Золушки в опасности - Лесса Каури

– Да ну вас, – отмахнулась Вителья, – скажете тоже!

– Мы с графинюшкой все мечтаем о вашей свадьбе, – заговорщически понизила голос экономка.

Вита почувствовала, как вспыхнули кончики ушей. В поместье рю Сорсов рю Воронн предлагал ей обвенчаться у алтаря, сработанного из тысячелетнего кедра. А спустя короткое время, часовня, в которой стоял алтарь, исчезла в недрах Тикрея.

– Ируна! – позвала снизу графиня рю Воронн.

– Иду, хозяйка! – крикнула та, еще раз погладила крейку по плечу и поспешила вниз, на кухню, откуда раздавались веселые голоса рубак, которые уговаривали Альперта выпить пива за здоровье Арины рю Сорс.

Вита в задумчивости вошла в покои Ягорая, которые теперь стали и ее покоями. И сразу же попала в плен его рук и губ.

– Я соскучился, – прошептал он.

– Как ты думаешь, когда мы сможем пожениться? – машинально спросила она и тут же пожалела об этом, потому что Яго перестал ее целовать и отстранился.

– Платье, пышное торжество и свадебная ладья? – усмехнулся он, припомнив давнишний разговор.

Как и тогда, Вита прислушалась к себе. Хотела бы она всего этого? В поместье рю Сорсов ей казалось, что исполняя миссию «Ласурские призраки» они ходят по лезвию ножа, поэтому все условности она решительно отмела, заявив возлюбленному, что хочет только его. Но сейчас, слава Богам, опасности были позади. «Призраков» ждала спокойная ночь в сладко спящем Вишенроге, а не полная угроз ночевка где-то на просторах Узамора. Так, как же?

Ей вдруг привиделась часовенка, увитая плющом, на поляне, густо заросшей папоротником и дикими розами. И тишина, нарушаемая лишь щебетом птиц и журчанием родника…

– Мне ничего не нужно, – качнула он головой, – только знать, что мы будем с тобой вместе и после смерти.

Сильные пальцы Яго коснулись ее подбородка.

– Мы будем и так, мое солнышко, – тихо сказал он, – я никуда не отпущу тебя!

Его темные глаза внезапно блеснули по-звериному.

– Но ты права, мы слишком затянули с этим, – заявил рю Воронн и, взяв ее за руку, повел из комнаты. – Идем!

– Куда? – изумилась волшебница.

Ягорай прижал палец к губам и принялся бесшумно спускаться по лестнице.

Они вышли на улицу, никем не замеченные. Вителья едва успела наколдовать самоподогрев – было по-зимнему холодно, хотя зима еще не вступила в свои права. Рю Воронн шел быстро и скоро привел волшебницу к маленькому храму, зажатому между домами. Остановился у двери, посмотрел на Виту и спросил:

– Так ты выйдешь за меня?

Свет от лампадки, висящей над дверью и освещающей лик Индари, тонул в непостижимой темноте его глаз.

– Прямо сейчас? – ошарашенно переспросила Вителья.

– Прямо сейчас.

Не отвечая, она прижала его ладонь к своей щеке.

Рю Воронн улыбнулся и заколотил в дверь.

Спустя несколько минут створка распахнулась, и на пороге показался заспанный священнослужитель.

– Мы хотим обвенчаться, – Ягорай решительно потеснил его внутрь часовни. – Обещаю, наш дар Пресветлой будет щедр, вы сможете сделать много добра на это золото!

И он призывно звякнул кошельком.

Несмотря на серьезность происходящего, Вителья хихикнула про себя – в этот момент Яго ужасно напомнил ей того самого главаря разбойников, который ввалился в ее комнату в таверне на Тикрейском тракте.

Священник хорошенько протер глаза и внимательно посмотрел на волшебницу.

– Ты желаешь этого по доброй воле, девушка? – строго спросил он.

Она кивнула.

– Тогда жди! – приказал священник и… захлопнул дверь перед самым ее носом.

Вита оторопело посмотрела на створку и только затем вспомнила, что по ласурским традициям сначала в храм заходит жених, а затем невесту переводит через порог отец или ближайший родственник мужского пола. На миг ей стало так грустно, что на глазах показались слезы – ни отец, ни мать не увидят этой свадьбы! Но она с силой вытерла их – Вителья Таркан ан Денец осмелилась сменить судьбу тогда, когда бежала от ненавистного Самсана Данира ан Третока, надевшего ей на шею рабское Ожерелье признания. Тому свидетели Крейские Боги и Пресветлая Индари, она, Вита, не сойдет с этого пути!

Дверь храма распахнулась. Священнослужитель в парадном одеянии переступил через высокий порог, шагнул к волшебнице и сам для себя провозгласил:

– Введите деву в храм!

Вителья коснулась его прохладной ладони горячими от волнения пальцами, и в душе поднялось такое ликование, какое она испытала лишь раз – когда поняла, что ускользнула из Грапатука.

Прежде темное внутреннее пространство храма заполнил свет: были зажжены чашеобразные светильники у входа и вдоль стен. В них горело ароматное масло, наполняя зал ароматом летних цветов.

Яго стоял у алтаря и смотрел на изображение Индари. Вита слишком хорошо узнала ласурца за прошедшее время, чтобы понять – в это мгновение он горячо просит богиню о чем-то, ведомом только ему.

Рю Воронн обернулся. Встретившись с ним взглядом Вителья забыла, как дышать. Словно в объятиях, он держал ее силой своей воли и любви, своего желания, и она плавилась под этим взглядом, забывая о том, зачем пришла сюда.

Удивленный священнослужитель дернул волшебницу за руку, но она не почувствовала. Они с Ягораем остались вдвоем, и мир вокруг исчез. Безмолвно рю Воронн говорил Вителье о своей любви, а она отвечала с благодарностью и нежностью. Безмолвно Яго клялся ей в верности, а она верила всем сердцем. Безмолвно он обещал ей, что они всегда будут вместе, ведь их сердца будут биться в унисон даже на расстоянии…

Священник снова дернул Вителью за руку, нарушив волшебство мгновения. На миг гнев охватил ее с такой силой, что она сама не заметила, как с ее пальцев стекла в его ладонь синяя молния.

Священнослужитель вскрикнул, отшатнулся и сшиб один из светильников. Падая, тот повалил следующий, а тот – другой… Горящее масло выплеснулось на пол, с проворством оборотня взобралось на расшитые золотом занавеси, украсившие стены.

Рю Воронн среагировал первым, пока обомлевшая Вита разглядывала огонь, словно видела его впервые. В несколько прыжков он пересек помещение, ухватил служителя за шкирку и вытолкнул за дверь. После чего повернулся к волшебнице, уже едва видимой в дыму, и закричал:

– Вита, сделай что-нибудь! Соседние дома пострадают, если пожар вырвется наружу!

Она моргнула, снова очнулась от тяжелого сна. Светящийся контур щита очертил пол вокруг них, не допуская внутрь языки пламени. Раздались громкие хлопки – воздушные удары, наколдованные волшебницей, прибивали пламя к стенам и полу, заставляя погаснуть. Нестерпимо пахло прогоревшим маслом. Клубы тяжелого дыма ворочались, как живые, и в них лицо Индари с алтаря кривилось, будто в насмешке.