Облик Огня - Михаил Липарк

Придумали же все это действо во времена Справедливого восстания, когда по домам горожан прятались разыскиваемые по всей стране предатели, а для того, чтобы заставить каждого домочадца покинуть свое жилище не нашлось другого более простого способа. Пока горожане бегали по городу с налитыми жадностью глазами, вылавливая петухов, с надеждой изменить свою жизнь, городская стража обыскивала оставленные ими дома и казнила найденных внутри предателей, а затем король приговаривал к смерти и тех, кто укрывал врагов государства.

Что же касается традиций самого праздника, то сначала он напоминал всеобщую попойку с увеселительной программой в завершении, а позже перерос в традиционный массовый карнавал, начинавшийся с первыми петухами и заканчивающийся двенадцатью часами следующего дня. В этот день никто не выходил на улицу без маски, по одной версии потому, что еще в те годы, когда было положено начало празднованию Дня Петуха народ смекнул для чего Его Величество устраивает такой праздник и сговорился скрывать лица — таким образом, на улице отныне могли появиться даже те, кого ранее должны были легко узнать и у кого прежде не было иного выбора, кроме как остаться в четырех стенах. Другие говорили, что приглашать зиму к порогу своего дома это, безусловно, правильно и необходимо, но подпускать ее в действительности так близко к хозяйству никто не хотел — все считали, что человека, скрывающего лицо под маской, зима не запомнит, а значит обойдет стороной. И та и та версия имели право на существование, и каждый южанин выбирал для себя ту, которая ему самому казалась более верной и истинной.

— Нужны маски, — Сарвилл сидел, опустив капюшон на большую часть лица, и пригубил пива, по вкусу больше напоминающее вино. — Что за отвратительное пойло?

Корчма носила название «За пазухой у короля» и пользовалась высоким спросом как любое другое заведение, не имеющее в окрестностях ни одного конкурента. Лесорубы, каменщики, пчеловоды, пастухи и другие работяги не упускали шанса промочить здесь горло после тяжелого трудового дня.

— А, по-моему, это лучшее пиво, что я пробовала. — Лиана показательно сделала несколько больших глотков и слегка облизнула свои тонкие губы.

— Ли. Я уже неоднократно объяснял, что был сам не свой, и ты видела, как меня выворачивало наизнанку по пути от проклятого эльфийского храма. Лучше наказания за мои грехи не придумаешь, поверь мне. — странник не поднимал головы и все время говорил куда-то вниз.

— Что там на счет масок? — Иллайа прервала молчание и заёрзала на стуле. — Ты сам упоминал, что тебя здесь каждая собака знает, а теперь вы сидите и тратите время на пустую болтовню.

В заведении было людно. Подавальщицы расхаживали между посетителями как бы перемещаясь от одной страны Неймерии к другой — за одними столами сидели гордые южане, устроившие репетицию перед завтрашним важным праздником, напялив на себя маски и напиваясь до молчаливого сознания, в самом углу о чем-то бурлили воины с Холденфелла, в очередной раз, обсуждая, кто какое мечтает найти опасное приключение, чтобы вернуться на родину с еще выше поднятой по-геройски головой, ну и, конечно, как и во всех корчмах на материке здесь не обходилось без гномов — торговцев, пересекших материк в поисках выгоды. А вся картина никогда бы не оказалась полной, если бы под видом местного люда тут обязательно не скрывались воришки из Вольных Городов и шпионы засланные из Творса с единственной главной задачей — постоянно докладывать об обстановке в землях Дордонии императору с запада.

— Ты права, — странник согласился и слегка наклонился над столом, чтобы спутницы смогли расслышать его сильно приглушенный голос. — Итак, завтра у нас будет единственная возможность освободить Ноэми — через несколько часов в Дастгарде начнут праздновать День Петуха и уже ночью все, кого мы увидим будут щеголять в масках и это наш самый реальный шанс проникнуть в город незамеченными.

Подвыпившие посетители уже вовсю рвали глотки распевая похабные песни на всю корчму за что могли поплатиться собственными физиономиями — более трезвые гости кидали в неудавшихся бардов упреки и угрозы, однако до дела они так и не доходили.

— Где достанем маски? — спросила Лиана, точно подстроившись под громкость голоса странника.

— Так как меня тут сразу же узнают, а тебя приметит стража, как только ты пересечешь городские ворота, осталась… — странник уперся взглядом в темноволосую волшебницу — Иллайа, тебе нужно торопиться на рынок, чтобы успеть все купить.

Но волшебница не сдвинулась с места, она вопросительно глядела на собеседника и выжидала какого-то особого момента, чтобы задать важный вопрос.

— Твои глаза. В Дастгарде были еще странники, кроме тебя?

— Бездна! Об этом я не подумал, — губы Сарвилла беззвучно зашевелились. План был так четко продуман, но оказалось, что он упустил самую важную деталь — любой проходимец признает в нем странника, лишь только заглянув в его разноцветные зенки.

— В Медвежьем квартале ты найдешь лавку алхимика, — наконец, сказал он, — спроси там Седрика, он мой друг.

— Привести его сюда?

— Да. Запомни, Седрик. — странник сделал паузу. — Запомнила?

— Да. Я отправляюсь немедленно. — Иллайа встала из-за стола более резко, чем это делали обычные забулдыги, которые никогда и никуда не торопились из мест, подобных этому. — Я вернусь к утру.

— Удачи! Надеюсь, Седрик сможет что-нибудь придумать… Иначе все коту под хвост. — шепотом, как бы говоря с собой произнес медведь, когда за спиной Иллайи уже захлопнулась тяжелая дубовая дверь корчмы.

— Одно дело, — принцесса не выдержала долгого молчания, — проникнуть в замок и освободить чародейку — в этом я не сомневаюсь, ты несчетное количество раз пробирался в мои покои в Шаарвиле, другое дело — покинуть замок с человеком, не ползающим по стенам словно обезьяна…

— Не сможем — значит, будем драться, — медведь отрезал холодным как лед голосом.

Принцесса только фыркнула в ответ.

Галдеж продолжал накрывать всех посетителей, и с каждой минутой страннику становилось все спокойнее. Переживания от того, что он находится среди тех, кто в любой момент может заглянуть под его капюшон и превратить в прах все их планы становились все меньше и в какой-то момент вообще перестали его трогать.

— Я скажу это сейчас. Скажу потому, что другого шанса может не быть, Сарвилл. — вновь не выдержала принцесса. На глазах у нее навернулись слезы, а пальцы на руках едва заметно задрожали, передавая дрожь в голос. — Мне не по себе от того, что ты так относишься ко мне потому, что я просто хотела спасти тебе жизнь. Из-за того, что когда-то ценила… нет… ценю твою жизнь превыше своей…

— Я знаю, что ты хочешь услышать, Ли… Но я не могу сказать тебе этого… Сейчас. Дай мне время. Завтра мы покончим со всем этим, и тогда может быть…

Лиана встала из-за стола.

— Тебе нужно время? Хорошо. А мне нужно хорошенько выспаться перед завтрашним днем, — сказала она как ни в чем не бывало и выпрямилась, тут же вспомнив все уроки, которым ее учили в замке, а ее взгляд сразу высох и охладел.