Час презрения - Анджей Сапковский

Неожиданно ночное небо пропахала стрела молнии, меж скал иковылей завыл ветер. Единорог пронзительно заржал и поднялся на дыбы. Огонь,бушуя, устремился вверх. Веточки и стебли уже давно обуглились, теперь горелисами камни. Но Цири этого не видела. Она чувствовала Силу. Видела только огонь.Слышала только огонь.

Ты можешь все, – шептало пламя,– ты овладела нашейСилой, ты велика! Ты могуча!

В пламени возникает фигура. Высокая молодая женщина сдлинными, прямыми, цвета воронова крыла волосами. Женщина дико хохочет, вокругнее бесится огонь.

Ты могуча! Те, кто тебя обидел, не знали, с кем имеют дело!Отомсти! Отплати им! Отплати им всем! Пусть они трепещут от страха у твоих ног,пусть лязгают зубами, не смея взглянуть вверх, на твое лицо! Пусть канючат истенают, добиваясь твоей милости. Но ты будь выше этого! Отплати им! Отплативсем и за все! Мсти!

За спиной черноволосой женщины – огонь и дым, в дыму –виселицы, колья, эшафоты и помосты, горы трупов. Это трупы нильфгаардцев, тех,кто захватил и разрушил Цинтру, убил короля Эйста и ее бабушку Калантэ, тех,кто убивал людей на улицах города. На виселице болтается рыцарь в черных латах,веревка скрипит, вокруг вьются вороны, пытающиеся выклевать ему глаза сквозьщели в крылатом шлеме. Другие виселицы уходят за горизонт, на них висятскоя’таэли, убившие Паулье Дальберга в Каэдвене и преследовавшие ее на островеТанедд. На высоком коле дергается чародей Вильгефорц, его красивое, обманчивоблагородное лицо сморщено и сине-черно от муки, острый окровавленный конец колаторчит из ключицы… Другие чародеи из Танедда ползают на коленях по земле, рукиу них связаны за спинами, а острые колья уже ждут их…

Столбы, обложенные связками хвороста, тянутся дополыхающего, помеченного столбами дыма горизонта. У ближайшего столба,притянутая цепями, стоит Трисс Меригольд… Дальше – Маргарита Ло-Антиль… матьНэннеке… Ярре… Фабио Сахс…

– Нет! Нет! Нет!

Да! – кричит черноволосая. – Смерть всем, отплатиим всем! Презрение им всем! Они это заслужили! Все они обидели либо собираютсяобидеть тебя! Могут когда-нибудь снова обидеть! Презирай их, ибо пришел наконецЧас Презрения! Презрение, месть и смерть! Смерть всему миру! Смерть, погибель икровь!

Вся в крови твоя одежда.

Так гори, прими же муки…

Они предали тебя! Обманули! Обидели!!! Теперь у тебя Сила,мсти!

Йеннифэр. Ее губы разбиты, кровоточат, на руках и ногахоковы, тяжкие цепи прикреплены к мокрым и грязным стенам узилища. Вопяттолпящиеся вокруг эшафота люди, поэт Лютик кладет голову на плаху, над нимсверкает острие палаческого топора. Собравшиеся под эшафотом оборванцыразворачивают тряпки, чтобы собрать кровь… Гул толпы заглушает удар, откоторого сотрясается помост…

Тебя предали! Обманули. Все! Ты была для них марионеткой,куклой на веревочках! Тебя использовали! Обрекли на голод, на палящее солнце,на жажду, на скитания, на одиночество! Пришел Час Презрения и мести! Тывладеешь Силой. Ты могуча! Пусть же весь мир трепещет перед тобой! Пусть весьмир трепещет перед Старшей Кровью!

На эшафот заводят ведьмаков – Весемира, Эскеля, Койона,Ламберта. И Геральта… Геральт еле держится на ногах, он весь в крови…

Нет!!!

Вокруг нее огонь, за стеной пламени дикое ржание, единорогивздымаются на дыбы, трясут головами, бьют копытами. Их гривы – как рваныебоевые штандарты, их рога длинные и острые как мечи. Единороги огромны,огромны, как кони рыцарей, гораздо крупнее ее Конька. Откуда они взялись?Откуда их столько? Пламя с ревом взмывает в небо. Черноволосая женщина вздымаетруки, на ее руках кровь, ее волосы развевает жар.

Гори… Ты в крови…

– Прочь! Отойди! Я не хочу тебя! Мне не нужна твояСила!

Так гори, прими же муки…

…Брось надежду…

– Не хочу!

Хочешь! Жаждешь! Жажда и месть. Жажда и жадность кипят втебе как пламя, наслаждение охватывает тебя! Это могущество, это Сила, этовласть! Это блаженнейшее из блаженств мира!

Молния. Гром. Ветер. Топот копыт и ржание безумствующихвокруг огня единорогов.

– Я не хочу этой Силы! Не хочу! Я отрекаюсь от нее!

Она не знала, то ли погас огонь, то ли у нее потемнело вглазах. Она упала, чувствуя на лице первые капли дождя.

Существо следует лишить существования. Нельзя допустить,чтобы оно существовало. Существо опасно. Подтверждение.

Отрицание. Существо призвало Силу не для себя. Оно поступилотак, чтобы спасти Иуарраквакса. Существо сопереживает. Благодаря СуществуИуарраквакс опять с нами.

Но у Существа – Сила. Если оно захочет ею воспользоваться…

Оно не сумеет ею воспользоваться. Никогда. Оно отказалось отнее. Отреклось от Силы. Совсем. Сила – ушла. Это очень странно…

Нам никогда не понять Существ.

И не надо понимать! Отберем у Существа существование. Покане поздно. Подтверждение.

Отрицание. Уйдем отсюда. Оставим Существо. Отдадим Существоего Предназначению.

Цири не знала, сколько времени она лежала в камнях,сотрясаемая дрожью, уставившись в изменяющее свой цвет небо. Оно было тотемным, то светлым, то холодным, то жарким, а она лежала, бессильная,иссушенная и пустая, как шкурка, как трупик грызуна, которого чудовище высосалои выкинуло из воронки.

Она не думала ни о чем. Она была одинока, опустошена. У нееуже не было ничего, и она не ощущала в себе ничего. Не было жажды, голода,утомления, страха. Исчезло все, даже воля к жизни. Была только гигантская,холодная, мрачная, ужасающая пустота. Она воспринимала эту пустоту всем своиместеством, каждой клеткой своего тела.

Чувствовала кровь на внутренней стороне ляжки. Это было ейбезразлично. Она была пуста. Она потеряла все.

Небо меняло расцветки. Она не шевелилась. Разве движение впустоте имеет какой-то смысл?

Она не пошевелилась, когда вокруг нее зацокали копыта,звякнули подковы. Не прореагировала на громкие окрики, на возбужденные голоса,на фырканье лошадей. Она не пошевелилась, когда ее схватили жесткие, сильныеруки. Когда ее подняли, она бессильно повисла. Не отреагировала на резкие,грубые вопросы, на то, что ее трясли и дергали. Она не понимала этих вопросов ине хотела понимать.

Она была пуста и безучастна. Равнодушно приняла воду,брызгающую ей на лицо. Когда ко рту приставили фляжку, она не поперхнулась.Пила. Безучастно. Равнодушно.