Призрачный свет - Мэрион Зиммер Брэдли

"С какого это времени ты начала считать мотоцикл сногсшибательной машиной?" — спросила себя Труф. В последнее время ей постоянно казалось, что всю жизнь она провела в полусне и теперь, когда проснулась, многое увидела как бы заново. У Труф совершенно неожиданно появлялись новые симпатии и антипатии, о наличии которых она даже не подозревала. Да и ее ли они на самом деле?

В кого она здесь превращается? Кем она становится?

Труф вздохнула. Задача у нее было простецкая — любыми средствами дожить до ближайшей пятницы. В понедельник, то есть в хэллоуин, Джулиан намечает проводить свои ритуалы. Которые, как и следует ожидать, кончатся ничем…

"Ничем? Один из этих ритуалов убил твою мать".

Ее убил не ритуал и не магия, а наркотики. Торн невиновен.

"И ты в этом уверена? Признайся честно".

Торн не убил бы Катрин Джордмэйн, он любил ее.

"Какое невероятное благородство, — шептал коварный внутренний голос. — А приходила ли тебе в голову такая интересная мысль, что твой невинный, великий Блэкберн был поражен случившимся не меньше остальных?"

"Об этом его нужно непременно спросить, — решила Труф. — Когда я увижу его, обязательно задам ему этот вопрос".

Теперь, когда Труф знала, куда ей нужно отправиться, она быстро поставила в гараж свой «сатурн» и пошла к дому. Потяжелевшая, перекинутая через плечо сумка стучала ей по бедру, но Труф не замечала этого.

Глядя на Врата Тени, было трудно поверить, что этот безмятежно стоящий дом какой век считается средоточием безумия и потустороннего мрака. Все проведенные Труф исследования неопровержимо это доказывали. Илия Чеддоу зарубил всю свою семью в 1872-м, более века назад. Смерть Катрин Джордмэйн и исчезновение Торна Блэкберна — события более свежие — произошли всего двадцать шесть лет назад. Здесь, возле дома, невозможно было поверить и в то, что и сама Труф всего каких-то пару дней назад чуть не замерзла в библиотеке. Невероятной казалась и способность Лайт говорить от имени Торна. Однако Труф и это слышала.

Подойдя к дому, Труф увидела, что дверь открыта. Она остановилась и спряталась за ближайшие деревья. Труф не понимала, почему она вдруг решила затаиться, но вскоре поблагодарила судьбу за это наитие.

Сначала на пороге дома появился Майкл. Одет он был как обычно, то есть в строгий костюм-тройку и галстук, подчеркивающий официальность канонической одежды, если Майкл и вправду принадлежал к какому-нибудь братству.

Он немного постоял, затем повернулся и протянул руку, и тут Труф увидела, как из двери дома выходит Лайт.

Труф едва не остолбенела от неожиданности, увидев ее. Если бы Труф сказали, что у девушки есть такая одежда, она бы ни за что не поверила. На Лайт был прекрасно сшитый, элегантный темный костюм. Волосы девушки были тщательно уложены и заколоты. Лицо ее поразило Труф отсутствием дурашливой улыбки, оно было на удивление серьезным и совсем не детским. Даже наоборот, это было лицо зрелой, умной и красивой женщины. Труф открыла рот от изумления. Куда девалась эта маска простодушного, великовозрастного ребенка с отсутствующим взглядом? На какое-то мгновение Труф подумала, что это не Лайт, но, присмотревшись повнимательней, она убедилась в обратном. Из дома, улыбаясь, выходила ее сестра.

Но тогда к чему эта комедия масок?

И что за всеми этими превращениями стоит?

Майк обнял Лайт за плечи, и они пошли по дорожке к воротам. Труф показалось, что фигуры их светятся в лучах яркого солнца. Майкл улыбнулся Лайт, она легонько шлепнула его по щеке. Труф смотрела, как они удаляются.

"Может быть, он увозит ее? Ну и слава Богу, это даже к лучшему", — подумала Труф.

Труф потерла лоб, потрясенная увиденным. Внезапно у нее начала побаливать голова, видимо, недосыпание давало о себе знать. Труф подумала, что это место ужасающе действует на нее, давит, выводит из себя своими странностями. Честно говоря, она хотела, чтобы Майкл увозил Лайт из поместья, а не от нее. Но как раз этого-то Майкл и не собирался делать.

Но удивлялась Труф недолго, вскоре к ней вернулась ее обычная холодная практичность.

— Во всем есть свои положительные стороны. Утешимся тем, что в комнате Лайт сейчас никого нет, — пробормотала Труф.

Дом позволил Труф найти комнату Лайт без приключений. Подумав об этом, Труф горько усмехнулась: время для того, чтобы скатиться к антропоморфизму, то есть одушевлению неодушевленных предметов, было выбрано самое подходящее. Дома не живут. Они не действуют, не хотят, да им это и не нужно.

Действуют только обитатели домов, вот они могут кое-что подстроить. А на что нацелились жители Врат Тени?

Продолжая ломать голову над своим неожиданным вопросом, Труф открыла комнату Лайт и вошла в нее. Что, собственно, у них у всех на уме? Что они затеяли? И на что они готовы пойти ради достижения своей цели?

У самого окна, под подоконником, Труф разглядела встроенный в стену небольшой шкаф и решила, что он мог бы быть подходящим местом для хранения "Страдающей Венеры". Она открыла его. В шкафу лежали запыленные листы бумаги и какое-то тряпье. Было похоже, сюда редко кто заглядывал. Труф засунула книгу на самое дно и закрыла дверцу. Убежище было не совсем надежным, абсолютной гарантии, что никто сюда не сунется, никто дать не мог, но Труф сочла, что уж лучше прятать книгу здесь, чем у себя.

Затем она вытащила из сумки ожерелье и с тоской взвесила его на руке. И его, и перстень тоже нужно было спрятать где-нибудь здесь. Тот, кто найдет их, успокоится и не будет дальше обыскивать комнату.

Или наоборот. Найдя перстень или ожерелье, он посчитает, что впереди его ждут более интересные открытия, устроит повальный обыск и найдет книгу. Печально.

"Что делать. Платите деньги и выбирайте", — процитировала Труф. После непродолжительных раздумий она сунула ожерелье в тот же ящик, откуда достала его несколько дней назад.

"Хочешь получить свое ожерелье, отец? Приходи и забирай его".

С этой мыслью Труф покинула комнату, решив перстень спрятать в другом месте. Но где? Нужно найти такое, где бы и она, и Торн могли бы его легко найти. Вооруженная столь успокаивающей мыслью, Труф стала рассматривать все возможности. Где во Вратах Тени можно было скрыть пасхальное яйцо в виде перстня таким образом, чтобы он одновременно был и на виду, и в то же время никто бы не подумал туда сунуться. Труф перебирала в уме все имеющиеся варианты, но ни один из них не отвечал поставленным требованиям. Из некоторых мест перстень было невозможно взять в случае необходимости, другие казались не очень подходящими, слишком много народа имело к ним доступ. Наконец Труф пришло в голову спрятать его у себя в ванной комнате, положить на дно недавно купленной банки с солями для ванн.

Эта мысль пришлась Труф по вкусу, она вошла в свою комнату, прошла в ванную и спрятала перстень в банку.