Город бездны - Аластер Рейнольдс

Но одновременно прибыло другое послание.

Не делайте этого, гласило второе сообщение. Они пытаются обмануть вас.

В нем не указывалось о причинах подобного обмана, но это вряд ли имело значение. Сомнения зародились — и этого было достаточно, чтобы Флотилию снова начало лихорадить.

Наконец шаттл очутился в зоне видимости «Палестины», на борту которой должно было состояться совещание. Сюда уже слетелся целый рой такси и шаттлов — с трех других звездолетов прибыл весь старший офицерский состав. Место для совещания назначили в спешке, и вряд ли «Палестина» была лучшим вариантом. Впрочем, выбор был очевиден. В любой войне, будь она «холодной» или «горячей», ее участникам лучше всего встречаться на нейтральной территории — для переговоров, обмена пленными или — если остальное не помогало — для предварительной демонстрации нового оружия. Эту роль и взяла на себя «Палестина».

— По-вашему, это действительно обман, сэр? — спросил Небесный, когда Бальказар оправился от очередного приступа кашля. — То есть… зачем им это понадобилось?

— Что, черт возьми, понадобилось?

— Уничтожить нас, сэр. Путем передачи ложных технических данных. Там, дома, они ничего не выиграют, если нас не станет. Удивительно, что они вообще озаботились нам что-то выслать.

— Точно, — Бальказар выплюнул это слово так, будто усомниться в его очевидности мог лишь последний осел. — Невыгодно посылать нам что-либо полезное, гораздо проще выслать нечто опасное. Неужели тебе это не ясно, дурачок? Помоги нам всем Господь, если командование примет человек твоего поколения…

Капитан смолк.

Небесный подождал, пока Бальказар справится с приступом кашля.

— Но должна же быть какая-то причина…

— Чистейшая злоба.

Небесный ступил на очень скользкую почву, но рискнул продолжить:

— Но по причине злобы могло быть послано и второе сообщение — чтобы мы не прибегали к модернизации.

— И ты хочешь рискнуть четырьмя тысячами жизней ради того, чтобы проверить свои школьные умозаключения, не так ли?

— Принимать решения — не мое дело, сэр. Я просто говорю, что не завидую вашей ответственности.

— Да что ты вообще знаешь об ответственности, наглый щенок?

Пока еще щенок, подумалось Небесному. Однажды все может измениться… и как знать, не настанет ли этот день довольно скоро. Но пока лучше промолчать. Он продолжал молча управлять шаттлом, прислушиваясь к тяжелому кашлю и хриплому дыханию старика.

Небесный лихорадочно размышлял. Помнится, Бальказар говорил о том, что мертвых лучше хоронить в космосе, чем везти их на место назначения. Пожалуй, в этом есть толика здравого смысла.

Каждый килограмм на борту корабля — это масса, которую предстоит притормаживать, когда корабль начнет сбрасывать скорость. Масса корабля приближается к миллиону тонн — как сказал Бальказар, в десять миллионов раз больше массы человеческого тела. Достаточно вспомнить элементарные законы физики Ньютона: уменьшение массы корабля на определенную величину обеспечит пропорциональный прирост коэффициента потенциального торможения корабля при одинаковой эффективности двигателя.

Облегчение на одну десятимиллионную едва ли что-то изменит… но кто сказал, что следует ограничиться массой лишь одного человека?

«Сантьяго» несет множество мертвых пассажиров — спящих, которых не удастся «оживить» никакими средствами. Только человеческая сентиментальность заставляет доставить их в конечный пункт. А вместе с мертвецами можно сбросить массу аппаратуры — громоздкой и тяжелой. Небесный еще раз представил себе эту картину. Да, вполне реально будет сбросить с корабля несколько тонн груза. Да, масса уменьшится менее, чем на одну тысячную — но кто знает, сколько еще спящих будет потеряно в последующие годы? Могут возникнуть тысячи новых проблем.

Рискованное это дело — быть замороженным.

— Может, нам просто подождать и посмотреть, Тит, — произнес капитан, отвлекая его от размышлений. — Как тебе кажется, это не слишком глупо?

— Подождать и посмотреть, сэр?

— Да.

Теперь в голосе капитана слышалась холодная ясность, но Небесный знал, что она может исчезнуть столь же внезапно, как и появилась.

— То есть подождать и посмотреть, что они будут делать. Они получат то же самое послание, им придется обсудить дальнейшие шаги — но они не смогут обговорить это ни с кем из нас.

Капитан рассуждал вполне здраво, но проследить его мысль было трудно. Небесный решил не подавать вида.

— Вы уже давно не упоминали этих людей, верно?

— Конечно. И нечего поминать их лишний раз, Тит. Кому, как не тебе это знать. Бездумная болтовня топит корабли, и так далее. Или помогает их обнаружить…

— Обнаружить, сэр?

— Ты же прекрасно знаешь: наши друзья на остальных трех кораблях не знают об этих людях. У нас повсюду шпионы среди старших офицеров, но там о них никто даже не слышал.

— Мы можем быть в этом уверены, сэр?

— Думаю, что да, Тит. Ты же держишь руку на пульсе «Сантьяго», так? Ты знаешь, что в команде ходят байки о шестом корабле. Правда, в них никто не верит.

Небесный усилием воли скрыл свое изумление.

— Большинство действительно считает шестой корабль легендой, сэр.

— И мы будем поддерживать это мнение. Но, с другой стороны, нам известна истина.

Итак, это правда. Черт побери, по прошествии стольких лет это оказывается правдой. Как минимум, для Старика Бальказара.

Но капитан продолжал говорить так, словно Титу была известна эта тайна. Однако, поскольку существование шестого корабля было запретной темой — даже те крохи информации, которые были известны, — вполне возможно, что Тит о нем знал. Но он умер прежде, чем успел передать именно эту информацию своему преемнику.

Норквинко, старый приятель еще с тех времен, когда они работали на поездах. Норквинко был абсолютно убежден в реальности шестого корабля. Гомес тоже, хотя не был столь уверен. Небесный не разговаривал с ними уже около года. Но сейчас они оба как будто были рядом. Они молча кивают, наслаждаясь мнимым спокойствием, с которым он вынужден принимать эту легенду, правдивость которой прежде ядовито оспаривал. После того разговора в поезде он почти забыл о шестом корабле, и теперь энергично копался в памяти, пытаясь восстановить слова Норквинко.

— Те, кто верит слухам, — сказал Небесный, — полагают, что шестой корабль мертв, что он просто дрейфует позади нас.

— Что лишний раз доказывает, что в каждой сказке есть доля истины. Корабль, разумеется, темный — никакого освещения, никаких признаков людей. Но все это может быть уловкой. Его экипаж цел и невредим, управляет кораблем как ни в чем не бывало. Конечно, для нас непостижима их психология, и мы не знаем, что произошло в действительности.