Скажи мне, где я - Адриана Мэзер

Я на это вообще не обратила внимания, но теперь, после слов Эша, вижу, что комната действительно выглядит странно. В других заброшенных лавках и жилых помещениях, через которые мы прошли, было полно грязи, а здесь ни соринки. Насколько я понимаю, эта почти стерильная чистота поддерживается для того, чтобы другие Стратеги не смогли отследить путь к тайной двери, как по следам на снегу.

– Остается только надеяться, что мы найдем дверь раньше, чем из нее выскочит какой-нибудь Лев, – говорит Аарья, и хотя мне это в голову не пришло, теперь я остро осознаю эту угрозу.

– Удивлен, что ты не знаешь, где дверь, – не глядя на нее, ворчит Эш.

Мои догадки о том, что между ними что-то произошло, подтверждаются. Я иду к полке с обувью, начинаю обследовать один ее конец, Эш берет на себя другой.

Аарья оборачивается, состроив обиженную гримасу.

– Excusez-moi? Я уже раз десять рисковала жизнью, чтобы вам помочь, и это твоя благодарность? – восклицает она, и я отчасти с ней согласна.

С чего вдруг Эш решил затеять ссору именно сейчас?

Но Эш не унимается.

– Если хочешь врать, Аарья, сделай это как-то более оригинально. Я знаю, ты это умеешь. Зачем же вести себя так банально?

Даже при тусклом свете я вижу, как багровеют ее щеки. Уверена, что хотя бы частично она злится из-за того, что ее назвали неоригинальной.

– Интересное обвинение из уст того, кто совсем недавно работал на доктора Коннера, чтобы убить Новембер, – бросает Аарья, и по тому, как напрягается лицо Эша, я вижу, что она задела его за живое.

Он поворачивается к ней лицом:

– Куда ты ходила, Аарья? Пока Новембер и Инес были на Рынке, где была ты?

– Именно там, где я говорила, – отвечает она, но в ее голосе уже не чувствуется прежнего напора.

– Как бы не так, – огрызается Эш. – Придумай что-нибудь другое, Аарья. Я проверил восточную сторону Рынка. Тебя там не было.

Изо всех сил стараюсь не обращать на них внимания, но у меня ничего не получается. Бросаю взгляд на Инес – она выглядит не менее встревоженной, чем я.

Аарья облизывает губы, готовясь продолжать перебранку.

– Ты всегда считаешь, Ашай, что знаешь все, что происходит вокруг, что тебе так здорово удается анализировать любого. Тогда скажи мне вот что, раз ты такой эксперт по выдающим меня сигналам: почему Новембер после двух недель пребывания в Академии понимает меня лучше, чем ты после двух с половиной лет?

– Вам обязательно нужно сейчас ругаться? – обеспокоенно спрашиваю я.

Сейчас нам, как никогда, необходима солидарность.

– Да, – упрямо говорит Эш. – Мы собираемся пойти на самый опасный шаг в нашей жизни, и я хочу быть уверен, что если мы отправимся в поместье Львов с Аарьей, то не угодим в ловушку.

Глаза Аарьи сверкают яростью, которую на сей раз она даже не пытается скрыть. Очевидно, Инес тоже это заметила. Прежде чем Аарья успевает открыть рот и начать плеваться ядом – мы все понимаем, что именно это вот-вот и произойдет, – встревает Инес.

– Хватит! – со страстью говорит она. – У нас совершенно нет на это времени. – Оба открывают рот, чтобы ответить, но Инес перебивает их: – Мне все равно, кто из вас, по-вашему, прав. В данный момент меня волнует только одно: не погибнуть в лабиринте раньше, чем мы хотя бы попытаемся нанести удар по Джагу. – Она бросает на них предостерегающий взгляд. – Аарья, Эш имеет полное право сомневаться в тебе, потому что ты сама, как и все мы, знаешь, что иногда ведешь себя подозрительно. Я не говорю, что ты должна оправдываться в своих действиях, но могла бы по крайней мере не подливать масла в огонь.

Аарья ошеломленно смотрит на нее. Я тоже.

– И, Эш, – продолжает Инес, – ты же знаешь, что Аарья никогда не играет по правилам, так с чего ты вдруг решил, что она начнет именно сейчас? То, что она не такая прямолинейная, как Лейла, не дает тебе права нападать на нее. – Она замолкает, но никто даже не пытается заговорить. – Ну, давай, Эш, спроси, что ты на самом деле хочешь знать, а потом вы оба перестанете грызться и вернетесь к работе.

В комнате воцаряется оглушающая тишина.

Подумав несколько секунд, Эш произносит:

– Почему вы обе здесь на самом деле?

Инес вздыхает, как будто ожидала именно этого вопроса.

– Я могу говорить только за себя…

– Инес, тебе совсем не обязательно… – начинает Аарья, явно чувствуя себя виноватой в том, что из-за нее Инес вынуждена раскрыть нечто личное.

– Обязательно, – возражает Инес и поворачивается ко мне с Эшем: – Мои родители занимали высокое положение в Семье Лис; они много сделали для продвижения главной Семьи и помогали ей управлять. И они ненавидели Джага – считали, что он своими действиями порочит наследие Стратегов, бросая тень на все добро, которое мы делали в течение многих столетий. Годами они выступали против него, пытаясь убедить Лис встать в оппозицию, как это сделали Медведи. – Она кивает в мою сторону. – Но никто не обращал внимания на их предупреждения. Потом Львы начали убивать наиболее видных членов других Семей, и мои родители боролись еще ожесточеннее: они предвидели, что со временем действия Львов повлияют на детей и на Академию, и предупреждали об этом. – Она переводит дух. – Но, как вы знаете, Джаг мстит тем, кто выступает против него, и мои родные, невзирая на их высокое положение, не стали исключением.

У меня сдавливает грудь: эта история слишком хорошо мне знакома.

– Мне тогда было семь лет… – продолжает Инес. – Меня усыпили «Сном ангелов». – Она бросает беглый взгляд на меня. – Когда я проснулась утром, увидела, что моих родителей и старшую сестру убили прямо в постелях. Львы оставили меня в живых как напоминание моей Семье о том, что бывает, когда осмелишься пойти против Джага.

«Сон ангелов» – неудивительно, что она так отреагировала, увидев это средство. От ее рассказа у меня сжимается сердце. Я как никто другой знаю, как больно лишиться родных по вине Львов, но я даже представить себе не могу, через какой кошмар она прошла тем утром.

– Семья Лис не отреклась от меня, но это не имело значения, – говорит Инес. – Они уговаривали меня уехать, чтобы им не пришлось что-либо предпринимать, утверждали, что вина Львов в убийстве не доказана. Я и сама хотела уехать; не могла выносить их трусость, противно было на них смотреть. Но вместо того чтобы переехать к дальним родственникам на побережье, на чем они настаивали, я вообще уехала из Испании. А через год мне посчастливилось обрести другую семью, в которой я чувствовала себя гораздо лучше. С тех пор я домой не возвращалась.

– Другая семья – это моя семья, – неохотно ворчит Аарья. – Инес стала жить со мной, моими кошмарными братьями и сестрами и занудными родителями.

В глазах Эша я вижу шок.

Аарья уставилась на него: