Большая книга ужасов - 78 - Эдуард Николаевич Веркин

– Какой же ты все-таки обжора, – покачала головой сестра. – Тебя вообще кроме еды что-нибудь интересует?

– Естественно, – фыркнул братец и обрызгал пижаму чаем. – Например, мне очень интересно побродить по окрестностям дома. Надо только плотно позавтракать, и можно отправляться на разведку. Смотри, какая погода!

Лада запахнула халат и приоткрыла окно. На улице было туманно и свежо.

– Будет отличная погода, – заверил Богдан.

– Посмотрим, – ухмыльнулась Лада.

После завтрака она выдала братишке плотные джинсы, толстый свитер и заставила надеть шерстяные носки. Сама нарядилась в спортивные брюки, надела теплую куртку на синтепоне и клетчатый шарф.

– Еще ведь не зима, – напомнил Богдан.

– Английская сырость хуже сибирской зимы, – надменно ответила Лада и повела брата на прогулку.

На улице потеплело, туман рассеялся, явив миру пронзительно синее небо.

От дома в разные стороны вели извилистые тропинки. Деревья поражали буйством осенних красок. Два искусственных пруда блестели под неярким солнцем. Один пруд выглядел чистым и ухоженным. Рядом с ним под плакучей ивой стояли белые скамейки и изящный столик. Даже осенью это место выглядело очень живописно. А вот другой пруд был полной противоположностью первому. Черная вода, подернутая ряской, покрытые мхом валуны, побитые непогодой постаменты статуй. Лада едва не наступила на валявшуюся в траве кудрявую мраморную голову.

– Лада, смотри! – Богдан указывал на что-то пальцем. Приглядевшись, девочка вздрогнула. Более отвратительного зрелища она не видела. Из земли торчала серая рука с вытянутыми пальцами и макушка головы. Словно кто-то пытался выбраться из земли наверх, к солнцу и свету.

Глядя на темный пруд, Лада испытывала необъяснимый страх, граничащий с ужасом. Она взяла брата за плечо и попросила:

– Пойдем отсюда, мне тут не нравится.

Удивительно, но Богдан, который всегда был таким чутким, спокойно заметил:

– А мне грустно.

– Грустно? Да здесь страшно!

– Ничего подобного, здесь хочется плакать.

– Пойдем! – Лада с силой сжала тонкое плечико. Богдан удивленно взглянул на сестру, но подчинился.

Они прошли мимо группы неизвестных Ладе деревьев, щедро усыпанных золотисто-красными листьями, и заметили бегущего навстречу паренька. Того самого, что помогал водителю занести в комнату кровать для Богдана.

– Доброе утро! – расплылся в улыбке парень. – А я вас ищу по всему парку. Мисс Лада, мистер Богдан, вас ждут к завтраку.

Богдан встрепенулся, услышав волшебное слово «завтрак», и в следующую секунду строго сообщил парню:

– Я не мистер Богдан, я – просто Богдан! Понял?

Парень недоуменно свел светлые брови, задумался и просиял:

– Понял! Как скажете… Богдан!

– И давай на «ты»? – важно предложил Богдан. – Тебя как звать?

– Андрис.

– Вот что, Андрис, я этих глупостей насчет «мистеров» терпеть ненавижу.

– Богдан, что за нелепое выражение? – одернула брата Лада.

Богдан поднял на сестру синие глаза:

– Прости, забыл. – И объяснил Андрису: – Ладе очень не нравится дурацкое словосочетание «терпеть ненавижу», а оно ко мне привязалось, как банный лист! – Лада снова дернула брата, он замялся и выпалил: – В общем, привязалось!

– Бывает, – понятливо улыбнулся Андрис и тут же спохватился: – Вам нужно спешить, миссис Кроссман сердится, когда опаздывают на завтрак. Она женщина суровая, может наказать и оставить без завтрака.

После этих слов Богдан с поразительной прытью припустил к дому.

Ладе удалось догнать его лишь у ступенек.

– Не вздумай появиться в столовой в таком виде, – запыхавшись, сказала она.

– В каком «таком»? – воинственно выпятил грудь братишка.

– В уличной одежде и не умывшись.

– Ты становишься занудой, сестренка, – сообщил братец и проскользнул в дверь.

Когда наспех умытые и причесанные Лада и Богдан появились на пороге столовой, миссис Кроссман представляла Альберту новую гостью.

– Алекс! – сильно накрашенная девица шагнула вперед и сплющила Ладину руку. Богдан предусмотрительно спрятал руки за спину.

Алекс плюхнулась на опасно заскрипевший стул и громко спросила:

– Все на месте? Можно приступать к еде? Я голодная, как акула!

– И похожа на нее, – едва слышно прошептал Богдан, устраиваясь возле сестры.

Лада приступила к завтраку, изредка поглядывая на новую гостью. Яркий макияж и аккуратная элегантная стрижка – внешность девушки впечатляла. Мощный торс втиснут в узкую белую майку на бретелях, художественно разорванные джинсы плотно облегают мускулистые ноги, а на ногах – что-то вроде армейских ботинок.

Оказалось, Алекс куда прожорливее Богдана. Она метала в рот все подряд, начала с яичницы и бекона и, не пропустив ни одного блюда, дошла до оладий с маслом и джемом.

Завтрак поражал выбором блюд. Массивный буфет был заставлен разнообразной едой. Овсяная каша, дымящиеся сосиски, оранжевые глазки яичницы, истекающий ароматным соком бекон. Гора оладий, плавающих в масле, вазочки с джемом, три вида мармелада, большая ваза с фруктами.

Наевшись, Алекс удовлетворенно похлопала себя по животу:

– Теперь бы подушку придавить!

– Зачем? – поперхнулся Альберт.

– Спать хочется.

Лада прыснула. Даже отлично владеющему русским языком англичанину не понять такие словесные «изыски». С некоторым превосходством она пояснила:

– Неудивительно, что ты не понял, ты все-таки англичанин. Это молодежный жаргон. Придавить подушку – значит лечь спать.

– Я, между прочим, тоже не русская, я – американка! – высокомерно заявила девица.

Лада растерялась, но ее Богдан выручил.

– Ты такая же американка, как я – марсианин! – заявил он.

– Между прочим, я из Калифорнии! – надула губы Алекс.

– Да-да, конечно. – Богдан всем своим видом демонстрировал недоверие.

– Не булькай, повидло! – обозлилась американка.

– Я же говорю, что ты русская, – обрадовался Богдан. – Такие выражения только русские знают.

Даже под толстым слоем макияжа было видно, как Алекс залилась краской.

– Ты стесняешься того, что ты русская? – нахмурилась Лада.

– У меня американское гражданство.

– Ну и что с того?

Алекс растерянно молчала. Богдан пренебрежительно засвистел, а Лада вздернула подбородок и процитировала:

– Ежели русский скажет вам, что он не любит свою родину, – не верьте ему: он не русский. Так сказал Федор Михайлович Достоевский, и я с ним согласна.

– Правильно! – горячо поддержал сестру Богдан.

Алекс сердито посмотрела на ребят и сжала кулаки.

– Прикуси язык! – злобно сказала она Ладе.

– Может, не будем позориться перед иностранцами? – упрекнула ее Лада и указала глазами на миссис Кроссман, которая с интересом прислушивалась к перепалке.

– Ладно, – нехотя отступила Алекс, но напоследок процедила: – Еще поговорим!

– Конечно, поговорим. Как-никак в одном доме живем, – весело ответила Лада. – Если что – я к твоим услугам.

Алекс буркнула что-то неразборчиво-злобное и молча уставилась в свою тарелку.

Глава 4

Черный пруд

– Крутая девица, – покачал головой Альберт, когда Алекс вышла из столовой.

– Ага, круче нее только яйца, – сердито фыркнула Лада.

– Почему яйца? – не понял юный англичанин.

– Потому что тоже крутые, – засмеялся Богдан.

Альберт подумал и недоуменно заметил:

– Но яйца варят вкрутую, разве нет?

– Не бери