Сияющая цитадель - Дэвид Эддингс

— Понятия не имею. Должно быть, он просто завладеваетпервым, кто окажется под рукой. Говорит он архаично и весьма выспренне — оченьпохоже на Ксанетию — и требует, чтобы я отвечал ему в том же духе. Видимо, длянего очень важен стиль речи. — Спархок потер свежевыбритую щеку. —Странное дело, но едва я начал говорить — и думать — на архаичном эленийском, вмоем мозгу словно открылось что-то. Впервые в жизни я осознал, что я — Анакха ичто между мной и Беллиомом существует некая очень личная и тесная связь. —Он невесело усмехнулся. — Похоже, любовь моя, ты взяла в супруги двухразных людей. Надеюсь, тебе понравится Анакха. Он славный парень — если толькопривыкнуть к оборотам его речи.

— Я, наверное, сойду с ума, — призналасьона. — Это будет проще, чем пытаться понять, что происходит. Скольких ещенезнакомцев ты намерен привести сегодня ночью в мою спальню?

Спархок взглянул на Вэниона.

— Рассказать им о Сефрении?

— Рассказывай, — вздохнул Вэнион. — Все равноони рано или поздно сами все узнают.

Спархок взял руки жены в свои и заглянул в ее серые глаза.

— Тебе придется быть поосторожнее, любовь моя, когдабудешь разговаривать с Сефренией, — сказал он. — Между дэльфами истириками существует древняя вражда, и всякий раз, когда речь заходит одэльфах, Сефрения выходит из себя. У Ксанетии, сдается мне, те же проблемы, ноона справляется с ними лучше, чем Сефрения.

— Так ты полагаешь, Анакха? — осведомиласьКсанетия. Она вернула краски своему лицу и волосам — главным образом, дляспокойствия остальных, чем необходимости ради. Миртаи сидела неподалеку отдэльфийки, не сводя с нее настороженных глаз, и ладонь ее покоилась на рукоятимеча.

— Я никого не хотел оскорбить, анара, — извинилсяон. — Я только пытаюсь объяснить всем суть дела, чтобы они не слишкомудивились, когда вы с Сефренией решите выцарапать друг другу глаза.

Элана улыбнулась.

— Уверена, анара, что от тебя не ускользнулопоразительное обаяние моего мужа. Порой он нас просто с ног им валит, какдубиной.

Ксанетия искренне рассмеялась.

— Сложный народ эти эленийцы, не так ли? —проговорила она, взглянув на Итайна. — За внешней их прямолинейностью игрубостью видятся мне стремительность мысли и тонкость чувств, коих трудноожидать от людей, облачающихся в сталь.

Спархок откинулся на спинку кресла.

— Я рассказал не все, что с нам происходило, но и этогодостаточно, чтобы вы получили общее представление о наших приключениях.Подробности могут подождать до завтрашнего утра. Что творится здесь?

— Политика, что же еще? — пожала плечами Элана.

— Ты хоть когда-нибудь устаешь от политики?

— Не говори глупости, любовь моя. Милорд Стрейджен,отчего бы тебе не рассказать обо всем? Моего мужа почему-то очень огорчает,когда я углубляюсь в разного рода неприглядные детали.

Стрейджен сегодня вновь облачился в свой любимый камзол избелого атласа. Светловолосый вор полулежал в кресле, водрузив ноги на стол.

— Этот неудавшийся мятеж, как его ни называй, былсерьезным промахом наших противников, — сказал он. — Именно он навелнас на мысль, что в этом деле замешаны не только сверхъестественные пугала ивоскрешенные мумии, но и нечто более приземленное. Мы знали, что с мятежом былисвязаны Крегер и министр Колата — а это уже намекало на самые обыкновенныеполитические дела. Где искать Крегера, мы не знали, а потому решилиразобраться, насколько глубоко увязло в измене министерство внутренних дел.Поскольку полицейские во всем мире отличаются пристрастием к бумажной работе,мы не сомневались, что где-то в недрах кроличьей норы, именуемой зданиемминистерства, хранятся документы с именами людей, с которыми нам хотелось быпобеседовать. Беда в том, что мы не могли так прямо явиться в министерство ипотребовать эти бумаги — так мы выдали бы, что знаем о заговоре и что Колатасидит у нас под замком, а не гостит добровольно. Баронесса Мелидира первойзаговорила о новой системе хранения документов, и это дало нам доступ к архивамвсех министерств.

— Это было ужасно, — содрогнулся Оскайн. —Нам пришлось перевернуть с ног на голову работу всего правительства, лишь быскрыть то, что нас интересуют исключительно архивы министерства внутренних дел.Милорд Стрейджен и баронесса объединили усилия и состряпали нечто вроде новойсистемы. Она совершенно бессмысленна и чудовищно непоследовательна, ноотчего-то оказалась на редкость действенной. Теперь я могу получить любойдокумент из любого архива самое большее за час.

— Как бы то ни было, — продолжал Стрейджен, —мы неделю рылись в архивах министерства внутренних дел, но тамошние работничкипо ночам запирались в здании и перетаскивали папки с места на место, так чтопоутру нам приходилось начинать все сначала. Тогда-то мы и решили перенестинашу деятельность на лужайки. Мы вынесли из зданий все архивы до последнейбумажки и рассыпали их по травке. Это весьма затруднило кипучую деятельностьправительства, но министерство внутренних дел продолжало водить нас за нос, иего тайные архивы все еще оставались нам недоступны. Тогда мы с Кааладоромтряхнули стариной и занялись кражами со взломом — в компании Миртаи. Королева,должно быть, отправила ее с нами, чтобы мы не очень-то увлекались и помнили,что ищем бумаги, а не чужое добро. У нас ушла на это не одна ночь, но, в концеконцов, мы отыскали потайную комнату, где хранились эти драгоценные архивы.

— И никто не хватился их на следующее утро? —недоверчиво спросил Бевьер.

— Мы их и не уносили оттуда, сэр рыцарь, — пояснилКааладор. — Королева послала с нами молодого пандионца, который с помощьюстирикского заклинания унес все содержимое архивов в замок, не тронув при этомни единого листочка. — Каммориец ухмыльнулся. — Теперь мы знаем о нихвсе, а они понятия не имеют, что нам это известно. Мы украли у них архивы, аони даже не сумеют это обнаружить.

— Нам известны имена всех шпионов, всех наушников, всехтайных агентов и заговорщиков любого ранга по всей Империи, — посмеиваясь,добавил Сарабиан. — Мы только ждали вашего возвращения, чтобы приниматьсяза дело. Я намерен разогнать министерство внутренних дел, арестовать всю этутеплую компанию и ввести военное положение. Мы с Бетуаной поддерживаем теснуюсвязь и весьма тщательно обговорили наши планы. По одному моему слову атанывозьмут власть по всей Империи — и тогда я буду настоящим императором, а некуклой на троне!

— Вы здесь времени даром не теряли, — заметилВэнион.