Преступление - Ирвин Уэлш

Хорсбургов фильм (место действия — коттедж в Бервикшире) был скверно снят. Всего одна видеокамера, вероятно, располагавшаяся на треноге, брала только средние планы. На кровати двое; крохотная девочка привязана к каркасу за лодыжки и запястья. Ты видел главным образом спину Хорсбурга, распластавшегося сверху; впрочем, один раз Хорсбург отвлекся, в камере возникло его жуткое резиновое лицо, он закатил глаза и облизнулся — деланно, карикатурно, тошнотворно. Поначалу лишь леденящие кровь, ритмичные «нет», относившиеся к невозможности поверить в совершаемое над нею, говорили о том, что девочка еще жива. Ее выкрики были не столько мольбами прекратить изнасилование, сколько стоической попыткой отрицать самый его факт. Потом девочка стала всхлипывать:

— Мне больно, больно, я хочу к маме, я хочу к маме...

Смотреть было невыносимо, выключить — нельзя. Леннокс тяжело дышал, не сводил глаз с показателя громкости внизу экрана, пытался убрать звук хотя бы в собственном мозгу, сосредоточиться на эпизодах матчей, которые видел на стадионе «Тайнкасл», с трибун Уитфилда строить предположения, каковы были бы результаты, в данное время не вдохновляющие, останься Джордж Берли главным тренером...

Вдруг Кондитер отвесил Бритни пощечину и развернул ее личико к камере.

— На меня смотри! На меня смотри, сука! — орал он, едва не ломая шейку, принуждая Леннокса заглянуть в огромные от ужаса глаза обреченной девочки. — А теперь в камеру! Пусть уэнают, кто с тобой развлекается!

Гиллман пальцем указал на экран.

—У него кольцо на пальце. Он этим кольцом ей все влагалище располосовал. Вроде же пробы отовсюду брали. Кто из лаборантов занимался — часом не Эдди Этертон? Недоучка, блин. Помнишь, он и в коннингсбургском деле напортачил, при сборе улик?

Похоже, Гиллман видел на экране ключевые моменты кислого футбольного матча — те же, что Леннокс пытался нарисовать в воображении.

А теперь Бритни превратилась в Тианну, и Леннокс не может смотреть. Но он должен смотреть. Он не может не смотреть. Он снова нажимает «старт».

Всё по-другому. Хорсбург стал Дирингом. Съемка качественная, даже саундтрек имеется — вроде духовые воют. Леннокс вспоминает, как вез Тианну в Болонью. Меня от этой музыки тошнит. Улыбающаяся Дирингова физиономия, его же доброкачественная сосредоточенность. Как будто речь о любви. Девочка, оглушенная, усыпленная каким-то зельем, безвольная, безучастная, точно кукла; это Тианна, это Диринг Тианну насилует. Малютку Тианну, у которой недостает переднего молочного зуба, у которой рюкзак в виде овечки и набор бейсбольных карточек; Ленноксовы пальцы стискивают покрывало, он чувствует слезы на щеках — он не мог позволить себе слез, когда смотрел видео Мистера Кондитера. Касается пальцами сухой щеки. Нет, он не плачет.

Леннокс выключает компьютер. Гортань в тисках ярости. В груди все клокочет. Леннокс встает (ноги как ватные), вытаскивает диск, рассматривает его — обычный, серебристый, без пометок, с виду безобидный. Сквозь шум мотора из соседней каюты доносятся вопли. Внезапно обрываются, когда издававший их видит в дверном проеме Рэя Леннокса.

— Продолжай. Продолжай орать, — велит Леннокс Хуану Кастилиано. — Мне надо, чтобы ты орал — я хочу сказать тебе пару ласковых. Потому что, если не скажу, точно башку твою вонючую оторву к такой-то матери. — Взгляд черных, холодных глаз пригвождает педофила к месту, заставляет скукожиться от ужаса.

До Болоньи остались считанные футы. Леннокс появляется на мостике позади Чета. Пристань почти пуста, правда, в «Омаровом ресторане» горит свет. Они пришвартовываются. Идут в каюту, Леннокс показывает Чету эпизоды с нескольких дисков Джонни, но только не с того, где Тианна, этот он спрятал. На дисках запечатлены еще три девочки, судя по одежке, которую с них вот-вот снимут, почти нищенки, наверняка иммигрировали из Центральной Америки.

Чет, совершенно ошеломленный, повинуется как зомби, несет коробку с дисками в «фольксваген». Они с Ленноксом проезжают два квартала, останавливаются возле полицейского департамента Болоньи, судя по подсвеченной сине-белой вывеске.

— Ты заслал меня за два квартала, в то время как у тебя на яхте отлично работает интернет, — мрачнеет Леннокс.

— Да, а знаешь, какие тут, в море, тарифы? После Джонни кошмарные счета, просто сердце кровью обливается.

— Ничего, с одного шотландца ты бы не разорился.

Чет вымучивает улыбку, Леннокс барабанит по коробке с дисками.

— Отнеси это в полицейский участок. Все расскажи — и как познакомился с Робин, и как Ланс и Джонни тебя шантажировали. Отведи полицейских на яхту: они мигом Джонни идентифицируют по видеозаписям. При хорошем копе он в две секунды расколется.

По тому, как Чет расправляет плечи, ясно: он рад избавиться от своего бремени; однако неуверенность во взгляде выдает страх перед необходимостью пройти через новое испытание, которое неизвестно чем закончится.

— Леннокс, ты ведь поручишься за меня? Ты ведь подтвердишь, что меня шантажировали?

— Обязательно, только не сейчас. Мне нужно ехать.

— Что ты затеял?

— Хочу избавить Робин от Стэрри и Диринга, прежде чем к ним домой нагрянет полиция. Робин нужно дать последний шанс не потерять Тианну и навести порядок в своей жизни. Она заслужила, учитывая вот это вот. — Леннокс помахивает копией списка. — Раньше я иначе думал, теперь изменил свое мнение. Конечно, суд и органы опеки могут со мной не согласиться. У педофилов сейчас семинар в отеле «Эмбасси». Уже начался. Нелишне будет направить туда полицию.

— Понял, — выдавливает Чет. — Но ты ведь меня поддержишь?

- Слово даю.

Чет проводит ладонью по своей седой, коротко стриженной голове.

- У Робин не было шансов, Леннокс. Они ее пасли с самой Алабамы.

- Знаю. — Леннокс хлопает Чета по плечу, неловко улыбается — И вообще, Чет, мое имя Рэй. Рэймонд Леннокс.

— Да? Извини... Рэй, — бормочет Чет, выбирается из машины, берет коробку. Внезапно что-то вспоминает. — Слушай, а твой журнал, ну, тот, про свадьбы. По-моему, он на яхте так и валяется.

- Ничего, новый куплю. Тот малость запачкался.

— Удачи, — кричит Леннокс вслед старому моряку. Чет Льюис идет по ступеням как по трапу, его фигура медленно растворяется в ночи.

Леннокс заводит мотор. Робин подождет. Сначала он займется «специалистами по маркетингу». При мысли, почему он так ненавидит этих ублюдков и делает то, что делает, пальцы впиваются в руль.

1981

Агрессоров никто не любит. Даже сами агрессоры — а часто и не даже, а особенно сами агрессоры — чувствуют необходимость открыто заявить о своей ненависти к агрессии. И тем не менее мы все становимся жертвами агрессоров и сами являемся агрессорами. Агрессия у нас в крови; применительно к целым народам мы называем ее империализмом. Ты задумался об агрессии применительно к себе.