Неповторимое. Том 3 - Валентин Иванович Варенников

Это он, Леканов, используя сложность положения внезапно арестованных, физически измученных бессонными ночами и морально подавленных Крючкова и Язова, обвалив на них недозволенные хамские приемы допросов без адвокатов, выдавил из каждого «признание» своей виновности, а из Дмитрия Тимофеевича еще плюс и покаяния перед Горбачевым и его семьей. Была сделана видеозапись «признания», которая демонстрировалась для остальных обвиняемых (в частности, ее показывали мне), для того чтобы и нас склонить к «признаниям». И это не все. На определенном этапе эти кассеты с видеозаписью были проданы германскому журналу «Штерн», и немецкая общественность, а затем и вся Европа «наслаждались» нашими событиями и одновременно удивлялись, как можно было огласить уже в начале следствия то, к чему постороннего человека нельзя было и близко подпускать.

У читателя, несомненно, возникает вопрос: ну а Леканов и другие, кто замешан в этом пакостном деле, – генпрокурор Степанков, заместитель генпрокурора Лисов и начальник следственной группы по делу ГКЧП, понесли ли какие-то наказания? Ведь здесь не только нарушена презумпция невиновности. Здесь явно выраженное преступление. Увы, никто, конечно, никаких наказаний не понес. Все они продолжают процветать по сей день. Степанков стал даже депутатом Государственной думы – избиратели Пермской области оказали ему доверие. Чудеса, да и только! Мало того, Степанков занимается еще и крупным бизнесом (торговлей двигателями), поэтому на депутатскую деятельность времени не остается, в связи с чем в Думе он появляется очень редко – лишь для того, чтобы не забыли его лицо. Мандат депутата ему нужен, чтобы его не арестовали. А Лисов «дослужился» до заместителя руководителя Администрации Президента.

Итак, у меня новый следователь – Леканов. Дня через три-четыре он зашел в следственную комнату и сказал, что мое дело передается ему; скоро он закончит работу с одним из подследственных и займется мною. Сразу предупредил, что рассчитывает на чистосердечные признания – «так как это сделал ваш непосредственный начальник министр обороны маршал Язов». И тут же сказал сопровождавшему его сотруднику, чтобы тот показал мне видеозапись. Когда я ему высказал свое отрицательное отношение к такому просмотру, он категорически возразил: «Нет, нет! Вы должны посмотреть. Это входит в наш общий план следственных действий». Не зная тонкостей юридических процедур следствия, я, конечно, не стал возражать. Но меня возмущала другая сторона дела (хотя я к этому имел десятое отношение). Леканов, разговаривая со мной, не обращал совершенно никакого внимания на Любимова. Будто его вообще нет в комнате. Одно только то, что Любимов был значительно старше Леканова и представлял Генпрокуратуру СССР, уже даже формально обязывало последнего вести себя деликатнее.

Увы, этого не произошло. Леканов еще несколько раз заходил и все напоминал мне о том, чтобы я готовился к откровенному разговору. Желая определиться заранее, как будет построен допрос, я спросил его об этом.

– А вы как бы хотели? – задал встречный вопрос Леканов.

– Мне все равно, но хотелось бы знать заранее, как все будет выглядеть, с чего вы начинаете.

– И все-таки как бы вы хотели? – настаивал Леканов.

– Думаю, что для вас и для меня, а также в интересах следствия можно было бы выслушать меня по всей картине событий. Если надо, то с моими выводами и оценками. А затем я мог бы ответить на все ваши вопросы.

– Ну, что же, так мы и сделаем. Лишь бы это все шло на пользу дела.

Ободренный таким решением Леканова, я стал тщательно готовиться. Как-то он пришел и предупредил, что завтра начнем, и ушел, Любимов уже не появлялся. Мы даже не попрощались, и больше я о нем ничего не слышал. А на следующий день в установленное время стражники повели меня на допрос. Вскоре в следственную комнату зашел Леканов и сказал, что сегодня допрос тоже не получится, поскольку не закончил работу с тем, с кем сейчас занимается. И как бы между прочим бросил:

– Вы, конечно, не будете возражать, если мы сделаем видеозапись вашего допроса? Современный вид следствия. Принят во всем цивилизованном мире.

Я ответил, что мне безразлично, поэтому возражений не имею. – Вот и хорошо, – обрадовался Леканов и тут же отдал необходимые распоряжения сопровождавшему его сотруднику. Затем поинтересовался: – Как вам понравились показания Язова? Вы посмотрели видеозапись?

– Да, я ознакомлен. Что касается моего отношения к этому, то я считаю, рано делать какие-то даже предварительные оценки. И вообще говорить на эту тему я не желаю.

– Это ваше право.

Мы условились встретиться на следующее утро, подтвердили прежнюю договоренность: сначала я докладываю обо всех событиях, а затем отвечаю на вопросы Леканова. Когда я спросил, сколько времени он даст мне на мое сообщение, Леканов ответил: «Сколько надо – столько и докладывайте. Вопрос серьезный, и я не намерен ограничивать вас во времени». Этим заявлением Леканов вообще подкупил меня – наконец-то можно все высказать и дать свои оценки.

Но радовался я рано – это был очень коварный шаг Леканова. Все пошло не как договаривались, а кавардаком. Во-первых, он не дал мне совершенно изложить суть события. Во-вторых, во время допроса Леканов бесцеремонно, нагло и постоянно перебивал меня, задавая вопросы совсем из другой области, то есть старался сбить меня с толку. Несмотря на мои протесты, он продолжал вести себя по-хамски. Конечно, учитывая его действия, можно было бы заявить протест. Но мой «защитник» Беломестных покорно молчал, а во мне все-таки теплилась надежда, что наши советские следственные органы правильно отнесутся к советскому офицеру и объективно разберутся во всей обстановке, которая предвещала стране смертельную опасность, о чем мы писали в «Слове к народу»…

Глава 4

Предварительное следствие

Следователи разные и методы допроса разные, но цель одна. – Продажа в «Шпигель» видеопоказаний Крючкова, Язова и Павлова. – Первое обвинение. Комментарии. Второе обвинение. Третье обвинение. – Попрание элементарных прав человека. Допросы, допросы, допросы. – Затягивание следствия. – О презумпции невиновности и пасквиль Степанкова – Лисова. – Горбачев и Ельцин – патологические враги и сиамские близнецы-братья. – Смена адвоката. – Изучение материалов предварительного следствия. – Наглое, звериное лицо власти

Утром следующего дня после тщательного и унизительного осмотра-обыска меня привели на допрос. Несмотря на это я прибыл в приподнятом (если это вообще допустимо в моем положении) настроении и чувствовал себя уверенно. Адвокат Л. Беломестных все почему-то вздыхал: то ли плохо было со здоровьем, то ли чего-то боялся. Появился оператор – сотрудник Генпрокуратуры РСФСР с телекамерой, установил ее и растолковал мне, где должен сидеть я, а