Банка для пауков - Виктор Галданов

— Но здесь речь идет о другом, — объяснял Сандро, — этой партии пока нет в природе. Но она хочешь зарегистрироваться, сразу посадить своего губернатора в одной области и выдвинуть его в президенты. Кроме того, в ряде округов сейчас должны проходить выборы, так что и там они хотят посадить своих депутатов…

— И таким образом сформировать фракцию в Думе… — закивал, понимая Мошэ. — Но ты же понимаешь, что такие вещи без личного одобрения президента не делаются… Ах вот вы кого купить хотите… — Он понимающе покивал головой. — Конечно, сорок лимонов — в любом случае хорошие бабки, хотя и с ними просто так к президенту не войдешь.

— Учти, что из этих денег что-то должно перепасть и тебе, ну и нам, грешным, — намекнул Гия.

— Вот именно, — подхватил Сандро.

Выслушав их, Мошэ встал, кинул официанту пятисотенную бумажку, несмотря на протесты Гии, встал и поманил его пальцем. Они неспешно прогуливались по лужайке, а мимо с ревом проносились грузовики и фуры, и охрана Мошэ приотстала. Неожиданно они оказались совсем рядом с «паджеро», и Гия, настороженно оглядевшись по сторонам, сказал:

— Ладно, чтобы ты мне поверил, я представлю тебе самое убедительное доказательство того, что эти сорок миллионов действительно существуют, и что они уже в Москве. Я так и сказал пацанам: типа, братва, два лимона на бочку и будем говорить. Потому что я не просто так буду долдонить, я же подключу серьезнейшего человека…

Он открыл заднюю дверцу машины, и Мошэ, привлеченный возможностью получить задаток, доверчиво полез внутрь и вдруг оказался наедине с двумя крепкими мужиками, каждый из которых держал в руке по пистолету, и каждый ствол был уперт ему в лоб. Затем в машину проворно забрался и Гия и «паджеро» рванулся с места.

Охранники Мошэ некоторое время сидели, провожая машину взглядами, потом вдруг засобирались и кинулись к своей машине. Но за истекшие пять минут «мицубиси-паджеро» успел уехать далеко. Очень далеко. К тому же появившийся рядом Сандро объяснил им, что у хозяина могли внезапно возникнуть срочные дела.

На первом же съезде, громадный автомобиль пташкой вильнул вбок и съехал на шоссе. Москва осталась далеко позади. Вскоре они опять свернули — на этот раз на проселок. Не было видно ни машин, ни домов, вообще никаких следов жизни.

Гия сидел на переднем сидении рядом со своим сыном, который управлял машиной. Мошэ, съежившись, сидел сзади между двумя парнями. Гия был небольшого роста, лет шестидесяти. Несмотря на то, что в машине было прохладно, работал кондиционер, лицо Мошэ было красным. А его дрожащие руки лежали на коленях.

Неожиданно в радиоприемники зазвучала песня. Глубокий, насыщенный обертонами голос Фрэнка Синатры заполнил салон. То была песня «Its my way». Впервые услышав ее 15 или 20 лет тому назад, Мошэ настолько был покорен ею, что заказал себе ее перевести и готовил к концертам. Но тогдашняя цензура — Главлит — категорически запретила ее исполнение. Наверное, по той же причине, по какой запрещены были и «Битлз» и «Роллинг Стоунз» и Элвис Пресли.

Моисей Лазаревич смутно догадывался, что клан Марагулия не оставит безнаказанным его предательство. Он жил в страхе с того момента, как по его вине погибли близкие ему люди. Он не мог спать, не мог есть, ожидая известий о новых убийствах. Своей гениальной задумкой с собственными похоронами Мирза-ага обвел всех вокруг пальца, и нанес смертельный удар по старшим рода Марагулия. Теперь можно было ожидать мести младших. Но когда прошло несколько дней и ничего не случилось, он начал надеяться. Когда Сандро позвонил ему, сказав, что он весь в одном грандиозном политическом проекте и нуждается в помощи, Мошэ еще больше утвердился, что его невольная подставка сойдет ему с рук.