Опасность желания - Элизабет Эссекс

В аллее стояли сильные запахи — рыбы и моря, грязи и мочи. Споткнувшись, Меггс подалась чуть назад, чтобы почувствовать ногами ноги Фокнера.

В конце аллеи тот замешкался и прислушался. Здесь воздух стал намного чище, что говорило о близости набережной. За галечной насыпью на краю бухты факел высветил одинокого лодочника в лодке, ожидавшего пассажиров. Меггс сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и собраться. Теперь она не видела и не чувствовала никого и ничего, кроме человека за своей спиной и его рук.

Фокнер наконец решился и подтолкнул ее в сторону лодки. Меггс сделала вид, что послушалась, и в тот же момент изо всех сил опустила пятку на ногу своего мучителя, вывернулась и нанесла мощный удар острым локтем ему в челюсть — теперь его зубы заболят еще сильнее.

Но в то же мгновение ее голова взорвалась оглушительными звуками, и Меггс рухнула на гальку у ног Фокнера. Грязная вода попала в рот и в нос, и все ощущения исчезли.

Шум доносился до нее глухо и издалека, словно она находилась под водой… тонула.

Господи, она, наверное ранена! Она ничего не чувствовала — ни боли, ни страха. Только тихое спокойствие. Она медленно перекатилась на спину, выплюнула воду и провела, насколько могла достать, руками по своему телу, чтобы определить, куда ее ранили, откуда из ее тела вытекает кровь.

Над головой метались огни — фонари, факелы. Из-за них темная ночь стала золотисто-оранжевой. И еще там был капитан. Хью. Он стоял и смотрел на нее широко открытыми глазами, ставшими из голубых почти бесцветными. Ангел мести. Потом рядом с ним появился ее брат, неузнаваемо взрослый в морской форме.

Капитан опустился на колени рядом с ней. Меггс видела, как двигаются его губы, но ничего не слышала. Ей казалось, что она завернута в тяжелое мокрое одеяло, которое мешает ей двигаться. Она чувствовала себя оглушенной. Наверное, она умирает. Боже, но почему? Ей не хотелось покидать этот мир и Хью именно сейчас, после стольких лет боли и страданий, голода и отчаянных попыток найти дорогу домой. Она нашла свой дом с ним. И отныне принадлежала ему.

Хью подхватил ее на руки, порывисто прижал к груди, и она почувствовала отчаянную нужду и злость, убийственными волнами исходящие от его тела. Он стал ощупывать ее тело в поисках ран и через несколько мгновений впился в ее губы яростным собственническим поцелуем.

Меггс приникла к его губам, его теплу, полному жизни телу. А потом он отстранился и поставил ее на ноги.

Так. Она стоит. На своих ногах. Вероятно, она все же пока не умирает. Меггс внимательно оглядела свое тело и убедилась, что руки, ноги и все, что между ними, на месте.

Лежащему на гальке в двух шагах от нее Фокнеру повезло меньше. Его голова превратилась в кровавое месиво. Он был окончательно и бесповоротно мертв. Один из моряков прикрыл его голову полой его же плаща.

Но все вокруг происходило совершенно бесшумно. Меггс ничего не слышала. Она оглохла?

— Хью! — завопила она, но не услышала собственного голоса. В ушах была только слабая вибрация. И еще сильно жгло поцарапанное горло. Но он, вероятно, слышал нормально и внимательно всмотрелся в ее искаженное страхом лицо. — Я ничего не слышу!

Он обхватил ладонями ее лицо и поцеловал в лоб. Меггс накрыла его руки своими и внимательно всмотрелась в его рот, стремясь услышать хотя бы звук, найти, за что зацепиться в звенящей тишине.

— Я знаю, — сказал Хью, но она поняла это только потому, что его губы задвигались, к тому же он кивнул. Потом он прижал ее к груди, и Меггс ощутила вибрацию его голоса, передавшуюся ее телу.

Он сказал что-то еще, но Меггс не поняла и половины слов. Звуки были глухими и невнятными, словно сотканными из густого тумана. Однако есть вещи худшие, чем глухота. Например, смерть, и Меггс, решила, что дешево отделалась.

— Спасибо за то, что ты пришел! — закричала она. — Я не думала, что…

Теперь закричал Хью. Она это поняла, поскольку почувствовала вибрацию и еще потому, что другие разом повернулись в их сторону, а потом так же быстро отвернулись.

— Извини, но мне пришлось рискнуть.

Это она поняла, поскольку отчетливо видела движение его губ до того, как он повернул ее голову, чтобы осмотреть уши. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце, и ощущала едкий металлический запах черного пороха, шедший от его рук и кителя.

— Это ты его застрелил? — Тут впервые сквозь ватную пелену, закрывшую ее уши, проникли отдельные звуки.

— Мне пришлось, — проворчал Хью. — Этот негодяй — французский шпион, и он приставил нож к горлу моей жены. Я видел кровь…

— Что? — Вероятно, она опять чего-то не расслышала.

— Слух вернется, я надеюсь, — сказал Хью и чмокнул ее в ухо. — Мне пришлось рискнуть и стрелять с близкого расстояния прямо у тебя под ухом, потому что пуля могла отклониться и…

— Я не твоя жена!

Наверное, она это прокричала — Меггс не была уверена, — но в любом случае Хью отреагировал весьма своеобразно. Он схватил ее за ворот, подтащил к себе и заорал:

— Я даю тебе ровно двадцать минут, и ни секундой больше, чтобы исправить этот просчет!

— Двадцать минут? Не будь смешным! — Теперь она точно орала во весь голос. — Меня только что чуть не убили. Я вся в грязи и крови и выгляжу ужасно. К тому же я ни черта не слышу. Не желаю в таком виде выходить замуж! И нечего тут вопить. Я хочу надеть красивое платье и шляпку и иметь букет цветов. И чтобы на моей свадьбе были бабушка и брат. Мы поженимся дома. Весной.

Хью улыбнулся той самой неотразимой улыбкой, от которой в уголках глаз появлялись мелкие морщинки, а ледяные голубые глаза превращались в теплый океан. С такой улыбкой он выглядел молодым, задорным и чуть глуповатым.

— Это можно считать ответом «да»? Ты только что сказала, что выйдешь за меня замуж?

— Возможно. Я не очень хорошо слышу. А тебе нужно поработать над своим стилем. Разве так делают предложение?

Капитан сделал серьезное и торжественное лицо, взял ее руки в свои и опустился перед ней на колено. Прямо на мокрую и грязную гальку. Меггс чуть наклонилась к нему, потому что все еще плохо слышала — в ушах звенело, словно она находилась внутри церковного колокола — и не была уверена, что расслышит все правильно. А она была исполнена решимости не пропустить ни слова.

— Прошу тебя, Меггс, я не хочу жить без тебя. Не могу. Я не мыслю своей жизни без тебя. Умоляю тебя, Меггс, сделай меня счастливейшим из смертных. Выходи за меня замуж.

— Что ж, спасибо за предложение. Мой ответ — да. Я уже думала, что ты никогда не сделаешь все, как полагается. А теперь мне бы хотелось, чтобы ты отвез меня домой.

— Девочка! До Фенмора черт знает сколько миль! Здесь неподалеку гостиница, или мы можем переночевать у Марлоу, но…

— Меня устраивает любой вариант. Я вовсе не имела в виду Фенмор. Я имела в виду — к тебе домой. Мне все равно, куда ехать. Мой дом там, где ты.