Нестор - Андрей Валентинов

Мюллер оскалился, попытался приподнять голову.

– Мне в Мюнхене бандиты ножами грозили, обещали семью прикончить. Им я ничего не сказал. Неужели думаешь, что я перед какой-то соплюхой расколюсь? Ein Scheissdreck werde ich tun!..

Она нажала на спусковой крючок. Голова с легким стуком ударилась о ковер.

– Amen!

Соль, спрятав пистолет в кобуру, повернулась, сделала шаг к разбитому окну. Ее качнуло, словно в шторм, но она закусила губу, справилась. Уже встав на подоконник, сотворила крест, шевельнув холодными губами:

– Non nobis, non nobis, Domine, sed nomini tuo da gloriam![60]

Холодный ветер унес ее в ночь.

* * *

Она вспоминала отца. Когда маленькая Соль плакала, не в силах постигнуть, что мамы уже нет, приор Жеан не утешал, нечем. Он лишь читал латинские слова молитвы, раз за разом повторяя:

– Unicuique secundum opera eius.

Да воздастся каждому по делам его!

Рыцарственная дама Мария Елизавета, врач-хирург, погибла на посту вместе с десятками сестер и братьев. Потом сгинула французская миссия, последние сразились с врагом на улице Шоффай. Братьев и сестер в Германии попытались пленить обманом. Они тоже погибли.

Пуля настигла приора Жеана, преданного лучшим другом, крестным отцом его дочери.

Да воздастся!

В чужом черном небе не страшно. Соль не знала еще, стала ли она убийцей, но в этот миг ей было уже все равно. Виновата – ответит перед Судом. И все равно не пожалеет.

Смерть незримо парила рядом, скалясь зубастым ртом. Девочка, обманувшая ее на улице Шоффай, вырастет славной помощницей. Ее рука не дрогнула – и не дрогнет в следующий раз, когда в руке будет настоящий пистолет. А оправдания всегда найдутся, люди – большие выдумщики. Месть, справедливость, защита ближнего своего… Какая разница?

Коси, коса, пока роса!

Костлявая желтая ладонь на миг коснулась плеча под летным комбинезоном. Смерть метит своих, избранных.

Расти, девочка!

8

Дверь номера заперли еще вчера ночью, когда сквозь оконное стекло он услыхал первые выстрелы. Сначала одиночные, потом пулеметная очередь, затем снова вразнобой и, наконец, все покрыл грохот взрыва. Александр Белов распахнул раму, но увидел лишь ночь. Все происходило где-то неподалеку, однако все же в стороне. Налетевший холодный ветер гасил звуки.

Замполитрука долго стоял, вдыхая холод и чувствуя пьянящую злую радость. Вот вам, фашисты! Гори под вашими ногами земля!..

А потом за его спиной распахнулась дверь, ударил сквозняк, срывая со стола скатерть. Он хотел обернуться, но дверь уже захлопнулась, и тут же заскрежетал ключ в замке.

Стреляли еще долго. За окном ревели грузовики, кричали солдаты, затем что-то вновь взорвалось, теперь уже совсем близко. Задрожало стекло. Белов окно закрыл, лег на кровать, закинув руки за голову, и стал представлять, что творится в ночи. Наверняка партизаны, та самая Армия Гизана. Удачно подгадали, точно к побегу Хинтерштойсера. Вероятно, и побег – их работа.

Молодцы!

Вновь вспомнились строчки Константина Симонова. «Под Кенигсбергом на рассвете мы будем ранены вдвоем, отбудем месяц в лазарете и выживем, и в бой пойдем…» На склоне Огра на рассвете…

Парусом в флибустьерском дальнем синем море мелькнула надежда. Может, и отель возьмут? Но тут же погасла – немцы наверняка подумали об этом и меры приняли. Здесь Мюллер, его беречь будут.

А потом – долгий-долгий день, когда ничего не происходит. Молчит телефон, тихо за дверью, только под окнами шумят машины. О нем все забыли – и люди, и призраки. Кормить не собирались, и Александр пробавлялся пачкой печенья, запивая немудреную трапезу водой из-под крана. Не беда, оно того стоит!

Почему-то думалось, что о нем вспомнят вечером, но и этого не произошло. Когда в окна вновь взглянула Мать-Тьма, Александр, не став раздеваться, выключил свет, поудобнее устроился у окна и принялся терпеливо ждать. В стекло постучали в начале одиннадцатого.

Белов улыбнулся. Невидимая девочка-призрак? Пусть так!

* * *

…Летные очки, шлем, серый комбинезон, две кобуры при поясе… Замполитрука помог гостье забраться в окно, отступил на шаг.

– А где ваша шапка-невидимка?

Соль, не отвечая, прошла в комнату, упала на стул.

– Александр, дайте, пожалуйста, воды.

Оставалось порадоваться, что гостья не попросила бутерброд с колбасой. Подождав, пока та напьется, он забрал стакан, подошел ближе.

– Надеюсь, не ранены?

Гостья помотала головой.

– Н-нет… Поссорилась со своим парнем, а потом искалечила Мюллера.

– Достойно, – оценил Белов. – Но с парнем-то зачем?

Она сняла летные очки, и Александр понял, что спросил зря. Какой там парень! Девочка еще алгебру учить не начала! Но Соль все же ответила.

– Разозлилась. Если мы с ним поцеловались, это не значит, что он может командовать. Я пистолет пригрозила достать…

Белов где стоял, там и сел. К счастью, пустой стул оказался рядом.

– Не обращайте внимания, Александр, я сейчас всякую чушь несу. Просто… Я пошутила, а он обиделся, всерьез принял. А затем обиделась я…

Скользнула взглядом по комнате и внезапно всхлипнула.

– Наверно, про оружие шутить нельзя, но я не сообразила… А потом, когда в Мюллера выстрелила, поняла, что все взаправду. Я бы перед ним… перед своим парнем… извинилась, но мне нельзя возвращаться. И мы с ним больше наверняка не увидимся.

Александр слушал, думая о том, что женщин ему никогда не понять, пусть даже перед ним пигалица ростом по плечо. Подстрелила шефа гестапо – и забыла, потому что поссорилась с парнем.

– Я чего к вам заглянула, Александр? Хочу прощения попросить. Вам-то ничем не помогла, хоть и пыталась… Расскажу, что слышала, когда Мюллер с вашим следователем в горах разговаривали. Может, пригодится?

Теперь приходилось ловить каждое слово, и уже через несколько мгновений замполитрука понял, что «выходов нет», как написал перед смертью Владимир Маяковский. «Я бы такого исполнил при первой возможности». Добряк Хельтофф не разочаровал. А по поводу же загадочного «канала дезинформации» обеспокоился всерьез. Захотят – сделают. Правда, есть палочка-выручалочка – документ, который он должен подписать, но, теперь, конечно, не подпишет. Вот за это спасибо!..

– В Мюллера стреляла из парализатора, – добавила гостья. – В голову, пара месяцев в больнице гарантированы. Убить бы… Убить бы не смогла. Пока еще…

Александр улыбнулся.