Полтавское сражение. И грянул бой - Андрей Серба

Чтобы это случилось именно так, Мазепа предпримет меры уже сегодня. Ближе к рассвету на Сечь поскачут два его гонца: один к донцам-булавинцам, от имени которых у него побывал атаман Сидоров, другой — к старому другу Мазепы куренному атаману Загладе, непримиримому недругу России. С каждым из гонцов под надежной охраной будет отправлена крупная сумма звонкой монеты, которую донские атаманы и куренной Заглада разделят среди своих сторонников как плату короля Карла и гетмана за начало их службы Швеции и ее союзнице Гетманщине.

Но если с донцами-булавинцами и запорожцами, противниками царя Петра, у Мазепы должно сложиться полное взаимопонимание, то о кошевом Гордиенко этого с уверенностью сказать нельзя. Умен Костя, немало повидал в жизни, не раз постиг на собственном опыте, что за красивыми словами кроются неблаговидные поступки, а потому осторожен, осмотрителен и не сунется наобум в рискованное предприятие. К тому же для него превыше всего на свете казачья честь и сечевое братство, и, значит, обещание самых высоких должностей при гетманской особе либо богатых маетков, не говоря уже о прямом подкупе, исключалось. Но люди зачастую становятся жертвами не только низменных страстей или дурных наклонностей, но и своих добродетелей, и Мазепа попробует сыграть именно на присущих Гордиенко чувствах рыцарского благородства. Это будет сложная и тонкая игра, и Мазепу в ней должен представлять всецело преданный ему сообразительный человек.

Мазепа долго размышлял, кто станет этим человеком, и остановил выбор на своем племяннике Войнаровском. В его преданности себе гетман не сомневался, а сообразительностью племянник отличался с детства, чем и завоевал симпатии дяди. К тому же Андрей был храбр и достойно проявил себя старшиной во время похода казачьих войск под командованием полковника Апостола в Польшу, когда ему пришлось возглавить отдельный отряд в семьсот сабель. Правда, на Андрея неоднократно поступали жалобы, что его казаки грабят шляхту независимо от ее принадлежности к лагерю Августа Саксонского или Станислава Лещинского, а сам Войнаровский ведет себя чересчур вольно с паненками из самых знатных родов.

На эти жалобы Мазепа не обращал внимания, будучи всецело на стороне племянника. Ну есть ли время у казачьего старшины разбираться в политических пристрастиях польской шляхты, меняющихся чуть ли не ежедневно, если для него первоочередной задачей является снабжение продовольствием и фуражом своего отряда? Да и с какой стати он должен церемониться с поляками, причинившими столько горя Украине и сейчас расплачивавшимися по своим старым счетам? К тому же отношение Войнаровского к польской шляхте определялось еще одним моментом: о его дяде-гетмане, бывшем приближенным польского короля, ходили слухи как о тайном приверженце Речи Посполитой, и Андрею нужно было показать, что он прежде всего казак, а потом уже племянник дяди-гетмана.

А что касалось сетований на чрезмерное увлечение Войнаровского прекрасным полом, они вызывали у Мазепы лишь усмешки. Ну какой казак откажется от хорошей дивчины или пани, подвернись она ему под руку хоть в мирное, хоть в военное время? Мазепа не знал таких ни среди своих друзей и знакомых, не слышал о них среди тех, кто являлся для него в жизни примером. О любовных похождениях при польском королевском дворе Дмитрия Вишневецкого, Богдана Хмельницкого, Ивана Выговского там помнят до сих пор, а об амурных приключениях Ивана Сирко с его приятелем лейтенантом королевских мушкетеров 34-летним Шарлем лю Бас де Фезензаком сьер де Кастельмором, которого близкие друзья звали по титулу матери графом д’Артаньяном, в свое время ходили легенды по всей Франции.

А разве другим был он сам? Если мужчина проявляет свой ум в словесных диспутах, отвагу в бою, талант в занятии каким-либо видом искусства, но на любовном поприще он проявляет одновременно и ум, и отвагу, и талант, направляя их на постижение души женщины и завоевание ее тела. Любовная игра — самая сложная и интересная в мире, в нее каждый раз вступаешь новичком и играешь по новым правилам. Лично для себя Мазепа сделал вывод, что с возрастом любовные игры становятся не только интереснее, но и разнообразнее, причем победой в них зачастую становится не столько обладание понравившейся женщиной, сколько ощущение собственного превосходства над ней и твоими соперниками в борьбе за нее.

Именно так обстояло дело в его последнем увлечении Мотрей Кочубей. Были ли у него женщины красивее нее? Конечно! Были ли умнее, лучше понимающие искусство, с которыми ему было интереснее проводить время? Да! Испытывал ли он к ней безумную страсть либо сердечную привязанность, которых у него не было прежде? Нет! Так что же заставило его потратить столько времени на ухаживание за ней, разыгрывание из себя пылкого влюбленного, борьбу с другими соискателями ее руки? Только одно — желание доказать прежде всего себе, что он и теперь, на склоне лет, шагает по жизни победителем и может достичь всего, чего пожелает, даже там, где его возможности, казалось бы, исчерпаны.

Пусть соперники в борьбе за Мотрю были моложе, красивее, физически здоровее его, он смог противопоставить им то, в чем намного превосходил их — свой ум, жизненный опыт, понимание тайн человеческой психологии, умение обратить в свою пользу женские слабости. Полвека назад он соблазнял женщин своей молодостью, красотой, убеждая, что по сравнению с ними богатство, чины, должности — ничто, а сейчас утратив обаяние и свежесть молодости, он опять-таки покоряет сердца первых красавиц, доказывая им, что настоящими мужскими достоинствами являются незаурядный ум, несгибаемый характер, сильная воля, а о наличии их служит достигнутое мужчиной в обществе положение, а не отпущенный ему природой юношеский возраст.

Разве не испытываешь гордость за себя, обыгрывая соперников в любой ситуации, какой бы невыгодной для тебя она ни сложилась? А как он торжествовал, презирая своих неудачливых соперников, когда Мотря согласилась отдать ему свою руку, хотя знал, что ее отец не допустит их брака! Как важно понять, что есть время ощущать блаженство от плотской, чувственной любви, а есть время наслаждаться игрой в любовь ума, когда победа над женщиной и соперниками служит твоему самоутверждению и свидетельствует о превосходстве над окружающими!

Поэтому если он, почти семидесятилетний старик, продолжал играть в любовь, почему не заниматься ею по-настоящему молодому, полному сил его племяннику? Ничего опасного для умного мужчины в этом нет, и утром Войнаровскому предстоит узнать о ждущей его скоро неблизкой и опасной дороге.

— Прошу, пани княгиня, — почтительно произнес Галаган, делая шаг в сторону и уступая дорогу идущей ему навстречу Марысе.

— О, пан полковник — истинный кавалер, — улыбнувшись, проворковала Марыся, останавливаясь рядом с Галаганом. — Жаль, что ему пришлось сойти в грязь, но думаю, что предстоящая нам беседа заставит его забыть об этой маленькой неприятности.

— У пани княгини ко мне разговор? В таком случае не лучше ли пройти в мою палатку? Я велю джуре принести вина и поджарить на вертеле мясо подстреленного на вчерашней охоте вепря.

— Я только что покинула ужин у полковника Понятовского и с сожалением вынуждена отказаться от столь заманчивого предложения. У меня к вам обычное пустяшное женское дело, но поскольку мы, женщины, любим из всего делать тайну, я предпочла бы говорить без посторонних. Поэтому не согласились бы вы составить мне компанию в прогулке перед сном?