Невоздержанность - Al Steiner

была в полном восторге от того, что будет заботиться о сестре Джейка Кингсли, чтобы та могла принять роды у дочери OB2. И то, что Селия Вальдес была частью вечеринки, было дополнительным бонусом.

“Тогда давайте отправим это шоу в тур”, - сказал Оби, который дважды в своей жизни проходил через подобное, но все еще был взволнован.

Они отправили шоу в турне. Полин переоделась в больничный халат и легла в постель. Коллетт поставила ей капельницу, а затем подключила к множеству датчиков и мониторов, в том числе к тому, который охватывал ее огромный живот и мог определить, когда у нее начались схватки. Это же устройство также отслеживало частоту сердечных сокращений сгустка в режиме реального времени.

“Хорошо”, - сказала ей Коллетт, подключая отдельный комплект трубок к капельнице Полин. “Сейчас начинается прием питоцина. Я начинаю медленно, но через пятнадцать минут ты должна почувствовать легкие схватки ”.

“И тогда вводится эпидуральная анестезия?” Спросила Полин. Она не предвкушала боли при родах.

“Нет”, - ответила ей Коллетт. “Эпидуральную анестезию вводят после того, как схватки хорошо установятся”.

“Почему?” Спросила Полин. “Разве цель этого не в том, чтобы уберечь меня от боли?" Я здесь, чтобы сказать тебе, сестра, я не из тех цыпочек, которые думают, что все это дерьмо нужно делать естественным путем. Эпидуральную анестезию изобрели не просто так, верно?”

“Это правда, - заверила ее Коллетт, - но, боюсь, стандартная процедура заключается в том, чтобы подождать, пока схватки не установятся, чтобы в случае неудачной индукции мы не ввели иглу в ваш позвоночный столб без необходимости”.

Полин покачала головой. “Вы люди и ваши правила”, - сказала она с ворчанием.

Схватки начались точно по расписанию, почти без пятнадцати минут вторая после начала капельницы Питоцина. Сначала они были легкими, едва ли более болезненными, чем менструальные спазмы, но когда Коллетт увеличила частоту “Ямы”, как она и ее коллеги называли это, сила схваток также возросла.

“Хорошо!” Полин недовольно хрюкнула, когда особенно сильный удар перекатился через нее примерно через час после начала процесса. “Это дерьмо больше не доставляет удовольствия!”

“Ты, кажется, теперь хорошо зарекомендовала себя”, - сказала ей Коллетт, глядя не на Полин, а на ритмичные линии, бегущие по монитору компьютера. “Я собираюсь вызвать анестезиолога, чтобы он сейчас пришел”.

Полин пережила еще четыре умеренно сильных схватки — с интервалом примерно в семь минут, — прежде чем доктор Лафлер, анестезиолог, ввел иглу в ее позвоночник и ввел средство, блокирующее работу нервов. Это были последние чувства, которые она испытывала полностью.

“Лучше?” Спросил ее Лафлер.

“Много”, - задыхаясь, выдохнула она. “Я все еще чувствую сильное давление там, внизу, и это не совсем удобно, но больше не кажется, что кто-то выдавливает из меня гребаные кишки”.

“В том-то и идея”, - сказал Лафлер с улыбкой. “И, если вы хотите, я могу ввести вам немного фентанила в эпидуральное пространство, чтобы облегчить дискомфорт от давления”.

“Фентанил?” Спросила Полин. “Разве это не наркотик?”

“Так и есть”, - подтвердил он.

“Разве это не повредило бы скоплению ... эээ ... я имею в виду ребенка?”

“Вовсе нет”, - сказал Лафлер. “Это попало бы в ваш позвоночный столб, который находится на мозговой стороне гематоэнцефалического барьера. Фентанил не может преодолеть этот барьер. Он попадет непосредственно в ваш мозг и не приблизится к мозгу ребенка ”.

“Ни хрена?” Спросила Полин.

“Ни хрена себе”, - заверил ее Лафлер. “Это совершенно безопасно”.

Полин ухмыльнулась. “В таком случае, разожги меня”.

Он разожег ее, и вскоре Полин действительно чувствовала себя прекрасно.

“О боже”, - счастливо сказала она. “Это отличное дерьмо”.

“Думаю, я ревную”, - сказал ей Джейк со смешком.

“Оби!” - сказала она, поворачиваясь к нему, даже не замечая, что на мониторе в данный момент у нее начались сильные сокращения. “Ты знаешь, что мне нужно?”

“Что тебе нужно, дорогая?” спросил он.

“Какие-то гребаные наушники и через них играют Pink Floyd, The Wall”.

Оби рассмеялся в ответ. “Наверное, это было бы неплохо”, - сказал он ей. “К сожалению, сейчас у нас нет ни одной из этих вещей в наличии”.

“Тогда пойди найди их где-нибудь”, - потребовала она.

Он снова рассмеялся, а затем понял, что она говорит серьезно. “Э-э-э... Я не собираюсь оставлять тебя, пока ты рожаешь, Полин”, - сказал он ей.

“У нас есть время”, - сказала Полин. “Скажи ему, Коллетт! Я все еще в нескольких часах от того, чтобы раздавить эту штуку, верно?”

“Верно”, - подтвердила Коллетт. “По меньшей мере шесть. Вероятно, ближе к восьми”.

Итак, Оби покинул женский и детский центр, сел в арендованную машину и поехал в близлежащий пригород Лемон Хилл, где зашел в региональный торговый центр, в котором были как магазины грампластинок, так и электроники. Он купил ей CD-плеер Walkman, всю коллекцию Pink Floyd, которая у них была, компакт-диск Moody Blues на всякий случай и пять комплектов дополнительных батареек.

Он отнес свои покупки обратно в Пресвитерианскую церковь долины, и Полин с шиком завершила оставшуюся часть своих трудов.

Сгусток появился на свет обычным способом в 4:20 утра 28 января-го января 1994 года. По приглашению Полин все остались в комнате, чтобы наблюдать за родами. Джейк, который в свое время видел много влагалищ, испытал благоговейный трепет почти до слез, наблюдая, как одно из них используется для этой конкретной цели. Селия, которая все это время держала Оби за руку, которой не было, тоже испытывала благоговейный трепет. Нерли тоже испытывал благоговейный трепет, но у него также заболел живот, и его вырвало в ванную Полины.

Так родилась Табита Джин (названа в честь матери Мэри, упокой господь ее душу) Блейк. Розовое, извивающееся маленькое существо, которое было двадцать один дюйм в длину, весило семь фунтов шесть унций и имело густую копну черных волос на макушке. Когда ее положили на живот матери и она впервые начала кормить грудью, она понятия не имела, в какой семье она только что родилась.

Джейк, Селия и семейство Нердли вылетели обратно в Санта-Монику на борту самолета Джейка три дня спустя, приземлившись как раз перед началом ночных ограничений для полетов. Пробки по-прежнему были ужасными, но далеко не такими, как на исходящем отрезке, и всем им удалось добраться домой менее чем за час.

Полин, Оби и малыш Табби остались с Мэри и Томом еще на две недели, а затем они тоже улетели домой, воспользовавшись частным самолетом, заказанным Оби. Мэри поехала с ними, намереваясь помогать дочери