Ведающая Водой - Алёна Носова

Стражник равнодушно наблюдал, как рука Сантара непроизвольно взметнулась к животу, словно пытаясь прикрыть несуществующую рану.

– Что же ты стоишь, мальчик? – протянул Пилий, с размаха ударяя Чен-Ку ногой в живот. – Он пожертвовал собой, а тебе все равно?

Назар захрипел и обмяк; руки, зажимавшие рану упали. Все уроки вылетели из головы Сантара – ничего, кроме ярости, там не осталось. Он ринулся вперед, готовясь нанести обманный удар, а затем перейти в ноги, но стражник плавно скользнул в сторону, почувствовав движение воздуха. Подобная скорость человека столь внушительных параметров не просто удивляла – она пугала, как нечто абсолютно противное природе, но Сантар больше не чувствовал страха. Не видя перед собой ничего, кроме ненавистного лица, он вновь занес меч. Стражник, издеваясь, уклонился в самый последний момент и подтолкнул Сантара в спину.

– Разве учитель не говорил, что злость лишает концентрации? Ах да, он же был никудышным мечником, – издевался он.

Вот что такое – настоящий, а не учебный бой, в котором счет идет на секунды, и цена ошибки – не презрительный смех ровесников, но жизнь! Сантар забыл даже то, что его руки прежде выполняли по-привычке. Он делал напрасные выпады, не думая о защите, а видя лишь одно – ухмыляющееся лицо с налитыми кровью глазами.

– Тот, кто не имеет запаха! Не думал, что с тобой будет так скучно, – разочарованно протянул стражник, вскидывая руку с ножом. – Ты мне надоел.

Лезвие ножа блеснуло в рассветных лучах. Сантар замер. Никогда прежде он не ощущал ничего подобного. Все звуки вокруг вдруг стихли, а воздух стал густой, будто кисель, которым их с Райханой в детстве поила жена Райзаба. В этом густом потоке все двигалось по определенным законам; поймешь их – и, считай, ты победил. Сантар видел, как нож летит острием прямо ему между глаз; он знал также что не успевает отбить его мечом. Но это и не было нужно.

Давай, ближе… Ближе, лихо тебя раздери!

За доли мгновения до удара Сантар наклонил голову влево. Нож просвистел мимо, срезав прядь отросших черных волос.

Глаза Пилия расширились; в них промелькнул жадный интерес.

– Учитель был никудышным мечником, – сказал он, – но, кажется, ученик его превзошел.

У озера слышались удары металла и чьи-то жалобные всхлипы. Сантар поднял меч. Изгои у озера и те, кто шел через пещеры на север; павшие дозорные, сгоревшие дома, раненый, но пока еще живой Чен-Ку, – все это существовало как часть огромного живого потока, который Сантар видел с поразительной отчетливостью. Течение времени вокруг замедлилось, давая ему шанс осознать цепь шагов, которые нужно совершить: проверить рану Чен-Ку; помочь тем, кто сражается у озера; потушить горящие дома… Но сначала – убить эту гору мышц, несущуюся на него с устрашающей скоростью. Вот от его огромных ручищ отделились два ножа, лезвия которых были нацелены Сантару в сердце и в правое плечо… Воздух-кисель сгустился еще плотнее, замедляя ход вещей. Ножи застряли где-то на полпути; Сантар был абсолютно уверен в том, что их полет – всего лишь часть его воображения. Он обогнул один нож, поднырнул под другой и устремился навстречу Пилию. С началом бега Сантара время вернуло свой ход; стражник вздрогнул, увидев упавшие ножи и направленный на него меч. В последний момент ему удалось уклониться, вильнув в сторону. Сантар знал, что так будет; развернувшись, он успел полоснуть стражника мечом по плечу. Серую ткань намочила кровь – такая же темная, как у Чен-Ку.

Пилий всхрапнул, выхватывая новые ножи.

– Я должен был сразу понять, что ты маг, – отрывисто выдохнул он.

Наверное, сказалось пережитое напряжение, но от этих безумных слов Сантар расхохотался. Тот, кто осознал, что проиграет, готов выдумать что угодно, лишь бы оправдать свою неудачу! Сантар знал, что будет дальше: еще пара ножей ему в грудь; очередное сближение – он ранит вторую руку, а следующая рана в живот станет для стражника последней! После нужно остановить кровь у Чен-Ку – нет, сначала нужно помочь тем, кто у озера; звон оружия там уже стих, зато слышится плеск воды…

Густой воздух был сметен порывом свежего ветра. Пилий замер и потянул воздух носом, словно собака; его лицо исказила звериная гримаса. Сантар вздрогнул, точно очнувшись ото сна, и оглянулся.

Озеро вспенилось в середине, к берегам кругами хлынула волна. Над поверхностью воды поднялся сплетенный из прозрачных струй кокон, сверкающей в свете поднявшегося над грядой солнце. Подхваченный волнами, кокон скользнул вперед; когда он приблизился к берегу, стало ясно, что в его центре замерла тонкая фигура. Стражники, не обращая внимания на горстку выживших изгоев, отступили от берега, став плотным строем. Те из изгоев, кто мог ходить, попытались оттащить от воды менее удачливых товарищей; они глядели на приближающегося мага со смесью страха – и надежды.

Кокон замер у кромки воды; его струи пришли в движение – вода схлынула в озеро, и на прибрежную гальку ступила Сайарадил Вэй. Длинные пряди ее волос обмотались вокруг облепленного мокрой одеждой тела, а глаза оставались закрытыми, словно она была погружена в глубокий сон. Стражники разом, словно по команде, оглянулись на Пилия. Тот, помедлив мгновенье, коротко кивнул – и те без раздумья ринулись вперед.

Сантар сжал меч и дернулся было к берегу, но Сайарадил уже пришла в движение. На ее бледном лице ледяным пламенем вспыхнули глаза, волосы, подхваченные водой, взметнулись вверх подобно шипящим змеям, а рот перекосился от крика. Прогнувшись в спине, Сайарадил выбросила руки вперед. Широкая волна из озера, повторяя ее движения, хлынула на берег; бережно обогнув трупы изгоев, вода обрушилась на стражников, давя их своей массой, сминая, словно бумажных кукол. Когда поднятые волной брызги улеглись, стали видны одиннадцать причудливо скрученных фигур, закованных в толстый слой льда; наружу торчали только их головы.

Краем глаза Сантар заметил, что Пилий, выхватив очередной нож, сделал резкий бросок. Медленно, слишком медленно… Прокрутив меч, Сантар отбил нацеленное на Сайарадил орудие, двумя ударами подрубил обе ноги и приставил клинок к горлу упавшего на колени стражника.

Вспенившаяся мутно-бурая вода хлынула назад в обмелевшее озеро. Над долиной повисла тишина, нарушаемая лишь плеском затихающей воды. Сайарадил откинула с лица прилипшие мокрые волосы, оглядела залитую кровью павших гальку, неподвижного Чен-Ку, горстку тяжело дышавших изгоев, старейшину Ристара в окровавленной рубахе – и ее лицо превратилось в застывшую гневную маску. Она прошла вперед, мимо израненных изгоев и застывших стражников – к Пилию. Тот задрожал всем телом, так хотелось ему ринуться вперед. Сантар безжалостно вдавил