Пробуждение Чёрного Дракона - Лэгэн Алумдор

Каждый новый глоток давался легче. Тепло разливалось по венам, прогоняя смерть.

— Смотри-ка, совсем не сопротивляется. Как же, оказывается, много в тебе Тьмы, дочь Шэны.

— Что ты делаешь? — со вздохом спросил человек, находившийся поодаль. Гул стихал, голоса слышались чётче.

— Она не простит нам её смерти, — ответили над ухом.

— Она бы ничего не узнала.

— Не хочу рисковать.

Послышалось шуршание травы. Второй мужчина приблизился. Разглядеть их лица не получалось, перед глазами были лишь расплывчатые силуэты.

— Эта охотница будет путаться у нас под ногами и в итоге всё равно сдохнет.

Поток сладковатой жидкости прекратился.

— Сделай так, чтоб не путалась.

Великодушие Тхаймоны Дайядор не знало границ. Она никогда не впадала в гнев или печаль. Была, как чистая воля Энга'арта, справедливая и добрая. Только со злом чистейшей формы она не знала примирения.

— «Жизнь Великой Тхаймоны Дайядор», Ипюр Шоробис

29 посевен 299 года эпохи Лунного Древа

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя

— Тэф Фарадэис ~

— Софэна убили, — сказала Нарис, садясь на стул рядом койкой Тэфа. Голос её был похож на лязг ржавого металла.

Фарадэис опустил взгляд. Пламя свечей тоскливо поблескивало на овечьей шкуре, укрывавшей ноги, которые никак не могли согреться.

— Вот почему меня никто не искал… — Голос дрогнул. В памяти воскресали дни пыток. Тэф прогнал их усилием воли. Он жив. Он выбрался. Это — главное.

— Мы не знали, что тебя нужно искать, — с сожалением сказала Тара, — Софэн ни о чём мне не рассказал.

— Я предупреждал его. Предупреждал, что всё это может плохо закончится. И вот я — калека. — Тэф посмотрел на обрубок своей левой руки. — А он…

Фарадэис замолчал, взглянул на Тару. Она была невозмутима, но он понимал, какая дичайшая боль скрывалась за этой невозмутимостью. Сам он чувствовал, как от потери в сердце росла пустота. Софэн был его боевым товарищем и другом. Паршиво. Паршивей некуда.

— Я казнила его убийцу, — сказала Тара даже как-то обыденно, будто это ничего для неё не значило. — Но те, кто за этим стоял, всё ещё безнаказанно отравляют город.

23 посевен 299 года эпохи Лунного Древа (6 дней назад)

С балкона кабинета Софэна, расположенного на шестом этаже Башни Раскаяния, можно было вечно наблюдать, как внизу суетились люди. Повозки гремели колёсами по мостовой, на рынке шла бойкая торговля.

Софэн был мрачен. Тэф знал, что когда он в таком настроении — не стоило начинать разговор первым. Они молчали. Молчали и смотрели на людской муравейник под стенами крепости.

— Не могу поверить, что кто-то осмелился навредить моему роду! — с болью в голосе, наконец, сказал Софэн. — Бедняжка Турия…

— Есть подозрения кто за всем этим стоит? — Тэф попытался мягко перевести тему на ту, которая его сейчас интересовала. У него подозрения были. Но Софэну они скорее всего не понравятся.

— Вируанцы, — прорычал Софэн, вперяя взгляд в людей в красных тюрбанах и плащах, разгуливающих по торговой площади, как у себя дома.

— А как на счёт Иллодиса? — решился Фарадэис.

— Иллодиса?

— Да, Габэр Иллодис… Он правит Омакпайей.

— Это вздор, — отмахнулся Софэн. — Габэр — преданный сторонник Батисов.

— Софэн, скажи, кто займет место в Совете Лоэтраков, если род Батисов исчезнет?

— Уж точно не позолоченный род. Скорее уж Дайяринн разорвут на куски соседние Лоэтраки.

— А если Иллодисы породнятся с Батисами? У Габэра есть сыновья. А твоя племянница Хэпата — уже достаточно взрослая.

— Ты переходишь границы… — металлические нотки проскользнули в тоне Софэна. — У тебя есть доказательства?

В этом был он весь. Мог любому перегрызть глотку за тех, кого считал союзниками или друзьями. К счастью, Софэн уже давно считал другом и Тэфа.

Фарадэис отрицательно качнул головой.

— Тогда тебе не следует порочить этот достойный род. Они верны Батисам, многое делают для города и градозащитников.

— Не слишком ли много? — вздохнул Тэф, и наткнулся на предостерегающий взгляд. — Ладно, ладно… Остынь. Не трогаю я твоих Иллодисов.

— Доказательства, Тэф. Мне нужны доказательства, — сказал Софэн и вернулся в кабинет.

— Будут тебе доказательства, — тихо проговорил Фарадэис. На карете, которая подъехала воротам крепости градозащитников, на фоне светло-фиолетового щита расправил крылья гриф. Герб рода Иллодисов.

29 посевен 299 года эпохи Лунного Древа (сейчас)

Это был последний разговор с Софэном.

— Габэр Иллодис, — ответил Тэф на незаданный вопрос Нарис.

Тара мрачно кивнула и обернулась, прислушиваясь.

Входная дверь в лазарет крепости градозащитников хлопнула. У Тэфа внутри всё сжалось. Словно он всё ещё был в камере, и звук открывающейся двери мог означать, что скоро пытки продолжатся. Боль в отрубленной конечности прошила руку.

Травянистый запах разлился по помещению. Всего лишь лекарь.

— Ему нужен покой, — пробурчал он, сел на край койки, поднёс чашку ко рту Тэфа.

— Сначала — вы. — Нарис остановила руку лекаря.

— Это всего лишь целебный настой, я не собираюсь никого травить! — возмутился он.

— Тогда пейте.

После недовольного вздоха лекарь сделал несколько глотков варева, слегка поморщился.

— Поставьте пока, сначала обработайте раны Ши, — твёрдо сказала Нарис и протянула склянку с мазью.

— Там нет никакого яда, — проворчал лекарь и направился к койке Ши, стоявшей напротив.

Тэф усмехнулся. Под бдительным присмотром Тары до него ни один убийца не доберётся. Но как долго она будет за ним присматривать? Сможет ли выстоять против хозяев города — Иллодисов?

Нужно уезжать из Омакпайи как можно скорее и как можно дальше. Больше он здесь ничем не сможет помочь.

Новый хлопок двери. Страх ввинтился в мозг, заставляя сжаться.

— Глава Нарис, разрешите доложить. — В лазарет вошел рядовой Лисар, кажется Софэн хорошо отзывался о его службе. Пророчил быстрый рост в звании. Впрочем, Софэн хорошо отзывался и о Иллодисах.

— Докладывай.

— Когда мы пришли, поместье было охвачено огнём. Мы не смогли проникнуть в подвал и забрать тело охотницы.

— Рэда Шамрис ~

Закатное солнце пеленало алой дымкой ворота постоялого двора «Сочный шмат». Они были приветливо открыты, изнутри доносился весёлый хмельной гомон, от запаха тушёного мяса сводило желудок. Рэда толкнула дверь в харчевню и вошла.