Война иными средствами - Дженнифер М. Харрис

Устойчивое движение Китая по пути интернационализации юаня уже обеспечило КНР новые формы влияния – не только в Азии, но и в мировом масштабе[722]. Даже Тайвань испытывает соблазн подписать валютное соглашение об использовании юаня в расчетах (и этот шаг еще теснее свяжет оба берега пролива). Депозиты в юанях, хранимые в банках Тайваня, выросли с 39 миллиардов юаней в феврале 2013 года до более чем 100 миллиардов юаней в октябре того же года. К середине 2015 года остаток вкладов в юанях на Тайване составлял 336,5 миллиарда юаней[723]. Расчеты и денежные переводы в юанях тоже значительно увеличились в объемах. Подписание валютного соглашения, по словам заместителя председателя Центрального банка Тайваня Ян Цзинлуна, «не только будет способствовать выходу Тайваня на международный рынок юаня… но и поможет стремлению Китая интернационализировать свою валюту»[724].

Даже если указанные зависимости больше символические, чем реальные (многие аналитики говорят, что принятие юаня в качестве мировой резервной валюты гарантирует расширение символического влияния Китая в регионе), эти тенденции способны воздействовать на внешнюю политику КНР, причем последствия сложно спрогнозировать. Китайские эксперты отмечают, что «традиционная зависимость Китая от долларовой системы будет постепенно уступать место более сбалансированным отношениям по мере распространения юаня. Следовательно, конкуренция между великими державами усилится и приведет к двухполюсной – или трехполюсной, учитывая еврозону – глобальной политико-экономической системе в ближайшие десятилетия»[725].

Кроме того, возвышение юаня может сказаться на стоимости ряда американских финансовых рычагов, в особенности санкций. Ряд финансовых санкций – например, в отношении центрального банка Ирана – был эффективен только потому, что мировые расчеты пока ведутся в долларах США. Но ситуация изменится, если страны начнут заключать сделки в юанях или в других валютах. По данным «Файнэншл таймс», Иран и Китай уже приступили к расчетам за нефть в юанях; пускай юань не является свободно конвертируемой валютой, но этот ход позволил Ирану обойти санкции и приобретать китайский экспорт[726]. Российские компании тоже заключают контракты в юанях и других валютах из-за опасений, что западные санкции в отношении Москвы за ее вмешательство в дела Украины приведут к невозможности расчетов в долларах[727].

Если способность Пекина преобразовать статус резервной валюты в геополитическое влияние пока остается гипотетической, другим монетарным инструментом, полностью интегрированным в геоэкономический арсенал Пекина и широко применяемым, является возможность воздействия на кредитные ставки для других стран. Имеется ряд конкретных примеров, подтверждающих готовность КНР использовать этот фактор как геополитический козырь (зачастую применительно к государствам, очутившимся в уязвимом положении). Решение Китая не девальвировать свою валюту в ходе азиатского финансового кризиса 1998 года принесло Пекину признательность всего региона, причем она сохраняется по сей день. Другой пример – стремление Китая получить статус рыночной экономики по европейскому законодательству о защите торговли[728]. Статус страны с рыночной экономикой обеспечит преимущества китайским компаниям, которые обвиняют в демпинге (этот термин характеризует экспорт товаров по цене ниже реальной себестоимости). За последнее десятилетие китайские компании обвинялись в демпинге по широкому ассортименту товаров, от солнечных панелей до мебели для спален и телевизоров[729]. В ходе кризиса еврозоны китайцы довольно откровенно обуславливали свою помощь присвоением КНР статуса рыночной экономики со стороны ЕС[730]. Это обесценивающийся актив (статус временный и истекает в 2016 году), но если европейцы в одностороннем порядке, без участия США, признают Китай рыночной экономикой, можно ожидать серьезного трансатлантического разлада, который ослабит американо-европейское геополитическое сотрудничество – по крайней мере, в краткосрочной перспективе.

Наиболее известный пример китайского влияния – это, конечно, систематическая «скупка» КНР государственного долга США с 2001 года. Чаще всего предполагается, что Китай может устроить масштабную внезапную распродажу своих существенных запасов казначейских облигаций США. Некоторые китайские чиновники в последние несколько лет позволяли себе намекать, что американский долг может быть использован для улаживания экономических и политических разногласий с США (так, в 2010 году генералы НОАК в интервью ведущему информационному агентству Китая «Синьхуа» публично призывали Пекин «избавиться от облигаций США» и тем самым наказать Соединенные Штаты за решение поставить оружие Тайваню)[731].