Кибершторм - Мэтью Мэзер

Как только на четвертой неделе стало примерно понятно, что произошло, как только китайские и американские специалисты по кибербезопасности смогли провести тайные переговоры, началась масштабная спасательная операция. Китайцы в том числе отправили к нам специалистов, способных починить систему электроснабжения.

На Четвертой улице я заметил красные двухэтажные автобусы, на которых возят туристов. Их верхние этажи были забиты пассажирами. Вдали, в районе Мидтауна даже в дневном свете виднелись неоновые вывески Таймс-сквер. Надо мной висело электронное табло: «Сенат расследует, почему к киберугрозам не отнеслись более серьезно».

Я тихо рассмеялся, качая головой.

Что они намерены обсуждать?

Дело было не в том, что правительство не приняло угрозы всерьез; просто инцидент в киберпространстве никогда еще не приносил такой же ущерб, как и военные действия. До «Кибершторма» термин «кибервойна» был скорее метафорой, как «война с ожирением». Теперь в ее ужасах убедились и подсчитали убытки.

Череда совпадений?

Возможно, однако подобные уникальные события происходили в мире с пугающей регулярностью.

В современном мире все связано друг с другом – выбей из-под него несколько ножек, и все рухнет. Города зависят от идеальной работы сложных систем, в противном случае люди очень быстро начинают умирать.

Выход из строя нескольких таких систем привел к появлению таких крупных проблем, что их невозможно было устранить. Службы спасения оказались перегружены, что вызвало всеобщий паралич.

Для ликвидации ядерной угрозы политики выработали правила ведения войны, основываясь на сдерживании известных противников. Однако они не обладали опытом борьбы с кибероружием, и четких правил для такого случая не существовало.

Какова дальность взрыва кибероружия? Как узнать, кто его применил?

В том, что произошел «Кибершторм», можно винить не только людей, которые его создали, и обстоятельства, но также отсутствие законов и международных соглашений.

Конечно, человечество всегда находит способ выжить, и этот раз не стал исключением.

В коттеджах в Виргинии, рядом с нашей хижиной, провели расследование.

Выяснилось, что Бэйлоры уехали в отпуск, и там мы просто встретили незваных гостей. Да, наверное, они действительно украли снаряжение из дома Чака, но ведь в Нью-Йорке мы тоже воровали у соседей то, что требовалось нам для выживания. Все были на нервах; возможно, они думали, что мы пришли их ограбить. Первый выстрел, вероятно, произошел случайно, но после того, как Чак вступил в перестрелку, ситуация изменилась к худшему.

В хижинах не нашли никаких улик, свидетельствующих о каннибализме – только кости свиней; наверное, они ловили их, как и мы. Сейчас, когда я вспоминаю те события, мне сложно представить, как я мог прийти к такому невероятному выводу – однако в то время мое сознание было к этому готово. И Лорен подумала то же, что и я. Мы просто были напуганы.

Я добрался до Коламбус-серкл и стал смотреть, как снуют рычащие легковые машины и грузовики. Впереди, словно зеленый каньон среди небоскребов, виднелись деревья Центрального парка, а в центре площади возвышался монумент, окруженный работающими фонтанами. Люди сидели на скамейках, наслаждаясь солнцем.

Жизнь продолжалась.

В ожидании зеленого сигнала светофора я посмотрел направо, на серую стену Музея искусства и дизайна. По закругленному фасаду кто-то нанес сообщение из баллончика с краской – огромными, петляющими буквами, которые тянулись от десятого этажа почти до самой земли.

«Иногда что-то рушится, чтобы на его месте могло появиться нечто лучшее». И подпись – «Мэрилин Монро».

Я указал на надпись.

– Видишь, Антония? Верно же, да?

Из плохого выходило что-то хорошее. В международные законы внесли радикальные изменения, позволяющие службам правопорядка преследовать преступников, где бы те ни находились. Много говорили о том, что нужно привести к единому стандарту законодательство разных стран, чтобы преступные действия в одной стране считались преступными и в других. Кибершпионаж попал под запрет и приравнивался к вторжению на территорию суверенного государства.

По крайней мере, так писали в газетах. Доказательств тому мы не видели.

И, что еще более важно, поговаривали о том, чтобы повысить требования к компаниям – производителям компьютерных программ. Чтобы они не могли уйти от ответственности, если их программа «упала» и тем самым нанесла ущерб, если она угрожала безопасности компьютера.

Конечно, все расходы лягут на плечи обычных людей, однако лучше платить деньгами, чем жизнями.

Законы об охране частной жизни ужесточались. По мере того, как мы все больше переходили в киберпространство, стало ясно, что личная информация нуждается в защите со стороны закона; право на неприкосновенность частной жизни действительно одна из свобод, хотя люди осознали это только после такого ужасного события.

Граница между киберпространством и реальным миром исчезала. Киберхулиганство становилось просто хулиганством, а кибервойна – просто войной, и эпоха виртуального мира по-настоящему началась тогда, когда мы стали убирать приставку «кибер».

Мир изменился, и я тоже – и в главном, и в мелочах.

Я начал по-другому читать статьи в газетах – не проглядывать их, а действительно пытаться понять, что происходит и могу ли я что-нибудь сделать. Кроме того, я стал наслаждаться тем, что всегда считал данностью, – тем, что я ложусь спать сытым, что не беспокоюсь, будет ли завтра пища у моих детей, тем, что у меня есть крыша над головой.

Пересекая Коламбус-серкл, я заметил Лорен – она стояла рядом с Винсом – и помахал ей. Лорен держала на поводке нашу новую собаку Бадди. После катастрофы приюты для животных были переполнены, и мы решили хотя бы так уменьшить их страдания.

– Смотри, это мама!

Удивительно: я был так слеп, так близорук, что поверил в ее неверность, когда она просто пыталась сделать свою и мою жизнь лучше. Именно предубеждение едва не погубило нас, когда я решил, что на США напали китайцы.

– Эй, детка! – крикнул я. – Мы с Антонией отлично прогулялись!

Лорен подбежала и поцеловала меня. За ней подошел Винс с коляской, в которой сидел Люк. Патриция Киллиам тоже была здесь, мы с ней обсуждали проект, для которого она искала финансирование, – он был посвящен исследованиям дополненной реальности.

Стоял прекрасный солнечный день. Вход в Центральный парк был окутан американскими флагами. Мы пришли смотреть на празднование Дня независимости и на то, как мэр Нью-Йорка вручит Винсу ключи от города.

Я поздоровался с Винсом и Патрисией, затем поцеловал Люка, и мы пошли в Центральный парк. У сцены, где должна была состояться церемония вручения ключей, собралась толпа. Там мы встретились с Чаком и Сьюзи.

– Ну, давай, – сказал я Винсу, пока все приветствовали друг друга. – Пришло время стать знаменитым.