Темное искушение - Даниэль Лори

реакцией в то время как входил все глубже, пока не оказался настолько глубоко, насколько мог. Трахните меня. Мои глаза на секунду закрылись. Она сжала меня, как тугой влажный кулак. Каждая клеточка во мне жаждала большего, но я дал ей время привыкнуть, проводя руками по изгибам ее задницы и сжимая.

Через мгновение она качнулась назад ко мне, и я дал ей больше, выходя, прежде чем медленно войти обратно. Она застонала и упала на локти, упершись руками в спинку кровати. Я знал, что эта киска создана для секса, но… Господи. Я в отчаянии шлепнул ее по заднице, и когда она сжалась вокруг меня, потребовалась каждая унция сдержанности, чтобы поддерживать этот медленный темп.

Она оглянулась через плечо, ее глаза останавливались на каждом ленивом толчке.

— Тебе нравится смотреть? — прохрипел я и, прежде чем она успела ответить, вошёл в неё немного сильнее.

Ее голова упала вперед, и вид того, как она кусает мою подушку, заглушая стон, послал пьянящий прилив в голову, зажигая во мне неистовый огонь. Я зашипел от тугой тяги ее влагалища, давление усилилось в основании моего позвоночника. Я потерялся на мгновение, жестко двигаясь и наблюдая, как ее задница покачивается с каждым толчком.

Когда она потянулась назад и схватила меня за запястье, ее ногти впились в меня, и я понял, что это был рефлекс боли и замедлился. Ей, наверное, было все еще больно после прошлой ночи, а я трахал ее слишком сильно. Мне не понравилось тяжелое чувство, которое это знание послало в грудь. Хотя больше всего мне не нравилось то, что она не собиралась говорить мне, что я причиняю ей боль.

Обняв ее за талию, я притянул ее обратно к своей груди. Она тяжело дышала; опьяненная в мягкую уступчивую дымку. Ее голова упала мне на плечо. Я чувствовал, как колотится ее сердце, как ее пальцы сжимают мое запястье, как она дышит мне в шею. Обычно я этого не замечал, и от всего этого у меня под ребрами образовался узел.

Я скользнул губами по ее уху, мой голос был хриплым.

— Если это слишком, скажи мне. Или я остановлюсь прямо сейчас.

Я скорее получу пулю, чем остановлюсь.

— Я же сказала, что справлюсь, — выдохнула она.

— Мне плевать, что ты можешь вынести. Я не люблю выплескивать боль.

— Ты также не любишь медленное и сладкое занятие сексом. Я не знаю, чего ты хочешь от меня. — в ее голосе прозвучала неуверенность. — Я хочу, чтобы тебе это доставляло удовольствие.

Черт. Она хотела доставить мне удовольствие прямо сейчас. Почему она должна быть такой самоотверженной? Как бы сильно это меня ни раздражало, это также ударило меня в солнечное сплетение. Мне казалось, что я не могу поступить с ней правильно. Она ощущалось слишком хорошей, слишком мягкой, слишком желтой. Это чертовски жадно, но я хотел все, что она могла мне дать.

Я прикусил мочку ее уха.

— Поверь мне, kotyonok, я бы с удовольствием трахнул тебя в замедленной съемке. — я потянул ее за футболку. — А теперь сними это.

Она стянула ее через голову, и это движение поглотило меня своим мягким летним ароматом. Она пахла так чертовски хорошо, что я прикусил ее шею и пососал, оставив еще один след. Вздохнув, она повернула голову, давая мне больше доступа. Я сжал одну из ее сисек в своей руке и сказал:

— Я думаю, что трахну их в следующий раз.

Со стоном ее голова упала мне на плечо, когда я перекатил сосок между большим и указательным пальцами. Пока я играл с ее грудями и сосал шею, она становилась беспокойной, качая бедрами для трения, прежде чем подняться, выходя почти полностью, а затем насаживая меня обратно как можно глубже. Я застонал и позволил ей трахнуть меня на мгновение, пока она не захныкала и не задрожала еще сильнее.

Я уткнулся носом ей в шею.

— Ты хочешь кончить?

— Да, — выдохнула она. — Пожалуйста.

Звук умоляющей Милы вызвал у меня гребаный прилив сил и соперничал с любым наркотиком. По крайней мере, мне так казалось. Я никогда в жизни не прикасался ни к одному наркотику.

Я прикусил ее плечо и произнёс:

— Такие хорошие манеры.

Прежде чем скользнуть рукой между ее ног. Она прыгала на мне, принимая меня с ленивыми поглаживаниями, в то время как я тер ее клитор. Ее звуки подталкивали меня к краю пропасти. Так много нежной кожи и волос. Все это чертовски надо мной.

— Я собираюсь…

Я толкнул ее на руки и колени и взял ее во время оргазма, держа ее бедра, когда ее ноги отказали. Она вздрогнула и сжалась вокруг меня так сильно, что жар, скользящий по моей спине, угрожал вырваться наружу. Прерывисто дыша, я замер и провел рукой по ее спине.

— Я хочу кончить в тебя.

Я понятия не имел, что это вырвалось у меня изо рта, пока не стало слишком поздно.

Она вздохнула, давая мне ленивое, невербальное согласие.

— Не позволяй мне кончить в тебя, — прорычал я.

Я даже не должен был трахать ее без презерватива — независимо от того, был ли я чист, и она тоже, учитывая ее неопытность.

— У меня внутриматочная спираль.

Я обдумывал ее слова в течение секунды, прежде чем мрачно задать вопрос:

— Почему?

Она ненавидела врачей. Единственная причина, по которой она могла бы это сделать была… чертовски раздражающей.

— Ты собиралась отдать это кому-то другому?

Я сжал ее ягодицу.

— Нет… я не знаю.

Не самый верный ответ. На самом деле, это был настолько неверный ответ, что я шлепнул ее по заднице достаточно сильно, чтобы место покраснело. Она взвизгнула и выгнула спину, ее глаза открылись, бросая на меня свирепый взгляд через плечо. Ее раздражение исчезло, когда я вышел и вошёл обратно под другим углом, и задел ее точку G. Низкий стон вырвался из ее горла. Я понял, что никогда раньше не слышал, чтобы она произносила мое имя. И мне вдруг это понадобилось.

— Хочешь большего, kotyonok?

— Да.

— Тогда скажи мне, кто тебя трахает, — резко потребовал я.

— Разве это имеет значение?

Она попыталась снова прижаться ко мне, но я все еще держал ее за бедра.

— Да, это чертовски имеет значение.

— Но почему? В конце концов, я буду помнить только твое изголовье. Это действительно сексуальный дизайн.

Стиснув зубы, я перевернул ее на спину так грубо, что она подпрыгнула. Вошел в нее одним сильным толчком, обхватил руками ее голову и увидел, как она закатила глаза. Ее