Ступени пирамиды - Антон Белозеров

Даже кричать Трис не мог. Больше всего это походило на страшный сон, когда сознание мечется от непередаваемого ужаса перед неведомым кошмаром и не может найти выход. Но если сон заканчивается пробуждением, то встреча с излучающим страх монстром наяву должна закончиться гибелью человека. Трис это понимал, и от этого ужас все сильнее и сильнее сдавливал его грудь, мешая дышать, не давая сердцу перекачивать кровь. Словно почувствовав, что корчащийся в муках человек слабеет, чудовище еще более усилило напор, хотя до этого казалось, что это уже невозможно. Трис осознавал, что пришел конец, что сейчас сердце лопнет, а кровь закипит в жилах.

И вдруг он услышал далекий крик:

— Трис! Где ты, Трис?!

Трис узнал голос Алины. Но почему девочка оказалась на острове? Может быть, это одна из шуток невидимой твари? Но чудовище, похоже, тоже было удивлено, если, конечно, к нему применимо слово, описывающее человеческое чувство. Однако ментальный напор на сознание человека немного ослаб, и Трис понял, что тварь может управлять своим полем внушаемого страха. Сейчас оно, видимо, ждало приближения еще одной жертвы…

Трис не мог допустить, чтобы его Алина подверглась тому, что испытывал он. Сжав зубы так, что они начали крошиться, он подтянулся на руках в сторону лежащего синего цилиндра. Трис не знал, как он поразит невидимую тварь, но это был его единственный шанс. Чудовище поняло, что жертва зашевелилась и вновь накрыло ее колпаком ужаса. Трис потерял контроль над своим телом и в жутком бессилии наблюдал, как в дверной проем вбегает раскрасневшаяся Алина, как она недоуменно озирается вокруг и внезапно падает на пол. Ни крика, ни звука! Веселая жизнерадостная девочка в доли мгновения превратилась в безжизненное раздавленное мертвое тело, напоминающее сломанную куклу.

Невидимое чудовище вновь обратило все свое внимание на Триса, желая и его окончательно раздавить. Но странно! Человек стоял на корточках, а в его руке был зажат синий цилиндр. Человек произнес одно только слово, и из торца цилиндра вырвался сноп раскаленных белых искр. Искры начали метаться по комнате, выжигая все, что встречали на своем пути. Перед самой своей смертью чудовище наконец-то осознало, кем на самом деле является этот человек. Оно хотело молить о пощаде, но было уже слишком поздно. Белые искры сожгли ту невесомую прозрачную субстанцию, что некогда была телом демоном ужаса, и чудовище погибло в таких же мучениях, на которые любило обрекать свои жертвы.

Трис встал на ноги. Ноги дрожали и подгибались. Он с отвращением посмотрел на Лучевой Меч.

— Неужели ты специально ждал, когда погибнет моя Алина, чтобы только после этого проявить свою силу?

— Не ругай его. — Послышался знакомый и в то же время чужой голос. — Он — всего лишь орудие. Ты смог победить безымянный ужас, поглотивший твое сознание, и освободиться. Теперь ты можешь взглянуть в Зеркало Истины.

Голос раздавался из Зеркала. Едва переставляя ноги, Трис поднялся на возвышение. Он старался не смотреть в сторону дверного проема, где лежало мертвое тело девочки. Единственное, что его успокаивало, это ее мгновенная и, как он надеялся, безболезненная смерть.

Трис посмотрел в отполированный серебряный диск. Теперь он увидел свое отражение. Отражение широко улыбалось и казалось весьма довольным жизнью. Трис понял, что он либо сошел с ума, либо достиг цели своей жизни. Но цена, которую он за это заплатил, была слишком велика. Если бы можно было все вернуть назад!

За спиной своего отражения Трис увидел прекрасную девушку с внимательными зелеными глазами и с копной золотых волос. Трис резко обернулся. Сзади не было никого. Его взгляд упал на тело Алины, и ему показалось, что девушка в зеркале очень на нее похожа. Он вновь всмотрелся в диск. Точно! Именно такой стала бы Алина спустя пять-шесть лет.

— Ну и вид у тебя был тогда. — Обратилась девушка в зеркале к отражению Триса. — Объясни же ему, наконец, что происходит, а то он так переживает из-за моей смерти.

Трис окончательно убедился, что совершенно свихнулся от выпавших потрясений.

— Ты не сошел с ума. — Сказало ему отражение. — Я — это ты, а она — Алина. Мы — Боги.

— Ага. — Грустно сказал Трис. — Я когда-то в шутку сказал Алине, что если Боги существуют, то и я хочу стать Богом.

— Ты им не стал, ты им был. — Торжественно сказало отражение, а девушка энергично закивала головой так, что рыжие пряди стали хлестать то по лбу, то по затылку. — Я, конечно, знаю, что ты хочешь у меня спросить, но тем не менее предоставляю тебе право задать первый вопрос. Спрашивай, что хочешь. Я готов рассказать тебе все.

Трис задумался. Если это не сон и не бред сумасшедшего, ему наконец-то становятся доступны истинные знания. Знания обо всем. Что же узнать первое? Какой вопрос самый главный? С чего начать? Точно, именно это и надо спросить!

* * *

— Что было в самом начале?

— Что было в начале, не знает никто. Материя и разум возникли одновременно. По крайней мере, с точки зрения первичного разума, до его возникновения не существовало ничего. Может быть, появление мысли было результатом случайной комбинации материальных элементов, а, может, наоборот, материя явилась следствием и продуктом деятельности разума. На этот вопрос нет и не может быть ответа. Тем более, что и самого первичного разума больше не существует.

— Куда же он пропал?

— Он не пропал. Он разделился на две части.

— Зачем?

— Сложный вопрос. Чтобы на него ответить, нужно попытаться понять, как и о чем «думал» возникший Перворазум. А кроме него самого понять этого не дано никому. При этом необходимо всегда помнить, что Перворазум нельзя воспринимать как некое материальное мыслящее тело, он являлся естественной и необходимой составляющей самой Вселенной, либо Вселенная была его материальным дополнением, кому как больше нравится. Чувства Перворазума воспринимали весь материальный мир как единое целое, все Измерения и Вселенные, звезды и планеты, атомы и фотоны. Он Просто Существовал. Один во всем Мире. Попробуй понять величие этих слов, и ты приблизишься к пониманию его сущности.

Но был вопрос, даже два вопроса, которые неизбежно задает себе любое мыслящее существо: «Кто Я?» и «Зачем Я?». Ни один из многочисленных придуманных ответов не мог Перворазум принять за истину. И его размышления продолжались такое долгое время, которое вы, люди, назвали бы вечностью. Мы же называем это «Эра раздумий».

Наконец, Перворазум принял решение. Как он пришел к нему, что послужило толчком к действию, и почему он начал именно с этого? Ответа нет. Есть только результат — Перворазум перестал существовать и перешел в новое состояние, он разделился на две части, два начала. Может быть, таким образом Перворазум захотел посмотреть сам на себя со стороны? Кто знает?! Части изначально не были равны между собой и являлись не только наследниками всех знаний Перворазума, но и отдельными самостоятельными личностями. Это и было великим открытием Перворазума, переход от одинокого и безликого «нечто» к множественности разумов.