Секреты Ротшильдов - Эли де Ротшильд-мл.

на французском побережье. Вернувшись в 1944 году домой, он приходит в отчаяние. Жена пропала. Филипп находит свою дочь, о ней позаботились родные. Несмотря на то что малышка скрашивает несчастье, утрата безмерна. Филипп прикладывает все усилия, чтобы найти ту, ради кого, возможно, оставался в живых, но тщетно.

Около десяти лет он вместе с Лили преодолевал все невзгоды, борясь с предубеждениями двух разных семейств. Именно независимость и свобода от предрассудков, такие редкие в те времена качества, их и сблизили.

Филипп раздавлен, но продолжает борьбу ради дочери. Винодельня, в которой после бегства нацистов незадолго до конца войны располагался генеральный штаб французских сил, сильно пострадала. Ему предстоит ее восстановить. В поврежденные орудия труда и землю нужно снова вдохнуть жизнь.

От замка осталась разве что тень: его полностью опустошили, вынеся все, даже деревянные перекрытия – ими топили камины. Филиппу приходит в голову идея привлечь для восстановления немецких военнопленных, которых контролируют Французские внутренние силы или отряды Сопротивления. Он больше не покидает своих виноградников. У Филиппа, конечно, были причины ненавидеть всех немцев без разбору. Но Хансу Бемеру (который управлял имением во время оккупации), с уважением оценив его деятельность и поведение, он передает лицензию и права на дистрибуцию вин в Германии.

Все ради одной цели

За шесть лет войны в Германию из одной только Франции вывезены более 20 тысяч шедевров искусства. Значительная часть произведений ранее принадлежала евреям, в чьих собраниях были полотна Курбе, Флинка, Веласкеса, Рубенса, Дега. В их числе была и любимая картина Гитлера «Астроном» Вермеера, ранее находившаяся в коллекции Джеймса де Ротшильда. Но упорядоченное хищение теперь сталкивается с препятствиями, к которым нацисты не были готовы.

В Шантийи они также конфискуют конюшни Эли де Ротшильда, заключенного в немецком лагере. Комиссариат по вопросам еврейского населения отмечает лучших жеребцов-производителей спортивных пород. Их направляют фюреру для его конных заводов.

В период оккупации дорогая недвижимость продается хуже всего. После безуспешных попыток продажи по рыночной стоимости роскошные особняки в итоге уходят с молотка, при этом покупатели их даже не видят.

Причиной, по которой невозможна перепродажа по рынку, становится процент вознаграждения для управляющих. Эти своего рода чиновники из алчности увеличивают сумму своей комиссии, отказываются понижать цену конфискованных объектов недвижимости и предпочитают ждать, придерживая лоты, а не продавать их по низкой цене. Поэтому после освобождения страны Каролине де Ротшильд удается вернуть свой дом на проспекте Фош, а барону Алену – занять дома на проспекте де Мариньи.

Возникают и чрезвычайные ситуации, которые власти режима Виши никак не могли предусмотреть и которые, бесспорно, становятся хрестоматийными. Например, пятнадцатилетний Эдмон II, сын экс-депутата Мориса де Ротшильда, владеет несколькими объектами недвижимости, занятыми его отцом. Управляющий, назначенный Комиссариатом по вопросам еврейского населения, не может провести процедуру ликвидации. Поэтому в интересах Мориса переписать все имущество на имя сына, а за собой сохранить право пользования: такой расклад оказывается очень прагматичным.

С момента смерти Жюли де Ротшильд прошло более тридцати лет. Швейцарский дом, завещанный родственницей Морису, все еще ему принадлежит. Поскольку большую часть периода оккупации наследник Мориса Эдмон II остается в Преньи, все имущество, которое он передает сыну, не подлежит конфискации и защищено от нацистов.

В центре внимания также оказывается история с замком де Байгю, принадлежащем его сестре Каролине, рядом с Булонским лесом. Эта недвижимость, получившая высокую оценку, также остается в руках управляющего. Из-за слишком низкой цены он отклоняет предложение о покупке со стороны Парижа. В официальном письме префектура, которая затягивает дело и добавляет еще больше проволочек, указывает, что «из всех возможных вариантов продажа недвижимости органам государственной власти создаст меньше всего сложностей в будущем»[34]. Такая формулировка намекает, что немецкая оккупация и режим Виши продлятся не вечно. Не пыталась ли администрация подобным образом оказать пассивное сопротивление? Такой вариант возможен. Как бы то ни было, замок спокойно дожидается своей владелицы.

Для Ги де Ротшильда обстоятельства складываются далеко не просто. В разгар войны антисемитские декреты запретили ему владеть капиталом в собственном банке. Теперь возникает конфликт с положениями закона при том, что он продолжает руководить работой этой организации. В банке, перенесенном в коммуну Ла-Бурбуль на свободную от режима Виши территорию, Ги принадлежит только одна треть, остальное (доли бежавших Эдуарда и Робера) экспроприируется.

Жанико, назначенный управляющим, чертовски умен и искушен в процессуальных нюансах. Он применяет закон Петена, запрещающий евреям занимать должности руководителей. В итоге все акционеры, включая директора, объявляются банкротами, и общество должно быть ликвидировано. Но тогда Жанико будет нечем управлять. К тому же невозможно ариизировать (провести отчуждение еврейского имущества) банк, который больше не контролируется евреями и у которого больше нет активов. И в этот момент управляющий отказывается применять те положения, на основании которых он был на эту должность назначен!

Французское руководство и немцы кусают локти. В итоге решают, что нужно срочно… ничего не делать!

После вступления США в войну вопрос снова всплывает: прежние акционеры Ги, Эдуард и Робер бежали из страны, и нацисты с радостью объявляют банк Ротшильдов вражеской организацией. Теперь он подлежит конфискации и последующей передаче Германии. Немцам достается общество-пустышка под названием Банк Ротшильдов: оно не ведет практически никакой деятельности, зато в нем работают пять десятков сотрудников, которым нужно платить зарплату!

* * *

1943 год. Почти везде идет война. Потеряв французское гражданство, Морис, головная боль Ротшильдов, обосновывается на Манхэттене. У него немногое осталось – почти все брошено в Европе. За 62 года жизни экс-депутат и сенатор Французской республики, получивший два наследства, никогда не думал о деньгах – их у него было достаточно, чтобы жить королем и делиться с другими. Теперь впервые в жизни ему приходится работать и проявлять интерес к финансовым рынкам. Он решает взять кредит (кто откажет в кредите Ротшильду?) и инвестировать в сырьевые товары, спрос на которые, по его мнению, постоянно растет.

За счет сильного спроса цены на медь, олово, а также сахар и кофе идут вверх, эти товары и должны помочь ему вернуть богатство. Он покупает по самой низкой цене, после каждого повышения быстро продает и, прежде чем снова вложить деньги в сделки, выплачивает долги. Он также инвестирует в рудники железа и алмазов в Конго, Канаде, на Кубе и Сан-Доминго.

За десять лет тот, кто раньше жил за счет плодов труда и изобретательности своих предков, демонстрирует реальный талант биржевого маклера и сам делает состояние. После этого Морис уезжает из Нью-Йорка и возвращается в