Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - Вера Камша

– Нет! – выпалил тот. – Монсеньор, я хотел присоединиться к вам, но меня не впустили…

– Причем котегоирчески, – Валентин, диво дивное, улыбнулся. – Понимаю. Что ж, идемте с нами. Виконт Сэ совершенно прав, вам… нам всем следует напиться.

1 год К. Вт. 5-й день Зимних Волн

1

С вызовом родов у Гирени тянуть не следовало, и Капрас это понимал, но ему страшно хотелось во время знаменательного события находиться поблизости. Вновь надевший монашеский балахон Пьетро подтвердил, что это не только возможно, но и весьма желательно, после чего отправился в резиденцию епископа, дабы начать подготовку. Удрать вместе с лекарем, то есть, конечно же, препоручив корпус Фурису, нанести визит преосвященному, маршалу не позволила совесть: за время ловли Анастаса скопилось слишком много дел, требующих если не присутствия командующего, то хотя бы его подписи. Оставалось немедленно взяться за бумаги, и Карло героически продрал глаза в несусветную рань.

Бесноватая «рыбина» свое получила, но чувство облегчения и некая удовлетворенность от исполненной, пусть и не совсем так, как думалось, клятвы испарились после первого же прочитанного рапорта. Сам Фурис счел нужным лично принять участие в поимке и казни возмутительного Анастаса, однако подчиненные доверенного куратора не дремали. Вернувшееся начальство ждал должным образом оформленный список пострадавших от деяний нового легата, который разгулялся не на шутку. К списку прилагались жалобы как родни казненных, так и тех немногих, кому посчастливилось вырваться из прибожественных лап. Жаловались, само собой, достойнейшему и богоугодному маршалу Капрасу. На десятой бумаге достойнейший и богоугодный хватил кулаком по столу, опрокинул шадди, рассвирепел еще больше, рявкнул на адъютанта и под причитания влетевшего с тряпками Микиса вновь утонул в филандровых безобразиях.

Чем оранжевый гад напоминал Лидаса, так это стремительностью и вездесущностью, и плевать, что окрестности Ксанти драгуны очистили от мародеров еще осенью. Начавшая потихоньку налаживаться жизнь вновь шла вразнос, а по трактам и проселкам расползались слухи один страшней другого: столичные душегубы все увереннее занимали в глазах обывателей место турагисовских банд, причем с полным правом.

Сбросив поимку ненавистного соперника на военных, сервиллионик со всем пылом занялся реквизициями, выдвигая явно завышенные и очень-очень срочные требования к торговцам и землевладельцам позажиточней. Бедолаги ожидаемо не успевали, и Филандр немедленно обвинял «должников» в оскорблении императора и мятеже, после чего выгребал все подчистую. Поставок это отнюдь не ускоряло, так что беспорядочные метания легата по городкам и усадьбам приносили больше вреда, чем пользы. Мало того, списки изъятого наводили на подозрения, что под реквизиции в первую очередь попадают те, чье имущество заинтересовало легата лично. Пока догадки оставались без подтверждений, но Капрас и так понимал – бесчинства надо прекращать.

Проще всего было спровадить Филандра вслед за Анастасом, благо на месте бесноватому не сиделось. Карло так бы и сделал, не будь ублюдок сервиллиоником. До весны, а значит, до морисков, оставалась пара месяцев, и спросить за легата Паона при желании успевала. Разве что доложить об убийстве Прибожественного очередными разбойниками… или, может, его вообще в Кагету понесло вразумлять оскорбителей Четырежды Божественного?

А что? Части корпуса разбросаны по городам двух провинций, драгуны, участвовавшие в охоте на Анастаса, – и те стоят наособицу. Уйдут – никто не заметит, а командующий – вот он! Сидит в ставке, готовится к весеннему маршу, под рукой разве что эскадрон охраны и гарнизонный батальон. Конечно, попроси легат о содействии, маршал бы помог, но ведь не попросил! Уехал, никому не сказавшись, и сгинул. Пока забеспокоились, пока разослали разведчиков, пока тем удалось что-то вытрясти из местных…

В одиночку такое, само собой, не провернуть, но кому помочь – есть, причем по обе стороны Рцука. И все бы хорошо, так ведь нового прислать успеют.

– Третий раз я это бацутство не вынесу! – буркнул себе под нос Карло, не заметив как раз втащившего полуденный перекус Микиса, а тот как на грех расслышал. Раздались причитания об отсутствии должной посуды и ну вот прямо-таки завтра кончающемся кардамоне.

– Не ной, все у тебя отлично, – прикрикнул на служителя высшего разряда командующий. – Капитан Левентис здесь? Если здесь, еще чашку.

Агас отыскался в адъютантской, но от шадди и десертов отказался – бывший гвардеец как раз позавтракал.

– Было бы предложено… – Капрас толкнул офицеру для особых поручений груду жалоб. – Боюсь, весны нам дождаться не получится… Разве что ультиматум предъявить? Филандр хоть и бесноватый, но с Анастасом связаться не рискнул.

– Рискнул бы, не появись возможность сделать дело чужими руками. Мерзавец решил, что может вам приказывать.

– И я оставил его в этом заблуждении… – Карло ткнул ложкой в какое-то желе. Пахло оно притягательно, да и на вкус оказалось подходящим. – Я… посоветуюсь с епископом, а ты давай к губернатору… к губернаторам. Пусть обратятся ко мне по всей форме.

– И заодно обязуются освободить Прибожественного от излишних трудов по снабжению корпуса и обеспечению поставок в Паону, – дополнил Левентис. – С мирикийцем я переговорю хоть сегодня, но в Кипару бумаги лучше с курьером не посылать, мало ли какая крыса в канцелярии поставила на легата.

– Значит, сам поедешь. За неделю уложишься? – Только сделают ли врачи за это время что нужно и успеют ли Гирени с деткой оправиться? – Нет, недели может и не хватить… Десять дней. Заодно губернатора с возвращением из плена поздравишь. Погоди, это же он мне тебя подсунул?

– Да.

– Тогда с него бумага о твоем переводе в мое полное распоряжение, а то Фурис по ней страдает.

– Бумага будет.

– Но начнешь со здешнего превосходительного, заодно по лавкам пробегись.

– Господин маршал, – слегка замялся Левентис, – младенцам загодя ничего не покупают, дурная примета.

– Бацута, я и забыл! Тогда подбери что-нибудь самой Гирени… Кружев там, сластей, а в Кипаре хурму поищи. Поздновато, конечно, но, может, найдется. Я сказал что-то смешное?

– Нет, мой маршал, – гвардеец, надо отдать ему должное, подавил смешок быстро. – И да. Благодарные обыватели успели прозвать филандрову сволочь хурмецами. Сами понимаете, форма.

– Хурмецы, значит? – не расплескать вторую чашку Капрасу все же удалось. – Такие?.. Молниеразящие?..

– Да, мой маршал. На редкость молниеразящие.

Прибожественный сервиллионик, вне всякого сомнения, счел бы это оскорблением, а в Паоне соответствующую жалобу восприняли бы всерьез, но ржущему маршалу было начхать и на легата, и на столичных цац. Он слишком долго не смеялся, чтобы отказать себе в этом удовольствии.

2

Утренний шадди творил Рокэ, по своему обыкновению что-то напевавший. Ли рассеянно следил за раз и навсегда выверенными движениями, принуждая соображать разленившиеся после воссоединения с Алвой мозги. Требовалось пересчитать возможных эориев, а хотелось до одури напиться, после чего до одури же выспаться и провести пару ночей с Мэллит, а пару дней – с перессорившимися Грато и Пронырой. Бессмысленность сих мечтаний была очевидна, поскольку догонялки с Шаром Судеб по большому счету лишь начинались.