Молния Господня - Ольга Михайлова

Больцано отделяло от Тренто почти 36 тосканских, как сказал Фьораванти. Это около 24 генуэзских миль...

- На пути можно остановиться в трех деревеньках, - размышлял вслух Леваро. - Дорога в горах зимой опасна, есть несколько обрывов. Пройдём ли?

Джеронимо рассмеялся и рассказал, как однажды один аббат из Сеттимо, человек грузный и толстый, ехал вечером во Флоренцию. По дороге спросил встречного крестьянина: "Как ты думаешь, проеду я в ворота?", подразумевая, успеет ли он добраться до города прежде, чем ворота закроют? "Ничего, отче, - успокоил его крестьянин, - телега с сеном проходит, пройдёте и вы". Вот и мы, думаю, пройдём...

...Больцано оказался чуть меньше Тридентиума. Лежащий в ложбине перед возвышающимся над ним перевалом Бреннер, он был весьма красив, и летом, утопая в зелени, выглядел, очевидно, очень живописно. Три башни возвышались над остальными постройками, одна, самая высокая, должно быть, была храмовой колокольней, а две другие, поменьше, венчали магистрат или городскую ратушу. Плотная скученная застройка группирующихся вокруг соборной площади примыкающих друг к другу домов с суровыми глухими фасадами, прорезанными узкими оконными проёмами, с нависающими двускатными черепичными крышами, к предместью мельчала. Сердцем города была Пьяцца-Вальтер, которую местные звали Вальтерплатц. Здесь было много немцев и немецкая речь слышалась куда чаще, чем в Тренто. На площади возвышался готический кафедральный собор с колокольней. Они миновали городские ворота и легко нашли дорогу в ратушу, стоявшую неподалеку от церкви Кальварио, которую встретившийся им прохожий назвал Кальвариенкирхе. Вообще-то, городок был, на пристрастные глаза инквизитора, куда менее хорош, нежели Тренто, разве что каменный шпиль Вирголо у горы Колле был красив.

Глава города, мессир Вальфридо Никодемо, встретил их настороженно, но, увидев лицо господина инквизитора Тренто, подеста немного оттаял. "Мы много наслышаны, но не обессудьте, едва ли чем можем помочь. Господин Спенто ... как-то не нашёл здесь понимания. Впрочем, не сказал бы, что он его искал. Вы с ним ... друзья?" Вианданте покачал головой. Мессир Никодемо оказал бы ему огромную услугу, если коротко поведал обо всём. "Через несколько недель приедет новый инквизитор, и есть основания думать, что это будет мессир Фьораванти..." Никодемо подался вперед и, высоко подняв брови, тонко улыбнулся. "...Он же должен только узнать, что стало с господином инквизитором, после чего вернуться в Тренто. Мессир Фьораванти проездом был у него и ознакомил с некоторыми деталями происходившего здесь, но ему хотелось быть осведомлённым полнее..." Городской голова задумчиво пожал плечами и приступил к рассказу. Из его слов вырисовывалась, в общем-то, та же картина, что и из повествования его собрата, с некоторыми малосущественными подробностями. Но одну деталь оба они - и Вианданте, и Леваро - отметили как значимую. Из Больцано можно уехать либо дорогой на Тренто, либо через перевал Бреннер. Так вот, никто не выезжал на север - перевал весь под снегом уже месяц. И через трентинские ворота он тоже не выезжал - заметили бы.

Осведомившись, где жил Томазо Спенто и как найти дорогу в Трибунал, они получили исчерпывающие сведения, - благо, оба здания были видны из окна магистрата. Синьор Оттавио Проверсари, помощник главы, был отряжен в помощь приехавшим. Синьор Оттавио оказался осведомлён куда лучше главы магистрата. Причину этого объяснил сам. Он - седьмой из четырнадцати братьев Проверсари, один из которых три года тому утонул, ещё один зафрахтовался в Генуе на торговое судно, а ещё один нашел жену в Бергамо, где и обосновался. Остальные здесь, и один из них - Эмилиано - начальник канцелярии в Трибунале, а другой - Верано, самый старший - светский судья. "И что говорил Эмилиано по поводу исчезновения господина инквизитора?" "Когда тот не появлялся три дня подряд в Канцелярии, писцы просто тихо ликовали и всё. Потом - выходные - а на службе в храме его нет. Доротею, экономку, он прогнал, обозвав старой ведьмой, хотя - видит Бог! - её родню тут до седьмого колена знают, и муж её покойный Паоло Черано - ловчим был у местного магната мессира Сигьери. Короче, решились поискать его только во вторник, когда пришло ему письмо из Болоньи. Но дома его не было. И, похоже, давно. Тарелка в тазу заплесневела". "А дальше?" "А что дальше-то? За перевал он не сунулся - погиб бы. Из ворот не выезжал. А ни одного друга у него тут нет. Где искать-то?"

"Дом осмотрели тщательно?" Синьор Проверсари пожал плечами. "Обошли. Генрих Кольден, его здесь Энрико Кольдини кличут, он немец, влез даже на чердак - все остальные испугались". "Почему?" "Мессир ди Калабри, прошлый инквизитор, там, на чердаке, повесился. Не внутри. Снаружи. Уцепил петлю за конёк крыши - и на виду у толпы..." "А этот почему?" "Бог ведает. Обезумел. Некоторые говорили, какой-то дряни нанюхался - подсунули ему что-то, вот и помешался. Но тот был как кремень - и ведьмовщину носом чуял. Вот, надо полагать, и донюхался... А кое-кто говорил, что видели его... призрак, мол. Оно, вернее всего, чепуха, но что кое-что странное в этом доме происходит - точно. То шаги какие-то, то двери хлопают, то окно вдруг по ночам осветится и померкнет. Это ещё когда дом пустовал после смерти мессира ди Калабри. Да и третьего дня видели в окне три тени..." Джеронимо и Леваро переглянулись. "Привидений я ещё не допрашивал ни разу", пробормотал прокурор. Вианданте тоже недоумевал. "Я за последние полгода привык к нечистой силе, но в человеческом обличии".

- Вы остановились в гостинице?

Джеронимо и Элиа снова переглянулись.

- Если можно, мы остановимся там, где жил синьор Спенто.

Проверсари кивнул.

- Я пришлю Доротею.

- Вы сказали, что у вас десяток братьев, - продолжил расспросы Вианданте.- А у вашего отца и матери? Сколько человек в клане?

Синьор Проверсари улыбнулся.

- Весь наш клан насчитывает почти двести человек.

- А сколько таких больших семейств в Больцано?

Его собеседник на минуту задумался.

- Пожалуй, шесть. Но наш клан - самый большой. Из итальянских разумеется, но здесь половина - немцев.

- Ну, а жен-то берёте из соседних кланов?

- Конечно. Моя супруга - из Бьясоли. Это второй по величине клан. Большие кланы Депаоли, Тавернаро, Черано, Лукка...

В следующем вопросе Джеронимо, наконец, обозначилась цель его расспросов.

- А Романо? Это клан?

Синьор Проверсари не стал утруждать себя притворством.

- Нет. Родители Франчески Романо приехали сюда лет двадцать назад. Они умерли. Она жила со старой кормилицей, которую ваш рьяный собрат обвинил в ведьмовстве. Мстить за неё некому. Есть, правда, брат, но он в императорских войсках. И без него было достаточно желающих свести с ним счеты. Если уж Доротея ему ведьмой казалась, то, что говорить? При этом настоящую чертовщину, а есть она, чего скрывать-то, он не видел...

Джеронимо внимательно посмотрел в серые умные глаза Проверсари. Разговор становился тоньше, переходя с чертовщины потусторонней - в мир чертовщины осязаемой, человеческой.