Город бездны - Аластер Рейнольдс

— Как по учебнику, — прокомментировала Сибиллина.

Снова послышались аплодисменты, но на этот раз их переполняла энергичная восторженность. Люди колотили по столам приборами, выражая одобрение.

— Знаете что? — сказал Уэверли. — Теперь, когда он освоил прыжок в туман, ему это наскучит, и он задумает нечто еще более опасное. Это будет настоящее безумие, попомните мое слово.

— А вот и следующий, — произнесла Сибиллина, когда последний прыгун шагнул с балкона. — По виду координация неплохая — лучше, чем у той бедняжки. Впрочем, он мог хотя бы подождать, пока поднимется Воронофф — просто ради приличия.

— А как он поднимется? — спросил я.

— В снаряжение входит моторизованная лебедка, так что он сам себя вытащит.

Я увидел, как последний прыгун ринулся в бездну. На мой неискушенный взгляд этот прыжок не уступал предыдущему. Тепловые потоки не прижимали падающего к краям кратера, а его поза казалась восхитительно изящной. Толпа стихла и напряженно следила за прыжком.

— Что ж, он не новичок, — произнес Фишетти.

— Он просто скопировал расчет, — возразила Сибиллина. — Я следила за планерами, когда Воронофф прыгал.

— Это не возбраняется. Вы же знаете: за оригинальность очков не дают.

Прыгун все падал, светящееся снаряжение превращало его в зеленый болид, несущийся в туман.

— Стоп, — Уэверли показал на веревку, кольцами свернувшуюся на балконе. — Веревка должна была размотаться, не так ли?

— Судя по тому, как прыгал Воронофф — да, — согласилась Сибиллина.

— Этот идиот отмотал себе слишком много, — сказал Фишетти. Пригубив вина из бокала, он уставился в бездну с оживленным интересом. — Ну вот, теперь запас выработан, но уже слишком поздно.

Он был прав: достигнув верхней кромки тумана, светящаяся точка ни на йоту не снизила скорость. На экране снова показалась фигура человека, снятая откуда-то сбоку, потом все исчезло в белой дымке — осталась только пуповина веревки. Прошли секунды — три, четыре… к этому времени Воронофф уже успел вынырнуть из тумана. Десять… двадцать… Через полминуты люди начали нервничать. Очевидно, это был не первый случай, и они догадывались, чего можно было ожидать.

Прошла почти минута, прежде чем прыгун показался из тумана.

Мне уже рассказывали о том, что происходит с пилотами планеров, которые рискнули заблудиться в тумане — но я не думал, что это выглядит настолько скверно. Защита костюма оказалась слишком слабой, чтобы выдержать давление и температуру. Он умер, сварившись заживо за несколько секунд. Камера задержалась на его трупе, смакуя подробности. Я поспешил отвернуться от экрана. На войне мне доводилось видеть и не такое, — но не после того, как меня только что накормили роскошным сытным ужином.

— Что ж, ему стоило взять веревку покороче, — пожала плечами Сибиллина.

Позже мы прошли по стеблю назад, к посадочной площадке, где нас ожидал фуникулер Сибиллины.

— Итак, Таннер, куда вас отвезти? — спросила она.

Должен признаться, энтузиазма в отношении их компании у меня поубавилось. Все пошло из рук вон плохо. Я был благодарен за ужин и экскурсию на стебель, но ледяное спокойствие, с которым они отреагировали на гибель прыгунов, наводило на неприятные мысли. Возможно, мне стоило предпочесть общество пресловутых «свиней».

Однако я не мог упустить шанс.

— Наверное, вы хотите вернуться в Кэнопи? — Сибиллина выглядела очень довольной. — Если желаете поехать с нами, это абсолютно не проблема. Простите, но я рискну настаивать.

— Только не чувствуйте себя обязанными. Вы уже проявили достаточное великодушие. Но если это не нарушает ваших планов…

— Ничуть. Садитесь в машину.

Фуникулер распахнул двери, Фишетти снова уселся в кабине водителя, остальные разместились позади, и мы взмыли в воздух. Теперь движение фуникулера казалось привычным, и я почти начал получать удовольствие. Земля быстро исчезла внизу, мы достигли паутины Кэнопи, и фуникулер вошел в размеренный ритм, пробираясь вдоль одного из главных кабельных путей.

Именно тогда я снова подумал о том, что мне стоило рискнуть и пообщаться со «свиньями».

— Итак, Таннер… Как вам понравился ужин? — спросила Сибиллина.

— Великолепно. И вид, как вы и говорили, бесподобный.

— Хорошо. Вам нужна была энергия. И еще понадобится. — Женщина проворно пошарила в багажном отсеке, встроенном в плюшевую обивку салона, и вытащила пистолетик весьма угрожающего вида. — Как вы, очевидно, догадались, — это оружие, и я держу вас под прицелом.

— Десять из десяти за наблюдательность.

Корпус пистолета был нефритовым и украшен выпуклыми красными демонами. Она крепко сжимала рукоятку, и его маленькое темное дуло смотрело прямо на меня.

— Это для того, — продолжала Сибиллина, — чтобы вам не пришло в голову сопротивляться.

— Если вы хотели убить меня, то могли сделать это уже десятки раз.

— Правильно. Но в ваших заключениях есть одна неточность. Мы действительно хотим убить вас. Только несколько необычным способом.

— И в чем его суть?

Сибиллина обратилась к Уэверли:

— Ты можешь сделать это здесь?

— Инструменты при мне, но я предпочел бы заняться этим на нашем корабле, — кивнул Уэверли. — Пока держи его на прицеле.

Я повторил свой вопрос, но они вдруг потеряли интерес к моим словам. Похоже, я влип основательно. Уэверли был не слишком убедителен, рассказывая о том, как он стрелял в меня, спасая от каких-то свиней, — но мне было не до того, чтобы предъявлять претензии. Тем не менее, если бы они захотели убить меня…

Логично. Но Сибиллина уже отметила, что в моих логических суждениях наблюдаются проколы.

Довольно скоро мы добрались до воздушного корабля. На подходе я смог полюбоваться великолепной панорамой с плененным судном, которое так ненадежно висело высоко над городом. Огни Кэнопи мерцали где-то поодаль, не было даже намеков на то, что рядом в ветвях есть другие жилища. Помнится, они говорили об уединенности и отсутствии постороннего внимания.

Мы причалили. К этому времени Уэверли тоже отыскал себе пушку, а когда я вступил на соединяющий трап, ведущий на гондолу, Фишетти целил в меня из третьей. Все, что остается, — это прыгнуть в пустоту.

Но ситуация не была настолько отчаянной. Пока еще не была.

Внутри гондолы меня проводили к креслу, в котором я очнулся лишь пару часов назад. На этот раз Уэверли меня привязал.

— Итак, перейдем к делу, — произнесла Сибиллина. Она стояла в небрежной позе и держала пистолет на манер шикарного мундштука. — Как вам известно, мозговой хирургией мы не занимаемся.

Она рассмеялась.