Эшли Белл - Дин Кунц

Убийство в целях самообороны не привело ее в уныние, не говоря уже об отчаянии. Это не хладнокровное посягательство на жизнь. Если защищаешь себя и других ни в чем не повинных людей, убивать позволительно. На войне приходится делать это, чтобы не дать врагу воспользоваться плодами своего вероломного нападения и защитить гражданских, которые ценят жизнь и свободу выше идеологии, выше стабильности и закона. Последние два слова часто используют авторитарные правители всех мастей. Способность увидеть это благоприятствовала тому, что Биби ценила Солженицына выше, чем все романы Толстого.

Биби убила, чтобы спастись самой и сохранить шанс спасти жизнь девочке по имени Эшли Белл. Сомнений в оправданности своих действий она не испытывала, но все равно сидела, потрясенная произошедшим.

Она продолжала светить фонариком на мертвеца и мешкала без видимой причины. Мысли ее занимали его слова о вавилонской библиотеке. Он совсем не походил на человека, от которого можно ожидать услышать подобную фразу. Концепцию библиотеки обыгрывали в своем творчестве многие писатели, но особой известности добилось небольшое произведение «Вавилонская библиотека» Хорхе Луи Борхеса.

Бесконечное число комнат, расположенных одна над другой. В них хранятся не только когда-либо написанные книги, но и те, которые еще предстоит написать. Каждая – на всех известных человечеству языках, а также на тех, что еще только возникнут в будущем. А кроме того, там есть книги, описывающие жизни всех, кто жил или будет жить на земле. В этой библиотеке собрана литература каких бы то ни было жанров и на все случаи. Там есть тома бессмысленные и такие, что обладают мнимым смыслом. Огромное их количество гарантирует, что никто не сможет прочитать достаточно много книг, чтобы понять смысл жизни, библиотеки и всего сущего.

Лично на Биби этот рассказ наводил тоску. Впрочем, автор вряд ли считал свой рассказ рассказом. Нигилизм, отрицающий саму сущность нигилизма.

Перед смертью несостоявшийся насильник произнес: «Тебе не выпутаться живой. Это вавилонская библиотека. Бесконечное количество комнат. Выхода нет». По-видимому, единственной его целью было сломить ее дух. В этом желании он совпадал со своим боссом Терезином.

Этот громила не мог сам придумать такое сравнение, следовательно, ему приказали заучить слова наизусть. Вероятно, он должен был произнести их ей прямо в лицо после изнасилования и до того, как намеревался перерезать ей горло. Надо было лишить ее малейшего лучика надежды. Когда получилось так, что в эту ночь смерть нашла не ее, а его, громила все равно исполнил заложенную в него программу.

Если шпиков понаставили и в других местах, где Биби могла появиться, как утверждал громила, каждого из них, скорее всего, вынудили заучить те же самые слова о вавилонской библиотеке. Поиски Биби Терезином оказались даже более масштабными, чем ей раньше представлялось. Его одержимость свидетельствовала: Биби воспринимают как серьезного врага.

Она подумала о том, где могла оставить отпечатки своих пальцев. Ручка на задней двери. Она ее вытрет, когда будет уходить. Надо будет забрать пистолет и выкидной нож. Грязный пол и отваливающаяся от стен штукатурка – не те места, где полицейские эксперты из лаборатории смогут найти что-либо полезное для себя. А ее отпечатки на коже мертвеца? Возможно, однако маловероятно. Нет, она уж точно не собирается его обтирать.

К тому же Биби оставила после себя несколько выдернутых волосков… Несколько капель крови… Если судмедэксперты такие же всеведущие и умные, как демонстрируют в телевизионных шоу о ЦРУ, ей капец. Вот только по телевизору показывают зрелище, а не реальность.

Хотя услышать ее было некому, поднимаясь на ноги, девушка сдержала рвущийся из груди стон.

– Убирайся в ад, – сказала она, адресуя проклятие не только мертвецу, но и Терезину, и остальным из его шайки.

87. Без драконов, черепов и сердец

На морском берегу туман медленными лавинами катился вниз с белых скал, хороня под собой полуостров, гавань за ним и берег за ней. Каждый светофор представлялся одиноким циклопом, смотрящим через туман красной яростью или зеленой завистью либо трусостью. В мареве автомобили казались фонареглазыми зверями, которые попали в Ньюпорт из какой-нибудь мифологии.

Она уже привыкла оставлять машину за пару кварталов от того места, куда собралась. Лучше, чтобы ее возможные преследователи ничего не знали о «хонде» Пого. На сей раз девушка оставила автомобиль на Виа-Лидо. Она прошла на запад до угла, а затем свернула на юг и пересекла несколько кварталов до бульвара. Никогда прежде Биби здесь не бывала, только видела это заведение, проезжая мимо на машине. Люди Терезина не будут ее здесь поджидать. В любом случае Биби была настороже.

На материке звук сирены стал громче. Должно быть, скорая помощь мчалась сейчас к больнице Хоаг. А еще из входа в гавань периодически доносился пронзительный рев… И, кроме того, до слуха Биби долетали приглушенные звуки оркестра, играющего в клубе.

По пути ей встретилось чуть больше дюжины прохожих. Они выныривали из тумана так, словно рождались в нем. Некоторые вели на поводках собак. Те, казалось, по-своему улыбались, радуясь промозглости ночи, а вот люди выглядели не особо довольными. Хотя это был кинг-чарльз-спаниель, пес напомнил ей утреннее приключение и погоню по парку в Лагуна-Бич. После этого она надеялась наткнуться на человека в толстовке с капюшоном и золотистым ретривером на поводке, но никого не встретила.

Неоновая вывеска сначала показалась Биби бессмысленными каракулями в тумане, паря́щими, словно неизвестное на Земле шарик-животное. По мере того как она подошла ближе, голубизна обрела очертания сияющей стеклянной надписи: «Боди-арт».

Тату-салон был приличнее большинства подобных заведений, но не настолько, чтобы избавиться от ауры субкультуры и бунтарства. Броские изображения висели в витрине: крылатая лошадь, зловещий череп с костями, Реактивный Енот, грудастая Вампирша, змея с весами, усыпанными драгоценными каменьями, сердце, пронзенное шипами оплетающих его ветвей. Судя по всему, художник этого салона может превратить кожу человека в первоклассную галерею искусств.

В просторном помещении пол имел цвет красного дерева, а стены были увешаны дюжинами производящих сильное впечатление дизайнов татуировок. Два из четырех стульев, предназначенных для посетителей, занимали бородатые мужики за тридцать, которые, кажется, подражали участникам группы ZZ Top. Их руки покрывали переплетающиеся тату. Мужчина помоложе сидел в кресле, напоминающем те, что устанавливают в парикмахерских. Спинку в них можно откинуть назад. В таком кресле удобно наносить контур и краски будущей татуировки на руки, пока все заинтересованные могут наблюдать за процессом. В глубине заведения, за состоящим из нитей бус занавесом, располагались комнаты с мягкими лежаками для тех, кому надо прилечь, чтобы подставить спину, грудь или иные, более интимные части своего тела под иголку татуировщика.

Биби привыкла к мужскому вниманию, однако трое сидевших в тату-салоне уделили его девушке куда больше, чем обычно бывает в таких случаях. Когда она распахнула дверь, мужчины оживленно беседовали о чем-то. Стоило Биби закрыть за собой дверь, как запала глубокая тишина, словно перед ними появилась знаменитость или богиня. Она знала, что это не красота произвела на них настолько сильное впечатление, а то, что сделал с ее красотой тот урод: у поцарапанного левого уха запеклась кровь, вдоль скулы тянулся лиловый синяк, в припухшем уголке рта виднелась глубокая, покрытая сукровицей ссадина.