Новая Ты - Кэролайн Кепнес

Чертов лжец! Но я не могу выдать тайну, доверенную мне Лав. И не могу заглянуть в прошлое, чтобы узнать правду.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что я, мать твою, уже вырос и сам зарабатываю баблишко, так что могу позволить себе завести собачку. И знаешь, как я ее назову?

Знаю. Но произнести это вслух будет унизительно.

Форти смотрит на меня. Я собираюсь с силами. Иногда приходится чем-то жертвовать. У меня скоро будет ребенок – нельзя рисковать.

– Ты назовешь ее Профессор.

– Или просто Проф, – он кивает. – Ну что, Проф, план такой: ты будешь писать мне сценарии.

– Форти…

Он не слушает.

– Будешь штамповать мне шедевры, как парень в «Мизери», прикованный толстой бабой к постели. А я буду грести деньги. И если ты, пес драный, хоть слово вякнешь сестре, я живо упрячу тебя за решетку.

Он рычит и скалится, как собака, хотя по его сценарию это моя роль. Какой из него писатель!

Я дышу и стараюсь держать себя в руках. Форти запускает в меня еще одной конфетой.

– Понял? Я спрашиваю, ты понял меня?

– То есть ты не пойдешь в полицию?

– Ненавижу копов. Начнут задавать вопросы – скука смертная! Да еще и адвокатам плати.

– Ты чуть не умер в пустыне и все равно хочешь работать со мной? Думаешь, я куплюсь? Меня наверняка уже ждут, чтобы скрутить и бросить в подвал.

– Да, воображение у тебя богатое. Что есть, то есть.

– Я оставил тебя в пустыне. Не надо заливать, что мы будем деловыми партнерами!

– Убийца из тебя хреновый, зато писатель отличный.

Форти жрет конфеты и рассказывает, что живой я ему полезней, чем мертвый.

– Слушай, неужели ты еще не понял? Мне насрать на свое здоровье, насрать на семью, я не намерен жениться и заводить маленьких ублюдков. Мне нужны только бабки. И «Оскар». Всю жизнь о нем мечтал. Но так просто его не купишь. Я пятнадцать лет пробивался в кино, и все без толку. Однако теперь у меня есть ты, и ты, мать твою, достанешь мне «Оскар».

Он снова утыкается в телик. Ему и правда наплевать на Лав и на простые человеческие радости. Он знает, кто я и что я сделал, но и не думает спасать от меня свою сестру. Правда, его сестра тоже в курсе моего прошлого – и не думает бежать к копам.

– Вот этой я бы вдул, – хрюкает Форти.

А ведь в моем ребенке будут и его гены. Вот почему в мире до сих пор бушуют войны – генофонд не идеален.

В палату заходит сестричка, чтобы взять анализы. Она милая и веселая и считает, что «это чудесно, когда у человека есть большая любящая семья».

– Вот бы у всех так было, – вздыхает она. – А то некоторых вообще никто не навещает.

– Можно вас кое о чем попросить? – обращается к ней Форти.

Она надевает на него манжету, чтобы мерить давление. Лучше б наручники нацепила.

– Конечно.

– Когда у вас будет время, возьмите все эти цветы и шары и отнесите тем, кто нуждается в них.

Сестричка смотрит на меня:

– Какой он милый! И ведь вся семья такая… То суши для всех привезут, то целый этаж цветами завалят, – сообщает она мне и сует Форти градусник. – В каком-то смысле я бы хотела, чтобы вы остались тут навсегда.

– Точно, – киваю я.

Сестричка говорит, что температура нормальная и скоро его выпишут. Возвращаются Лав, Майло, Рей и Дотти, и вечеринка продолжается. Дотти начинает рассказывать, что они хотят устроить книжный клуб при магазине.

– Ты будешь выбирать книги для обсуждения. Если хочешь, на вывеске будет твое имя.

– Классная идея, – поддакивает Лав и сжимает мою руку. – Правда, Джо?

– Мне нравится, – влезает Форти. – А ты что скажешь, папа?

Рей кивает:

– Профессор Джо.

И Квинны пускаются обсуждать, какую книгу лучше выбрать первой. Лав поддевает меня локтем и заявляет, что это должен быть «Пасхальный парад». Меня передергивает, не стоило рассказывать ей про тот случай с Эми. Я вообще не хочу вспоминать прошлое. Форти предлагает «Мизери» Кинга, Рей говорит, что это отличная идея, Дотти сокрушается, что не читала книгу, а только смотрела фильм, Майло ее успокаивает: экранизация удачная. И это, черт возьми, теперь моя жизнь… По крайней мере, до тех пор, пока к Форти чудесным образом не вернется память. Я в его руках. И убить его не получится – Лав знает мою тайну и, случись что, сразу заподозрит неладное. Он – моя новая кружка с мочой. И если за других меня Лав с легкостью простила, то за брата душу вынет. Профессор Джо… Ужасное прозвище для серийного убийцы.

* * *

Вечером Лав в плохом настроении, мечется по гостиничному номеру и хлопает дверьми. Я спрашиваю ее, что случилось. Она опускается на кровать и вздыхает:

– Надоело. Мне сказали, что произошло на самом деле.

Черт! Черт! Черт!

– И что?

Лав плачет, я обнимаю и глажу ее по плечу. И жду. Наконец она утирает слезы и говорит, что Форти промотал сто тысяч долларов за пару дней. Отец все выяснил.

Я делаю вид, что удивляюсь. Она молчит и смотрит в окно на Рино, уменьшенную копию Вегаса.

– Это никогда не кончится! Мать будет вечно кудахтать над ним, не замечая, что он под кайфом. Отец будет сердиться и избегать его. Я устала.

Лав утирает слезы и смотрит мне в глаза.

– Как он сумел написать эти сценарии, если вообще не просыхает?

– Не знаю.

– И что там за девушка?

– Не знаю.

– Она вообще была? Или это его дилеры отметелили?

– Вряд ли он кому-то должен.

– Бред-Бред говорил, что видишь его и руки сами тянутся дать в морду.

– Бред-Бред в тюрьме, – напоминаю я ей. – Не переживай, мы позаботимся о Форти.

Лав гладит свой живот:

– Это мое спасение.

Я смотрю в окно на огни и вижу свое будущее – гав-гав! – как я буду аплодировать Форти, когда в его фильм утвердят актеров, когда начнутся съемки, когда его номинируют, когда он проснется от долгожданного телефонного звонка. И пригласит нас с Лав на церемонию, и мы, конечно же, пойдем, и будем улыбаться, и слушать, как все отдают Форти мои почести.

Лав хлопает меня по коленке:

– Я устала. Порой мне кажется, что брат высасывает из меня жизнь.

Она раздевается, бросает трусики в мусорную корзину. У нее нет сил, чтобы трахаться, а у меня нет сил, чтобы спать.

Моя карьера окончена. Теперь я буду жить во лжи, как и многие в Эл-Эй. Правда останется только в постели. Но я не смирюсь, я найду способ взять свое. Буду растить детей, воспитывать их так, чтобы они не повторили мою судьбу. Судьбу многих великих писателей, которых не ценили при жизни. После моей смерти Лав найдет ключ от банковской ячейки, где будет лежать письмо с объяснением.