Разбойник - Керриган Берн

– Мердок был обнаружен в спальне леди Блэквелл, – произнес самый смелый из них. – Она исчезла.

Пронзенный стрелой холодного страха, Дориан развернулся на верхней ступени и посмотрел на них сверху вниз.

– Как это «исчезла»?

Ни один из мужчин не решался посмотреть ему в глаза.

– Отвечайте, если вам дорога жизнь!

Кенуик, больше привыкший к устрашающей внешности Дориана, шагнул вперед.

– Мы знаем лишь то, что пока не можем найти ни ее, ни пистолет, – сообщил он. – Дом прочесывают, сэр, и мы собирались начать обыск в саду. Она не могла уйти далеко.

Укол страха сменился толчком ледяного ужаса.

– Сколько времени прошло с момента выстрела? – спросил он.

– Несколько минут, – ответил Кенуик. И добавил: – Примерно.

Развернувшись так быстро, что его черный плащ описал в воздухе круг, Дориан бросился в дом, выкрикивая имя Мердока. Спальни, должно быть, находились на втором этаже, поэтому он стремглав побежал вверх по лестнице, едва касаясь сапогами ковров.

– Мердок! – рычал он. – Фара!

Из-за угла с правой стороны холла выбежал Тэллоу.

– Б… Блэквелл! Он здесь!

Мердок сидел, прислонившись спиной к стене, рядом с расколотой дверью, едва державшейся на петлях. Горничная прижимала к его боку кусок ткани.

– Мердок! – Дориан упал на одно колено возле раненого. – Кто это сделал?

– Пуля зацепила меня. – Мердок отмахнулся от него. – Поспеши! Она в его руках, – с трудом выдавил из себя управляющий сквозь сжатые побелевшие губы. – Уоррингтон…

«Стало быть, ублюдок не сдох».

– Не-ет! – Дориан вскочил на ноги. – Куда он ее повел? В каком направлении?

Мердок покачал головой.

– Они… не выходили из комнаты. Я оставался у двери. – Поморщившись, он выругался, когда горничная сильнее нажала на рану.

Дориан запрыгнул в комнату, освещенную единственным фонарем. Уолтерз с Джеммой уже осматривали балкон и заглянули под кровать.

– Ее здесь нет! – Джемма застонала от досады. – Мы посмотрели везде. И никто не смог бы спрыгнуть с балкона и остаться в живых, потому что тут слишком высоко.

Каждая мышца в теле Блэквелла напряглась.

– Мердок, – процедил он сквозь зубы, – может ли быть, что ты потерял сознание? Существует ли хоть малейшая возможность, что они прошли мимо тебя?

– Ни единой! – прохрипел Мердок. – И лучше бы я потерял сознание.

Паника грозила поглотить его ярость, но Дориан держал себя в руках.

– Уоррингтон труп, – объявил он мужчинам, столпившимся у дверей спальни Фары. – Как и тот идиот, который пустил его в дом. Кто из вас?

– Это невозможно, лорд Блэквелл, – изумился Кенуик. – Мы заняли свои посты, как вы и приказывали. Ни один из нас не опоздал и не допустил промаха. Мы бы не посмели подвести вас.

– Моя жена в руках моего врага. – Правда об этом горела в его жилах, заставляя желать, чтобы человек мог умереть больше одного раза. Он убьет Уоррингтона ровно столько же раз, сколько тот прикоснется к Фаре. Душа этого человека уйдет в вечность прежде, чем выдохнется его тело. И Дориан знал, как это сделать.

И на этот раз Уоррингтон точно умрет.

– Мы найдем графиню, – пообещал Кенуик.

– Вы ответите за то, что потеряли ее, – поклялся Дориан.

Кенуик побледнел сильнее Мердока.

– Блэкв…

Звук выстрела разнесся по замку, отчего все они оцепенели.

Потом еще один.

– Фара! – выдохнул Дориан.

Выстрел раздался в стенах замка, а не за его пределами. Подойдя к восточной стене, Дориан похлопал ее ладонями, потом прижался к ней ухом. Фара за ней. Он был в этом уверен. И она не умерла. Стреляли не в нее. Она жива! Она жива, потому что он все еще жив. И если ее сердце когда-либо перестанет биться, его душа направится вслед за ней.

Чувствуя себя запертым в клетке зверем, Блэквелл всем телом навалился на гардероб, разбивая дерево в щепки. Он разнесет этот чертов замок до последнего кирпича. И начнет с ее комнаты.

– …До свидания, леди Нортуок.

Фара отреагировала, не успев подумать: едва Уоррингтон нажал на курок, она ударила его по запястью.

Пистолет выстрелил прямо у ее уха. Слуха она на время лишилась, но могла вырваться. Это она и сделала, изо всех сил всадив ступню между ног Уоррингтона.

Следующая пуля отскочила от камней, но боли Фара не почувствовала, поэтому рванулась к пистолету и легко выхватила его из руки Уоррингтона, рухнувшего на землю с зажатыми второй рукой чреслами.

Сориентировавшись в полумраке, Фара навела пистолет на Уоррингтона и медленно попятилась от него.

– Не двигайся! – все еще сдавленным голосом крикнула Фара. Ее конечности неистово дрожали. В ее левом ухе громко звенело; к звону добавлялся и другой звук, похожий на журчание воды. Но она все еще жива.

Она жива.

Грязные слова, слетевшие с губ Уоррингтона, соперничали с грязью выгребной ямы. Фара задалась вопросом, как ей подняться по крутой лестнице, продолжая целиться в него из пистолета. Может, стоит что есть сил ринуться за помощью? Или пропустить его вперед и заставить ползти наверх под дулом пистолета? А может, ей надо просто пристрелить ублюдка и покончить с этим?

Идея была привлекательной, вот только ее желудок протестовал. Внезапно тишину прорезал какой-то грохот, похожий на треск дерева и кирпича. Фара вздрогнула. Уоррингтон воспользовался этим мгновением, чтобы броситься к ней, скаля зубы, будто с намерением ее укусить.

Фара отскочила в угол, закричала и нажала на курок.

Уоррингтон качнулся, в его груди появилась дыра, он упал. Фара скорее почувствовала, чем услышала звук приближающихся шагов.

Звон в ухе начал стихать, и Фара вполне могла бы услышать, как мужской голос выкрикивает ее имя, но она, дрожа, просто смотрела на упавшего человека, думая, не следует ли ей разрядить в него пистолет, на случай если он снова поднимется.

Уоррингтон быстро заморгал. Его губы, обагренные кровью, пытались произнести слова, но она не смогла разобрать ни одного из них. Мир вокруг начал вращаться, земля под ногами закачалась, как корабль на волнах сердитого моря.

Темная тень спрыгнула с лестницы, длинный плащ взлетел в воздухе, как крылья демона. Тень приземлилась между нею и Уоррингтоном.

Дориан!

Он был похож на дьявола, пришедшего забрать своего фаворита. Его волосы были черными, как обсидиан. В его глазу, окруженном шрамами, мелькали темные мысли, но Фара из-за шока не смогла угадать ни одной из них.