Рождённая во тьме - Ксения Изотова

— А сейчас ты успокоился?

— Успокоился? Леанисса, из-за него ты чуть не погибла. Я с огромным удовольствием убью его, причём не просто так, а как можно более мучительно. Но вначале я должен узнать у него как можно больше об этой новой секте, Сером ордене.

Я кивнула. Да, мне тоже интересно, что это за Орден. До этого я говорила в основном с рядовыми членами секты, которые мало что знали о его целях. Возможно, Хаган знает больше.

— Давай навестим его, — предложила я со злобной усмешкой.

Темницы как таковой в Даэсе не было. Сейчас под неё переоборудовали одно из многочисленных помещений подвала. Я заглянула сквозь решётки внутрь. Мужчина выглядел уже далеко не так роскошно, как в тронном зале. Месяц заточения дурно сказался на его внешности и поведении. Увидев нас, он кинулся к решётке, со злостью смотря на виновников своей участи. Хотя настоящим виновником всё же был он сам.

— Здравствуй, Хаган, — поприветствовал его князь, небрежно положив руку на решётку. Металл потёк, повинуясь мысленному приказу и вскоре проём был совершенно свободен. Капли расплавленного железа попали на кожу отступника, оставляя уродливые багровые ожоги. Хаган заорал и отпрянул, пытаясь вжаться в стену, но Дани крепкой хваткой держал его за плечо. Кости захрустели, ломаясь. Крик мужчины заметался по комнате, резонируя в моих ушах. Я поморщилась.

— Замолчи, — прошипел Данавиэль, заметив моё недовольстве. — Ты смущаешь мою возлюбленную. Лучше тебе вести тебя потише.

— Будь ты проклят, надменный ублюдок, — простонал Хаган. Ему ещё хватило сил плюнуть в сторону Дани, но плевок лишь повис на губах.

— Я хочу узнать всё о тех, кто тебя послал и дал тебе эту магию. Говори!

Князь сильнее сжал руку, превращая мышцы и кости в плече мужчины в окровавленную труху. Голос мятежного лорда превратился в дикий визг, но результата это не принесло. Несмотря на боль, говорить Хаган всё равно отказывался.

— Убей меня, ну же, давай. Ты всё равно ничего не узнаешь. Не я, так кто-нибудь другой. Ты умрёшь, так же, как и я.

Я подошла к ним поближе, заглядывая Дани в глаза.

— Он ничего нам не расскажет. Пытка это не выход. Надо придумать что-нибудь другое, может быть есть какое-нибудь заклинание, заставляющее говорить правду?

Среброволосый мужчина покачал головой.

— Заклинаний не потребуется. Он может лгать, его кровь — нет.

Дани резко запрокинул голову отступника назад, обнажая бешено бьющуюся жилку на шее. Хаган скосил глаза, пытаясь рассмотреть, что с ним собираются делать. Клыки моего возлюбленного начали удлиняться, становясь тонкими и острыми, как бритва. Я смотрела на него с ужасом и восхищением. Конечно, я знала, что он полувампир, но не знала, в чём именно это проявляется. Данавиэль стремительно вонзил клыки в шею мужчины, крошечный ручеёк крови потёк из ранок, но тут же прекратился. Раздались влажные, хлюпающие звуки и Хаган закричал снова, ещё сильнее, чем раньше. Наконец князь оторвался от тела, отбросив его в сторону. Мужчина всё ещё был жив. Видимо, такую смерть Дани счёл всё же недостаточно жестокой. Короткий жест, и решётки возвращены на место, отделяя нас от валяющегося в беспамятстве лорда.

— Леанисса, всё хорошо? — он медленно шагнул ко мне, протягивая руки в успокаивающем жесте. Окровавленные клыки блеснули как два лезвия. Наверное, я должна была испугаться, но вместо этого… Вместо этого мне захотелось самой ощутить, каково это — когда в твоё тело впиваются клыки, мне захотелось дать ему попробовать свою кровь, утопив нас обоих в кровавом безумии. Я облизнула пересохшие губы, пытаясь успокоиться.

— Всё хорошо, — мой голос дрогнул, выдавая нахлынувшие чувства. — Пожалуй, мне нужно прогуляться.

— Конечно.

Из подземелья я практически бежала. Я не могла думать ни о том, что узнал Данавиэль от Хагана, ни о чём другом. Строго говоря, я вообще не могла думать. Желание нахлынуло, как морской прибой на берег. Каким-то образом я очутилась в одной из картинных галерей замка. Уже совсем стемнело, но светильники всё ещё не зажглись, так что в коридоре царил полумрак. Я нервно прохаживалась вдоль рядов взирающих на меня мужчин и женщин в старинных портретах и изо всех сил старалась успокоиться. Вот она — самая тёмная сторона моего возлюбленного, я видела, как он пьёт кровь, как причиняет человеку страшные мучения, и ему несомненно это нравилось. Я чувствовала исходящую от него опасность, тьма сплошным покровом окутала его, так почему я не убежала в ужасе? Почему этот страх заставил только ещё сильнее желать его? Я уставилась на один из портретов, висящий прямо передо мной. Лицо женщины средних лет казалось суровым и жёстким, но при этом достаточно привлекательным. Она слегка надменно взирала на меня с высоты своего положения. Боги, да что я вообще делаю в этом замке? Разве здесь место таким как я?

— Я должна уйти, — прошептала я. — Я не могу быть здесь. Хватит с меня всего этого, я не выдержу.

— Ты свободна. — От стены отделилась тень. Я нервно оглянулась, вглядываясь в сумрак. Да включите же кто-нибудь эти проклятые фонари!

На лице Данавиэля было невозможно прочесть что бы то ни было. Сделав несколько шагов, он оказался прямо передо мной, так близко, что, протянув руку, я легко бы его коснулась. Сердце трепетало в груди, как пойманная птица.

— Иди же, Леанисса. Я не стану удерживать тебя. Понимаю, то, что ты сегодня видела, оттолкнула бы любую.

Ничего не отвечая, я сделала шаг вперёд, оказавшись к нему почти вплотную. Теперь, когда наши тела разделяло лишь несколько сантиметров я чувствовала, как его колотит крупная дрожь. К запаху моря и леса добавился железисто-солёный аромат крови. Рубашка Дани была расстёгнута до середины торса, обнажая светлую кожу, почти светящуюся в полутьме. Медленно, очень медленно я протянула руку, и наконец коснулась этих гладких мышц груди. Кожа оказалась прохладной на ощупь, не ледяной, как у нежити, но гораздо холоднее моей. Однако от прикосновения к ней меня бросило в жар. Князь наклонил голову, смотря на мою руку, которая уютно устроилась у него на груди. Сотрясающая его тело дрожь передалась и мне, и я вся тряслась, как в лихорадке. Во рту пересохло, сердце то стучало как бешеное, то замирало, не в силах справиться с чувствами.

— Что же ты делаешь, девочка моя, — не то простонал, не то прорычал мужчина.

Ещё несколько мгновений я видела, что он пытается сдержать себя, и тогда я прижалась губами к этой прохладной коже, чертя на ней дорожку из поцелуев. Остатки самообладания Данавиэль отбросил за считанные секунды. С хриплым стоном он впился в мои губы с нескрываемой страстью. Сильные руки обхватили мою талию, сминая платье. Страсть захлестнула нас обоих, заставляя забыть обо всё на свете. В моей комнате мы оказались в считанные мгновения. Когда он резким движением сдёрнул с меня платье, по телу пробежал лёгкий холодок. Он был почти груб, почти жесток, не я не возражала. Когда острые клыки впились мне в шею, оставляя кровавые отметины, я застонала. Боль и наслаждение слились, превращаясь в изысканное, чувственное удовольствие. К пику страсти мы пришли вместе, тяжело дыша от восторга.