Всего одно злое дело - Элизабет Джордж

На его pronto раздался аккуратный итальянский детектива Линли. Томас звонил, чтобы сообщить ему, что мать похищенной девочки была доставлена в больницу.

– Я не был уверен, что вы это знаете, – сказал Линли. Он рассказал, что, когда видел ее в fattoria два дня тому назад, она уже была слаба, а вчера недомогание обострилось.

– Синьор Мура настоял, чтобы ее отвезли в больницу. Я с ним согласился, – сказал англичанин.

Потом он рассказал о своих разговорах с Лоренцо Мурой и Анжелиной Упман. Он рассказал о человеке, которого видел в fattoria и который якобы покупал осленка. Этот человек передал Лоренцо толстый конверт, якобы с уплатой за покупку. Но английскому детективу это показалось подозрительным. Каково было финансовое положение семьи Мура? А самого Лоренцо? Что значил этот конверт?

Сальваторе понял, на что намекает англичанин. Потому что все переделки, которые Лоренцо Мура планировал в поместье, требовали больших денег. Его семья была довольно состоятельна, так повелось издревле, но у самого Муры с деньгами была напряженка. Помогли бы они ему, если бы за похищенного ребенка его любовницы потребовали выкуп? Наверное, да. Но требования о выкупе не было, что скорее указывало на то, что Лоренцо Мура не был замешан в похищении дочери Анжелины.

– Могут быть и другие причины, помимо денег, почему он хотел, чтобы Хадия исчезла из жизни Анжелины, – сказал Линли.

– Тогда этот человек просто монстр.

– В своей жизни я повидал немало монстров, так же, как, наверное, и вы, – заметил англичанин.

– Я не полностью сбросил Лоренцо со счетов в моих версиях, – признался Сальваторе. – Может быть, нам, вам и мне, пора уже встретиться и поговорить с Карло Каспариа? Пьеро заставил его «вообразить», как было совершено это преступление. Может быть, он сможет «вообразить» еще кое-что о том дне на mercato, когда исчезла девочка.

Сальваторе предложил встретиться у ворот внутреннего города, где они уже один раз встречались. Он объяснил, что сейчас находится на кладбище – ежемесячное традиционное посещение могилы отца.

– Встретимся через час, Ispettore? – предложил Ло Бьянко.

– Aspetterò, – ответил Линли. Он будет ждать около ворот.

И он уже был там, когда подъехал Ло Бьянко. Англичанин читал «Прима воче». Карло Каспариа опять был на первой странице. Журналисты разыскали его семью в Падуе; теперь они раздували историю о разрыве семьи с непутевым сыном. Еще пару дней «Прима воче» будет печатать истории о том, как Карло Каспариа впал в немилость у семьи. А в это время, подумал Сальваторе, мы сможем заняться своей работой, не боясь вмешательства таблоида.

Он притормозил у questura, чтобы забрать лэптоп с фотографиями, сделанными американкой и ее дочерью на mercato в день похищения. Затем они с Линли направились в тюрьму, где теперь содержался злополучный молодой человек. Потому что, как только подозреваемый делал признание или как только ему предъявлялись формальные обвинения в совершении преступления, его сажали в тюрьму, и только Апелляционный трибунал мог разрешить отпустить его под залог до суда. Постольку, поскольку это подразумевало наличие у обвиняемого постоянного жилья, а конюшня в Парко Флувиале таковым не являлась, Карло приходилось ждать суда в тюрьме, где он сейчас и находился. Однако, когда они приехали в тюрьму, им сообщили, что Карло находится в тюремной больнице. Как оказалось, он плохо переносил внезапное отсутствие наркотиков в своем организме. Он также очень плохо переносил лечение, но никто не испытывал к нему ни малейшей симпатии по этому поводу.

Таким образом, Сальваторе и Томас нашли Карло в мрачном помещении с узкими койками. Пациенты в нем были или прикованы за колени к койкам, или слишком слабы, чтобы попытаться вырваться на свободу из рук санитаров и врача, находящегося на дежурстве.

Карло Каспариа принадлежал к последней группе – фигура, лежащая в положении эмбриона на кровати под белой простыней, на которую было наброшено тонкое голубое одеяло. Он дрожал и тупо смотрел в никуда. Губы у него были сухие, лицо небрито, а рыжеватые волосы неровно подстрижены. От него исходил тошнотворный запах.

– Non so, Ispettore[213], – неуверенно сказал Линли.

Сальваторе согласился. Он тоже не знал, что получится из допроса и сможет ли Карло вообще понять, чего от него хотят. Но это была еще одна версия, и ее тоже надо было проверить.

– Ciao, Карло, – старший инспектор взял металлический стул с прямой спинкой и поставил его рядом с кроватью. Линли сел на другой. Сальваторе подвинул столик так, чтобы на него можно было поставить компьютер. – Ti voglio far vedere alcune foto, amico, – сказал он. – Gli dai uno sguardo?[214]

Карло лежал на кровати молча. Если он и услышал, что Сальваторе сказал насчет фото, то никак этого не показал. Его глаза были сосредоточены на чем-то за спиной Сальваторе, и когда тот повернулся, то увидел, что Карло, не отрываясь, смотрит на часы на стене. Бедняга следил за тем, как утекали последние мгновения его страданий.

Сальваторе переглянулся с Линли. Он видел, что англичанин тоже испытывает неуверенность.

– Voglio aiutarti? – спросил Сальваторе Карло. – Non credo che tu abbia rapito la bambina, amico[215]. – Он показал первую из фотографий и пробормотал: – Prova, prova a guardarle[216].

Если только Карло постарается, все остальное он сделает сам. Просто посмотри на фото, мысленно уговаривал он молодого человека. Переведи свой взгляд на экран компьютера.

Сальваторе показал все фото – без всякого результата. Потом он сказал наркоману, что они попробуют еще раз. Он хочет попить? Поесть? Может быть, ему дать еще одно одеяло?

– Niente. – Это было первое слово, которое произнес Карло. Теперь ему уже ничего не надо.

– Per favore, – попросил Сальваторе. – Non sono un procuratore. Ti voglio aiutare, Carlo[217].

Вот это, наконец, дошло до него: «Я ни в чем тебя не обвиняю, Карло. Я хочу тебе помочь». К этому Сальваторе добавил, что ничего из того, что Карло сейчас скажет, не будет записано и не будет использовано против него. Они, он и второй мужчина, который сидел у кровати, английский детектив из Скотланд-Ярда, искали человека, который похитил девочку. Они не думают, что этим человеком был Карло. Он не должен их бояться. Хуже ему уже не будет, даже если он поговорит с ними.