Венганза. Рокировка - Юлия Герман

— Остановись, — мне не хватало кислорода. Комната вокруг начала уменьшаться в размерах. Стены надвигались на меня, собираясь расплющить.

— Соблазнить, влюбить, растоптать, превратить в мусор, — с победоносным видом проговорила она, усаживаясь на столешницу напротив меня. — Диего ненавидел тебя так же сильно, как и твоего отца, Марина. Ты ему была противна, и трахал он тебя, желая сделать из тебя безвольную подстилку, собственную шлюху, готовую на всё.

— Ты врешь! — крикнула, затыкая уши ладонями.

Холодные пальцы обхватили мои, отнимая руки от ушей. Я уже не видела Эстер из-за застилавших глаза слёз. Меня тошнило. Тошнило от себя, что оказалась такой идиоткой и поверила преступнику, от Эстер, так беспощадно извалявшей меня в грязи, и Диего, успешно воплотившего в жизнь свой отвратительный план, превратив меня лишь в тень человека.

— Нет, нет, нет! — услышала, сквозь, стучащую в висках кровь. — Это еще не всё, принцесса. Ты еще не слышала главного, — приблизила лицо к моему, оставляя между нами лишь несколько дюймов. — Павел — отец Диего. И Диего знал об этом.

В этот миг мир завращался вокруг меня бешенной каруселью. Перед глазами молнией воспоминаний пролетело всё, начиная от нашей первой встречи, мгновений счастья, ада и рождением Софи. Он знал. Звенящая тишина расползалась вокруг, не оставляя после себя ничего. Я не видела, не слышала, не чувствовала. Меня уничтожили. Вот так. Безжалостно и хладнокровно вскрыли грудь и вынули сердце. Меня окружал вакуум, где я не понимала, кем являюсь. Меня больше не было. Звон возвращался, становясь громче и громче, оглушая.

Софи. Софи. Вернулось это имя, эхом отзываясь в каждом уголке моей души. Моя Софи — плод инцеста.

— А-а-а-а-а! — вскочила на ноги, накинувшись на девушку напротив с кулаками.

Я принялась колотить её изо всех сил, куда дотягивались руки, крича во весь голос. Впиваясь в её лицо ногтями, я сцарапывала кожу, передавая ту невыносимую боль, съедающую меня изнутри. Эстер обхватила меня руками за горло, вдавливая пальцы в кожу и перекрывая доступ воздуха. Я закашлялась, схватив её за пальцы и пытаясь разогнуть их. Она схватила меня за волосы, спихивая с себя на пол, и тут же запрыгнув сверху. Её удары посыпались на меня со всех сторон. Она била меня кулаками в лицо и живот, но я не чувствовала физической боли, ведь настоящая — находилась у меня внутри. Обезумев от горя, я не думала останавливаться, я продолжала брыкаться, ударяя и царапая. Я тянула её за волосы, выдирая клочки и перекатываясь снова на неё. Мы катались по полу, каждая вкладывая в удар всю ненависть и страдания, выпавшие на наши души. Но я не контролировала своих действий. Меня разрывало изнутри, превращая всё вокруг в морок. В тот момент я не думала, желая лишь избавиться от этой адской боли, заполнившей меня от пальцев ног до кончиков волос. Я превратилась в один оголенный нерв, в который одновременно тычут тысячи острых лезвий, не распарывая до конца, но и не давая передышки.

Я не видела лица того, кого бью, как и не осознавала своих действий. Словно на время перестав существовать, оставила тело справляться с этим мученьем. Я била её головой обо всё, что попадалось под руки, лишь желая заглушить то, что кричало и кровоточило внутри. Меня ударили по голове чем-то тяжелым, и я ослабила напор. Эстер поднялась на ноги, убегая, но я схватила её за ногу, снова роняя на пол и нападая на неё со спины. Она отпинывалась от меня, отвлеченная чем-то. Я запрыгнула на её спину, увидев стальной пистолет, выпавший из черной сумочки. Он лежал в нескольких метрах. Она пыталась дотянуться до него. Пытаясь снова пригвоздить её к полу, мешала достигнуть цели. Но Эстер не поддавалась, ударами и пинками давая отпор… Ударив локтем по лицу, она поползла вперед, протягивая руку к оружию. Навалившись всем телом на неё, схватила её за предплечье, стараясь отдернуть её руку от оружия. Подцепив пистолет, она попыталась высвободить вторую руку, но, потянув за волосы, я оттащила ее голову назад. Резко дернув головой, ударила меня затылком по носу. Вцепившись в ствол двумя руками, постаралась перевернуться на спину, наставляя на меня оружие. Не знаю, откуда у меня взялись силы в то мгновение, но я перехватила ее запястья. В тот миг я не чувствовала ничего кроме ярости, и желания вырвать изнутри все, пожиравшее меня. И в её лице я видела причину той бездонной пропасти, поглотившей из меня все живое. Девушка напрягла каждый мускул, стараясь снова направить на меня ствол пистолета, а я, чтобы помешать этому произойти. Она перестала извиваться подо мной, сосредоточив полностью внимание на оружии в руках. Снова и снова ударяя меня затылком, она скинула меня на пол, оказавшись рядом со мной. Черная бездна смотрела на меня из дула пистолета. Я уже видела это раньше. Когда-то в другой жизни. Но в этот раз вместо меня была лишь боль, бесстрашная и бесчувственная. Я вновь кинулась на ту, кто пробудил это во мне. Прозвучал выстрел. Прыгнув вперед, вцепилась зубами в ее запястье, вырывая пистолет. Одно движение — и новый выстрел, пронзил пространство. Что-то горячее и жидкое растекалось подо мной. А тело моей противницы обмякло. Звон в ушах вернулся, тут же фокусируясь в одной точке. В темной алой точке у нее во лбу. Наступила тишина, мертвая, пугающая, но всё еще лишенная чувств. Шум возвращался. Послышался топот ног.

— Что? — прорвался сквозь оцепенение знакомый голос. — Что ты наделала, Марина?

Звук этого голоса раньше вызывал у меня тепло и трепет, а теперь он казался чужим.

Софи. Инцест. Софи. Он знал! Снова застучало в голове. Меня схватили чьи-то руки, поднимая с пола, и я увидела перед собой испуганные глаза Диего.

Вой сирен оглушил улицу. Но я всё еще не понимала, что произошло.

— Что ты наделала? — спрашивал тот, кто снова уничтожил меня.

Затхлый запах давно непроветриваемого помещения смешался со шлейфом аромата кофе, принесенным на одежде, и дешевым одеколоном, щедро политым на кожу в напрасной надежде скрыть природную вонь мясистого тела детектива Робертса. Постукивая костяшками волосатых пальцев, он насвистывал под нос мерзкую мелодию, просматривая документы, лежащие на столе. Его напарник покинул комнату, а этот жирный боров, даже получив признание, рассчитывал вытянуть из меня что-то еще до приезда адвоката, но единственное, в чем он преуспел — тошнота, вызванная его видом и сальной улыбкой. Игнорируя желание разбить лысеющую голову детектива и разнести к чертям всю эту контору, я мыслями был сосредоточен на Марине и её состоянии.

Перед глазами всё время стоял её взгляд, который увидел, перешагнув порог квартиры Эстер. На меня смотрела не Марина, а чистое безумие, захватившее её. Я не должен был оставлять её одну и не должен был перекладывать на других заботу о ней. Услышав крики и звуки борьбы еще с улицы, никак не ожидал, что они доносятся из апартаментов Амиги, но уже чувствовал острую необходимость оказаться как можно скорее рядом с Котёнком. Выстрел, заставший меня в лифте и оглушивший всю шахту, полностью подтвердил мои опасения — с Мариной что-то случилось. И не требовалось доказательств подобных мыслей, впервые мои разум и сердце кричали в унисон. Стоило дверям раскрыться и моей ноге шагнуть на этаж, как раздался новый выстрел, не оставляя сомнений в том, откуда именно он послышался. Ноги несли меня на автопилоте. Кровь стучала в висках, заглушая все остальные звуки. Я распахнул дверь, и в груди что-то оборвалось, глухо падая на дно, туда, где скопилось все, о чем знал в этой жизни. Развернувшаяся передо мной картина не входила ни в одну из версий возможного варианта развития событий. Словно земля вывернулась наизнанку, и я попал в какой-то параллельный мир. Но то, что я видел, не укладывалось в рамки реального. Перевернутые предметы, разбитое стекло и две девушки на полу, измазанные кровью и не двигающиеся с места. Стук в висках смешался с моим шумным дыханием. Нет. Только не это. Этого не могло произойти. Подошел ближе и увидел пистолет в руках Марины, её грудь тяжело приподнималась. Перевёл взгляд на Эстер. Посреди её лба зияла дыра, заливая всё вокруг бордовой тягучей кровью.