Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев

тут начали обижать. Он к нам обратился: «Ребята, вы тут, я слышал, вопросы решаете». Поехали к нему в Москву в гости, познакомил со своими. В Олимпийском комплексе в ресторане свадьба Криса Кельми была, и нас, казанских, он пригласил: Лёшку Француза, меня, Толика Блохина и Герасима [216]. Группа «Черный кофе» и Крис Кельми играли на следующий день в футбол с казанскими, и мы им проиграли. Они все такие спортивные! Крис Кельми нам три гола забил.

1968 г.р. Дмитрий

Стоял у истоков группировки «Аделька»

Предприниматель, протестант

Таллин казанские лихо завоевали. Первыми мы [217] туда приехали. Через три дня криминальный мир Таллина – это же маленький город – взвыл, все жаловаться и чуть ли не рыдать и плакать стали. Начали кричать в один голос: «Там человек двести татар приехало, всех убивают, у всех отнимают!» А нас всего было одиннадцать. За три дня вообще все успели в этом Таллине.

Женя Ан (имя изменено)

Вступил в группировку в 1990-х

Ранней весной 1999-го с братом и еще несколькими пацанами поехали в Москву по одному очень важному делу. Там убили нашего семейника [218], который гонял в столицу каждую неделю, занимался коммерцией. Похороны прошли, в голове все улеглось, и тут нас осенило – повисла в Москве его машина BMW E31, которую он не тягал никогда в Казань, предпочитая передвигаться на ней только в столице. Мы позвонили москалям, сказали, чтобы подготовили машину, приедем – заберем. Те отрамсили, что ничего мы не получим.

Выждали мы около недели, приезжаем в нежданку к ним на объект, подключили «бауманских» (наш двор в те годы с ними союзничал, когда в Мособласти рулились какие-то темы). Приезжают «бауманские» для количества, начинаем с москалями рамсить, те борзячком постоянно, нам как предъявителям на правах самых близких покойного отказывают и все, ни в какую.

В какой-то момент самый старший из тех, кто посылает на хуй пацана, который держал рамс за нашу шайку, резко достает пистолет Glock и направляет на него. Я прыгаю на того сзади, беру в охапку со словами: «Брось, волыну, мразь, или я тебе шею сломаю». В течение секунды еще один наш пацан, стоявший сбоку, выхватывает тесак и рубит ему руку. Кисть с волыной падает на асфальт, дальше дикие вопли, оцепенение одних и триумф других (мы-то, пользуясь такой канителью, кого под ствол подставили, кому майло [219] к горлу подвели). Дальше все как надо, тележим с позиции силы, забираем машину и в Поволжье. Потом скинули ее иногородней братве, деньги до копейки жене покойного отогнали.

Фрагмент книги Евгения Вышенкова «Крыша. Устная история рэкета»

В 1990 году в Ленинград из Казани, где «перваки» и «борисковские» уже вовсю кромсали друг друга, стали приезжать беговые – те, кого разыскивали за убийства милиция и конкуренты. Они оказывались здесь с поддельными документами и без денег. Освоиться на новом месте им помогали соплеменники, успевшие врасти в местные криминальные структуры. Первыми из таких вынужденных мигрантов были Ринат Гиламов по прозвищу Ружьё и Жоркин. Запомнить все производные от названий микрорайонов Казани – «Жилка», «Хади Такташ», «Кинопленка» – было невозможно, так что всех стали называть просто «казанскими». «Казанские» сразу обратили на себя внимание агрессивной провинциальностью. Они обладали одним-единственным навыком – навыком уничтожения себе подобных, но зато его отточили до совершенства. Ничего другого они делать не умели и не хотели. В незнакомом городе без протекции существовать сложно, и крохотные коллективы с разных улиц татарской столицы один за другим стали представляться «малышевскими». Их не приняли в сообщество, испугавшись их дикой неуправляемости, но держали на подхвате, как оружие, на всякий случай. Первое время «малышевские» сдерживали агрессию «казанских», подкармливали их, не допускали их конфликтов с местными контрагентами и не обращали внимания на раздражающие этнические лозунги вроде «Хади Такташ – весь город наш». «Казанские» же оказались самодостаточны, они и в незнакомом месте продолжали отстреливать друг друга: «Перваки» мстили «борисковским», «Жилка» терзала «тяпляповских», и наоборот.

В начале 1991 года в Питере оказались представители самой богатой и влиятельной группировки Казани, собранной из жителей ее центра, – «кировские». Их лидер, Наиль Хаматов по прозвищу Рыжий, ездил на джипе Nissan Patrol, жил в гостинице «Астория» и рубашку второй раз не надевал. Хаматов приехал крышевать крупный татарский бизнес, связанный с нефтью. Наиль каждый месяц отправлял транши в Казань. Через некоторое время, когда обороты выросли, присматривать за Хаматовым из Казани прислали Мартина. Он-то и застрелил Хаматова в том же 1991 году.

Кроме неискоренимого желания истреблять друг друга татары слыли страстью к мелкому интриганству. Как-то Ринату Галимову, когда он не смог занести грев в зону, соратники посоветовали зайти в лагерь в милицейской форме, а через несколько дней после того, как он с успехом проделал эту операцию, ему предъявили ношение погон и на этом основании попытались снять с должности смотрящего за «казанскими» в Ленинграде.

Фрагмент книги Андрея Константинова «Бандитский Петербург»

В 1997–1998 годах сотрудники милиции значительно усилили свой натиск на группировки в Казани. В Москве тоже заниматься бандитизмом становилось труднее, и поэтому все новые и новые молодые бандиты стали интересоваться Питером. В основном они приезжали не по приглашению своих старших товарищей, а сами по себе. Специфика бандитской работы в Петербурге сильно отличалась от «казанской», и это вынуждало питерских «казанцев» набирать к себе в бригады петербуржцев, а не своих земляков. Дело в том, что «казанцами» труднее управлять. 99 процентов все прибывавших из Казани бандитов являлись многолетними членами какой-либо из казанских группировок. Старшие казанские бандиты не были заинтересованы в увеличении численности своей молодежи в Питере, но бороться с миграционным потоком могли только одним способом – «сливать» по-тихому молодежь в РУОП.

В самой Казани к лету 1998 года еще больше обострились противоречия между старшими и молодыми бандитами. Вспыхивавшие конфликты все чаще и чаще заканчивались стрельбой. К лету 1998 года питерские «казанцы» были разрознены и практически не поддерживали друг друга. Поэтому, конечно, они не играли в криминальной жизни Питера такой значительной роли, как в достаточно короткий период 1994 года. Однако казанская братва летом 1998 года грезила появлением нового суперавторитета, который вновь сумеет вернуть утраченные «казанскими» позиции, собрав всех земляков под свои знамена.

1979 г.р. Мистер Малой

Рэпер

Однажды в Питере один охуевший промоутер написал нас в анонсе новогоднего выступления. Мы позвонили ему, и сказали, что