Нестор - Андрей Валентинов

– И не надо. Нового назначат, как бы не поумнее. А помочь вы уже мне помогли.

Соль поморщилась.

– Не надо! Ничем не помогла, насчет документа вы и сами бы сообразили. Могу дать пистолет, настоящий, но это вас не спасет. Найдут – только хуже будет.

– Справлюсь! – Александр встал. – Может, поспите немного? До утра меня точно не хватятся.

– Нет!

Она тоже встала, взглянула в темное окно.

– Полечу дальше, я и так задержалась… Но… Не могу оставить вас так, без поддержки! Иногда человек должен опереться, прежде всего, на самого себя.

Выпрямилась, расправила узкие плечи.

– Вы оказали огромную услугу моему народу и моей стране. Да будет это вознаграждено. Александр Белов, станьте на одно колено!..

Он настолько растерялся, что подчинился без слов.

Перчатки упали на ковер. Маленькая ладонь взлетела вверх.

– Я, рыцарственная дама Соланж, старшая ныне на этой земле среди братьев и сестер Ордена, властью своею посвящаю вас, Александр из рода Беловых, в рыцари. И да будете вы смелы, храбры и честны, как и подобает орденскому брату. Поднимите руку вверх – и клянитесь!

Александр внезапно представил, как все это выглядит со стороны. Смешно? Глупо?

Ну и пусть!

– Клянусь!

Теплые пальцы коснулись его левого плеча… правого. Затем легко ударили по щеке.

– Да не посмеет никто более следовать моему примеру! Пояс, оружие и шпоры велю вам добыть в бою – или пасть в этом бою с честью. Встаньте, рыцарь Александр!

* * *

Он стоял возле окна, за которым плескалась ночь, и смотрел вслед ей, улетевшей. Девочка, смешная в своем наивном пафосе, которую заставили выполнять совсем не смешную работу. Александр прикинул, чья хитроумная разведка могла послать в бой ребенка, и рассудил, что, пожалуй, любая. А вот техника заставила крепко задуматься. У кого такое может быть? Англичане? САСШ? Про инопланетян он тоже вспомнил, но мысль эту тут же отбросил. В таковых наука верить не велит, кроме того, Соль слишком земная. Рыцари! Задурили девчонке голову!

А вот Мюллер – это серьезно. Если шеф гестапо выбит из игры, многое может измениться. В том числе и его собственная судьба. Канал дезинформации… Белов прикинул, как бы сам поступил на месте «шефа». Его, студента ИФЛИ, такому не учили, и опыта нет, но… можно не придумывать ничего сложного.

Мюллер сразу понял, что замполитрука не спешит обратно в СССР. Для гестаповца – это его слабость, кнопка, на которую следует давить. Значит, его, Белова, следует… оставить в Германии! Устроить на работу, внешне самую невинную, да хоть в автомастерской. А потом… А потом окажется, что мастерская числится при том же гестапо!

Дальше возможны варианты. Кто-то от его имени свяжется с советским посольством, пообещав раскрыть все секреты Мюллера в обмен на прощение и возвращение на Родину. Или он делает это сам. Могут обмануть, могут запугать. В Москве, понятно, не поверят, но по каналу поступит информация, причем самая-самая правдивая. В конце концов ему начнут доверять, дадут задание, другое, третье… И так все будет длиться до решающего часа. Может, это будет война, может, главное сражение войны. И тогда он, разведчик Белов (или кто-то от его имени) передаст ложь, которая поможет немцам победить!

О чем-то подобном Александр читал в книжке про британскую разведку, обманувшую немцев в Великую войну. Ничего нового, но может и сработать.

Александр отошел от окна и опустился на стул, на котором недавно сидела его гостья. Если так, бумага, которую он должен подписать, обязательно связана с пребыванием в Рейхе. Вид на жительство, согласие устроиться на службу… Он под следствием, но это Мюллер (или новый «шеф») уладит. Предложит выбор между концлагерем и обычной работой где-нибудь в глуши. Кто откажется?

А что теперь? Мюллеру придется на время забыть о шпионском ремесле, а он… А он, Александр Белов, стал рыцарем. Правда, безоружным, ни меча, на доспехов, ни шпор.

Он вновь поглядел в темное окно и улыбнулся. Рыцарь без меча, если старым книгам верить, ничем не отличается от рыцаря с мечом.

Только он без меча.

* * *

– Смотрите внимательно, Белов. Может, видели кого-нибудь в отеле или рядом.

Хельтофф сменил костюм на военную форму, правда, не парадную, а полевую, в камуфляже. Что у господина следователя на погонах, Александр не понял, а спрашивать не стал. Тому тоже было не до чинов. Глаза красные, подбородок небритый, волосы торчком. Ночь явно не спал, да к тому же набегался.

Знакомый кабинет на третьем этаже. Только постовой теперь с оружием, и о его показаниях Хельтофф даже не обмолвился. Усадил за стол, вывалил из конверта фотографии…

Семь молодых мужчин, одна женщина, тоже молодая, лет двадцати пяти. Лицо обычное, не красавица, не пугало, разве что нос слишком длинный. Знакомого американца нет. Не отследило гестапо, прошляпило!

– Никого из них не видел, господин следователь. Странно, если бы террористы гуляли по отелю, где ваше учреждение квартирует.

Лицо Хельтоффа дернулось.

– Не учите меня, Белов. Стандартная процедура, сейчас всех опрашивают. Они не просто террористы, это редкие наглецы. Двое уже проделали нечто подобное два года назад.

«Нечто подобное». Немец очень аккуратно подбирал слова. Что с Мюллером, не сказал, упомянув лишь, что на «шефа» напали.

Интересно, в чем состоит «наглость» тех, что на фотоснимках? Уж не умеют ли они летать?

– Ничем, господин следователь, помочь не могу. Не то чтобы очень хотелось, но в данном случае говорю чистую правду. Насчет же отеля… Вы и без меня знаете, о чем тут каждый болтает. Призрак на призраке ездит, призраком погоняет.

Хельтофф махнул рукой.

– Бросьте! Призраков не бывает. Шеф в это не верил и правильно делал. Нас лихо обыграла чья-то разведка. И техника, очень хитрая техника.

Прошелся по кабинету, взглянул без всякой радости.

– У шефа обширный инсульт. Может, еще выберется, но это будет нескоро. Ничего хорошего, Белов! Новое начальство не станет с вами церемониться, тем более, следствие я закончил. Обвинительное заключение вам вручат, вероятно, в тюрьме. Ах, да, ваше заявление насчет возвращения в СССР… Я проконсультировался. Написать можете, но это будет просто бумажка. Пока я не сдам все документы в следственный отдел, никто ей ходу не даст. Кстати, для Москвы вы уже неинтересны, сейчас от Польши требуют нечто более серьезное. Были бы вы Нестором… Хотя, между нами, я почти уверен, что это ложная тревога. Никакой Нестор уже ничего не изменит.

Александр пожал плечами:

– Ваши заботы. А меня, значит, в тюрьму?

– В тюрьму, Белов, в тюрьму.

Крылатый. – Right on! – На северо-восток. – Номер 433. – Деггендорф. – «Марш левой – два, три!» – Война. – Две новости.