Семья волшебников. Том 3 - Александр Валентинович Рудазов

Завтракала Вероника всегда в столовой, на одном и том же месте. Том стуле, что третий слева, считая от кухонной двери. Все знали, что это ее стул. Астрид однажды уселась на него, чтобы повредничать, и Вероника встала рядом и не уходила, пока сестра не освободила место.

Но сейчас Астрид в школе. Вот уж кто-кто, а она правилами и традициями голову не забивает. Просто лопает что попало и летит в Радужницы или, если угадывает со временем, догоняет големический омнибус, в котором едут ее друзья. Астрид заканчивает четвертый класс, летом будет сдавать экзамены в Клеверный Ансамбль, и маме из-за этого немного грустно, потому что ее земляничка будет возвращаться домой только на праздники и каникулы.

Едва Вероника уселась и разложила поднос, как перед ней появилась книжка. За минувший год она прочла все детские книги из домашней библиотеки и постоянно требовала новых. Она уже понемногу нацеливалась на более взрослые вещи, присматривалась к бесчисленным томам «Рыцаря Парифата» и другой низкопробной литературе.

Родители ей в этом потакали. Когда Вероника читала, она не призывала демонов. Она вообще не делала ничего предосудительного.

Чтение — прекрасное хобби, потому что когда ребенок читает, он не барагозит.

И она понемногу взрослела. На нее еще и очень повлияли полторы луны сиротства — без родителей, с одной только Астрид и наезжающими родственниками. После этого Вероника стала особенно серьезной и ответственной.

— Что читаешь, ежевичка? — спросила мама.

— «Веселые приключения Гортика и Тугейки в стране Экономика», — показала обложку Вероника.

На обложке два бушучонка бежали по усыпанной цифрами дорожке. Книгу явно подогнал Совнар, причем переведенную на парифатский, потому что на паргоронском Вероника не читала.

Ее вообще начинало огорчать, что она читает только на парифатском. Она иногда тайком призывала книжки из других миров, но каждый раз обнаруживала, что не понимает ни слова. Лахджа на ее пятый день рождения наведалась к Зукте, проверила насчет лингвистических Ме, но именно универсального, позволяющего читать на любом языке, у него не нашлось, а знание эльдуальяна или оксетунга погоды не сделает. Тем более, что на Парифате почти нет книг, не переведенных на парифатский.

— И как, интересно? — спросил папа, опустив газету.

— Сначала да, потом тоже не очень, — немного путано объяснила Вероника. — Пап, а в Клеверном Ансамбле большая библиотека?

— Очень. Самая, возможно, большая после Библиограда Озирии.

— Ага. Я туда осенью пойду?

— Нет, возможно, через год, — покачал головой папа. — Этим летом ты поступить еще точно не сможешь.

Вероника вздохнула. Ладно, в их библиотеке еще полно непрочитанных книг, к тому же ей все время дарят новые. На день рождения почти все подарили ей книги, а папа выделил собственный книжный стеллаж.

Астрид тогда еще вся обзавидовалась и потребовала себе тоже собственный стеллаж, и ей тоже выделили, но Астрид уже на следующий день решила, что он ей не особо нужен, и великодушно подарила его младшей сестре, так что у Вероники теперь два собственных стеллажа.

Она расставила на отдельной полке свои любимые книжки. Начиная «Старыми сказками», которые стали ее воротами в мир литературы, и заканчивая «Девочкой в Тумане», которую перечитывала каждые полгода. На другой полке — менее любимые, а дальше — пока еще непрочитанные, так что неясно, любимые они или не очень.

Но так книги стояли как-то… хаотично. Никакой четкой структуры, все очень субъективно. Вероника не могла точно распределить книги по любимости, это слишком сложно. Астрид иных систематизаций и не признает, поэтому ее принцессы-волшебницы и другие сокровища постоянно перетасовываются и меняются местами, но Веронике такого для себя не хотелось.

Так что она сначала расставила книги по размеру, потом по цвету, а потом по алфавиту. У всех вариантов были свои плюсы и минусы, достоинства и недостатки. Девочка размышляла часами, спрашивала совета у прадедушки Айзы и дедушки Гурима, хотела даже спросить у папы, но вспомнила, что папа такой же недисциплинированный, как и Астрид, так что полезного совета не даст.

В итоге Веронике помог енот Ихалайнен. Расстановкой книг в остальной библиотеке занимался он, и добрый зверь охотно научил девочку правильной системе. Теперь книги стояли красиво и аккуратно, и любую было легко найти.

Ихалайнен научил Веронику еще и составлению библиотечного каталога, а также дневника чтения, и они с дедушкой Гуримом ужасно радовались, глядя, как девочка проставляет отметки разноцветными карандашами.

Завтрак прошел в тишине. Папа с мамой о чем-то безмолвно переговаривались, и выражения их лиц иногда менялись, но Вероника ничего не замечала. Она дочитала книжку, подаренную Совнаром, и приступила к другой, «Звигоард — потрошитель демонов».

Эту книжку подарил дедушка Инкадатти. Он сказал, что это его любимая книжка, он прочел ее еще в детстве, и она очень помогла ему выбрать жизненный путь. Веронике она тоже наверняка пригодится.

И она оказалась действительно интересной. Полной приключений и интриг, побед и поражений. Маленький Звигоард был чуть постарше Вероники, когда ушел от папы с мамой совершать подвиги — и он уж их насовершал!

Вероника сидела на берегу пруда и увлеченно читала, как Звигоард обманывает толстого-претолстого демона, который хочет его съесть со сметаной, когда в конце аллеи раздался оглушительный лай. Тифон встречал гостей, а судя по сердитым и даже гневным интонациям, пришел не кто-то, кого он был рад видеть.

— Хватит брехать, псина, — донесся недовольный голос, когда к воротам подоспели Майно и Лахджа. — В чем дело, Лахджа, почему у тебя тут столько печатей?

Супруги Дегатти уставились на гостя… гостью. На дороге стояла… точнее, парила над землей обнаженная женщина редкой красоты, но с таким лицом, словно только что съела ведро лимонов. Лахджа моргнула, потому что совершенно не ждала увидеть тут…

— Привет, Абхилагаша… — медленно сказала она. — Вот не чаяла…

— Убери эти печати, — повторила демоница. — Хальтрекарок же поклялся тебя не трогать.

— Нас помнит и любит не только Хальтрекарок…

— А… ну я тоже поклялась. Мне можно зайти? Надо поговорить.

Лахджа и Майно переглянулись. Странный визит, но раз уж Абхилагаша здесь, причем настолько открыто… может, случилось что?

— Заходи, — велела Лахджа, оглядываясь, не видят ли их соседи, и особенно дети.

А Майно сверлил взглядом живот Абхилагаши. Тот заметно выпирал. Возможно, она забеременела сразу после спасения от Сорокопута.

— Ну и пузо у тебя, — беззастенчиво сказала Лахджа. — Кто там у тебя — бегемот?

— Ха-ха, — покривилась Абхилагаша. — Послушай, Лахджа, мне тоже не доставляет удовольствия тебя видеть. Но ты дурно принимаешь гостей. Мне что, даже чая не нальют?

Чая ей налили. С пряниками и вишневым вареньем. Лахджа помнила,