Венганза. Рокировка - Юлия Герман

Демонстрируя всем своим видом недовольство, толстяк отодвинулся от стола. Ножки стула проскрежетали по бетонному полу, вызывая еще больше отвращения к ублюдку. Опираясь одной ладонью о стол, а второй — о спинку стула, он медленно поднялся, не спеша покидать камеру.

— Мы с тобой только начали, Альварадо, — презрительно хмыкнул. — На этот раз, ему не открутиться, Пирс, — довольно сверкнув глазами, покинул комнату.

Джонс, не говоря ни слова, вышел следом за напарником, оставляя меня с адвокатом.

— Что ж, начнем, — Энтони опустился на стул, раскладывая перед собой бумаги. — Чем ты, черт возьми, думал, признаваясь в убийстве?

Пронзительный взгляд черных глаз Тони впился в меня. Он видел людей насквозь, правильно оценивая ситуацию. Его мозг всегда находился в поиске верного пути, ни на секунду не останавливаясь. И порой некоторые его ходы казались слегка необычными, но невозможно всегда выигрывать, выбирая привычный путь.

— Я прекрасно понимал, что делаю, — равнодушно ответил, игнорируя укор. Мне плевать на то, что последует за этим признанием. Важным остаётся одно, безопасность Марины.

— Серьезно? Ты же понимал, что даже без доказательств всего остального, что пытаются тебе пришить, пожизненное за убийство устроит абсолютно всех?

— Именно поэтому я плачу тебе деньги, чтобы ты вытаскивал меня из безвыходных ситуаций, Тони.

— Ты же всегда был так осторожен? Что произошло?

— Я должен защитить Марину. Точка.

Пирс несколько секунд молча смотрел на меня, обдумывая услышанное, но, зная слишком хорошо мой нрав, не стал больше спорить.

— Ты псих, Диего. Настоящий псих, — обреченно провел рукой по прилизанным гелем волосам. — Давай начнем с того, что же все-таки произошло.

— Я заехал к Эстер, чтобы забрать Марину. Ещё за порогом услышал звуки борьбы. Войдя внутрь увидел, как Эстер наставила на неё пистолет и выстрелила. Марине удалось выбить ствол, и Эстер устремилась к нему. Я успел первым. Поднял и выстрелил ей прямо в лоб.

— Ты считаешь, я должен поверить в эту чушь?

— Так все и было.

— Детали дела указывают на жестокую борьбу. На теле жертвы многочисленные укусы, следы от ногтей и синяки. Они явно бились не на жизнь, а на смерть. Зачем тебе это, Диего? Это — пожизненный срок! Ты готов гнить за решеткой до конца своих дней за единственное убийство, которое не совершал?

— Я убил Эстер, Тони. И я буду за это платить.

— Чёрт возьми! — покачал головой. — Денни будет просто в бешенстве, — нахмурился, просматривая бумаги, лежащие на столе.

— Диего, ты должен понимать, что с твоим признанием это дело абсолютно безнадежное. Твоей девчонке было бы гораздо проще судиться, представив всё в виде самозащиты.

— Нет! — мой голос отрикошетил от стен, заполняя камеру многократным отказом. — Это моя вина, и мне нести за неё ответ.

— С таким же успехом мог взять государственного адвоката, — обреченно проговорил Пирс. — Но я постараюсь найти способ и скостить твой срок. Надеюсь, ты понимаешь, что о залоге и речи быть не может.

— Мьерде! Я похож по-твоему на идиота? — наклонился вперед, облокотившись о стол.

— Теперь я не знаю, на кого ты похож, Диего. Прости. Но всё это не лучше самоубийства.

— Узнай, как она, — всё еще беспокоился о состоянии Котёнка и только через Пирса я мог проследить за ней.

— Кто? — озадаченно посмотрел на меня, делая вид, будто не понимает вопроса.

— Узнай, как Марина, и удостоверься в том, что Пабло Перес знает о случившемся. Пусть позаботится о ней.

— Тот пуэрториканец, с которым ты вел дела?

— Именно.

— Похоже на бред, но я всё устрою, — удивленно приподнял брови.

— Спасибо.

— И не вздумай больше ни в чем признаваться до тех пор, пока я не разберусь с деталями и не придумаю способ смягчить тебе приговор.

Энтони быстро поднялся на ноги, собирая документы обратно в портфель. Застегнув пуговицу на пиджаке и расправив дорогую ткань, остановился рядом со мной.

— Мне искренне жаль, что ты делаешь это с собой Диего.

— Иди к Дьяволу!

— Сейчас туда дорога лишь для одного из нас, — Пирс горько усмехнулся и покинул камеру.

Сразу после ухода адвоката меня увели в камеру предварительного заключения. Ледяная вода, бьющая мне в лицо и по обнаженному телу, не смогла заморозить меня еще больше, чем я заледенел изнутри. Стоя под напором холодной воды из шланга, не чувствовал практически ничего. Мне не страшно отправляться в тюремный ад, реальная жизнь порой выглядела гораздо ужаснее, но в душе всё словно отмерло точно так же, как во взгляде Марины сегодня. Я понимал, как шок действовал на людей и как из-за борьбы и убийства мог свести её с ума. Но отчего-то казалось, будто в её безумстве крылась ещё какая-то причина. Сложно было поверить в драку, затеянную на пустом месте. Повод, столкнувший девушек лбами, явно был чем-то большим, нежели простая антипатия. И эта загадка сводила меня с ума, позволяя игнорировать скотское обращение персонала.

Осмотр и обыск, очищение ледяной водой — всё это казалось такой мелочью. Даже в детстве мне приходилось переживать более неприятные вещи. Единственное, что действительно могло вывести меня из себя в любой другой день, это пренебрежение, с которым весь персонал обращался со мной. Видимо, получить здесь власть надо мной для них было чем-то похожим на триумф. Никто не мог подобраться ко мне за стенами этой дыры, и, тем более, никто даже не смел позволить себе подобной фамильярности. Не все оказались такими. Несколько более приземленных тюремщиков, посматривали на меня с опаской. Эти действительно знали, как устроен наш мир, и очень скоро всем остальным так же предстоит ознакомиться с его правилами и усвоить раз и навсегда, у кого в руках сосредоточена вся власть, независимо от того, на свободе мы или в клетке.

Облачившись в оранжевую робу, вошел в спальню, где придется существовать до назначения даты суда. Гомон десятков голосов мгновенно стих, стоило мне перешагнуть порог. Среди глаз, направленных на меня, я видел множество знакомых и тех, кого мог назвать другом, и других, мечтающих о моей смерти. Проходя по узкому коридору из людей, то тут, то там чувствовал как похлопывания по плечу, так и молчаливые угрозы. Это место мало чем отличалось от обычной жизни. Выживание за решеткой это всё тот же мир, пинающий меня с самого рождения, мир, который, несмотря на все противоречия, покорился мне. Когда-то я уже бывал здесь, но через пару дней меня выпустили под залог. На этот раз придется показать этим шакалам, кто здесь хозяин прайда.

Имея мощный тыл ребят из банды, можно было наплевать на нацистов и черных. Даже если эти ублюдки что-то и замышляли, то проворачивать подобное в спальне никто не решится. И к этому моменту я буду готов дать отпор и показать их место раз и навсегда.