. Я же знаю, что если тронуть ваших наставников, то вы не сможете вернуться, – решила подбодрить нас Сорокопут.

– Почему ты не исчезаешь? Как ты живёшь без наставника? – возмутился Гном. – Ты говоришь о справедливости, но где она?!

– У меня тоже есть наставник, – зловеще улыбнулась девочка. – Вот же он!

И птица за её спиной взмахнула крыльями.

– У меня две души, поэтому я и наставник, и СамСвет. Всё честно.

– Как так – две души? – не понял Гном.

– Не всё ли равно? – отмахнулась Сорокопут. – Здесь возможно всё. Я решила так.

– А что с твоим телом? – как всегда, брат был прямолинеен: что на уме, то и на языке.

– Мне не интересно, а вот вы можете себя потерять, если не поторопитесь, – заботливо напомнила Сорокопут.

Но мы медлили. Отчасти мы сами заварили эту кашу. Как же бросить Тёмный Уголок? Что с ним будет завтра? Может, мы тут в последний раз?

– Всё, надоели, – сказал Сорокопут. – Кыш!

Не успела я опомниться, как небольшой вихрь подхватил меня и выкинул на Дорогу. В этот момент я поняла, насколько Сорокопут сильнее нас и почему его так боятся призраки. Мы бы ни за что его не победили.

Я проснулась рано. Герман спал, обхватив мою кисть. На коже бордово-красные порезы, словно строчки жуткой истории. Это рассказ Германа самому себе о боли, о страхе, о переживаниях. Душевные раны, которые обрели форму. Но эти порезы… Бесполезно пролитая кровь, которая не оживит рисунок, не подарит цветок. И я не могу их исцелить. Герман бесит. Даже сейчас, когда так нежно сопит, словно израненный херувим.

– Хватит спать!

На меня плюхнулось что-то холодное и мягкое. Через секунду я поняла: