Идеальная любовница - Бетина Крэн

Габриэлла похолодела. Их жизнь стала достоянием всего Лондона, и злые языки не преминули этим воспользоваться. Репутация Питера погублена, и виновата в этом она.

До сих пор Габриэлла считала, что только женщина расплачивается за чувственную страсть. Ей и в голову не приходило, что мужчины тоже несут наказание, подчас даже большее, чем их возлюбленные. И ненаписанная книга правил все-таки существует.

— Если у вас с мужем есть какие-то разногласия, девочка, то советую разрешить их. И чем скорее, тем лучше, — заявил герцог.

Габриэлла перевела взгляд с Розалинды на леди Беатрис, и сердце ее защемило от жалости. Мать Питера выглядела такой расстроенной, что девушке захотелось немедленно что-то сделать, как-то поправить создавшееся положение. Она резко развернулась и бросилась вверх по лестнице.

— Габриэлла!

Беатрис нагнала ее только в галерее. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом Беатрис устало спросила:

— Куда ты бежишь?

— Я во всем виновата и хочу помочь своему мужу, — отчеканила девушка. — Я должна ему помочь.

— Как ты собираешься это сделать?

— Пока не знаю, — призналась Габриэлла и опустилась на деревянную скамью у стены.

Леди Беатрис подсела к ней и задумалась.

— Лучший способ борьбы со сплетнями — это не обращать на них внимания и держать голову повыше, — после недолгих размышлений сказала она. — А еще лучше совершить какой-нибудь благородный поступок, так чтобы о нем заговорили и запомнили. Тогда злые языки сразу умолкнут.

Мозг Габриэллы лихорадочно заработал. Вот он ее шанс доказать Питеру, что она ему не только жена и любовница, но и друг.

Значит, мне нужно совершить некий поступок, который докажет всему миру, что Питер — добрый и великодушный человек? Я вас правильно поняла?

Беатрис кивнула.

— О, тогда я знаю, что нужно делать! — ликующе воскликнула Габриэлла.

Оставшись одни, герцог и Розалинда некоторое время хранили молчание. Глядя на бывшего любовника, Розалинда не могла не заметить, что лицо его осунулось, а под глазами залегли темные тени. Почувствовав предательскую жалость, она встряхнулась, припомнила все обиды, нанесенные ей Карлайлзом, и язвительно заметила:

— По-моему, нашу дочь уже поздно воспитывать, а? Как ты считаешь?

— Лучше поздно, чем никогда, — он натужно вздохнул. — Прошлого не вернуть, но я должен хотя бы попытаться изменить настоящее.

Розалинда силилась не смотреть на него, но серые глаза Августа притягивали ее как магнит, сколько раз она видела в них нежность и страсть! Внезапно ее охватило желание, и, боясь выдать себя, Розалинда деловито спросила:

— Ты можешь помочь им?

— Я могу поговорить кое с кем в правительстве, дать понять, что Сэндборн пользуется моей поддержкой. Могу пошуметь у «Брукса», могу заявить, что все слухи и сплетни не более чем клевета, — он провел рукой по щеке. — Не знаю, поможет ли это графу, но думаю, будет лучше, если нас повсюду будут видеть вместе.

Это была огромная уступка со стороны герцога, и Розалинда прекрасно понимала, почему он ее делает.

— Спасибо, Август, — прошептала она, глаза ее увлажнились. — Я ценю то, что ты пытаешься помочь Габриэлле.

Они стояли друг напротив друга с раскрасневшимися лицами и тяжело дыша. То притяжение, которое Розалинда культивировала в течение многих лет, никуда не исчезло. Оно все еще было здесь и выдавало себя неуловимыми для посторонних глаз деталями. Но Розалинда-то отлично знала, как выглядит прелюдия к наслаждению.

— Собирай вещи, — хриплым голосом сказал герцог. — Я немедленно забираю тебя домой.

Приказной тон охладил вспыхнувшие было чувства Розалинды. Она насторожилась и подозрительно переспросила:

— Что?

— Я сказал, собирай вещи. Ты доказала, что достойна уважения, и я буду тебя уважать, черт побери! А теперь бери шляпку и едем обратно в особняк Леко. Ты что, оглохла?

Розалинда не оглохла, а скорее онемела. Он так ничего и не понял и по-прежнему обращается с ней, как с игрушкой.

— Я никуда не поеду.

— Не упрямься, Розалинда. Я дам тебе все, что ты захочешь. Можешь курить, кататься верхом и носить розовое хоть каждый божий день. Давай прекратим этот фарс. Возвращайся домой.

И ни одного слова любви… Розалинда ошеломленно уставилась на него.

— Не могу поверить, что прожила с тобой двадцать лет, — убито прошептала она. — Не могу поверить в то, что любила тебя, спала с тобой и, как выяснилось, совершенно не знала тебя. Что ты за человек, Август?

— Проклятье, Розалинда, ты опять говоришь загадками! — вспылил герцог. — Я обычный человек, и ты знаешь меня ровно настолько, насколько женщина вообще может знать мужчину.

Она ахнула.

— Что ж, ты дал исчерпывающий ответ на мой вопрос.

Розалинда пошла к дверям, но он поймал ее за локоть.

— Куда ты?

— Отпусти меня! — она вырвалась и бросила на него испепеляющий взгляд. — Ты самый напыщенный, эгоистичный, самовлюбленный болван, Август. Тебе нужна не я, дорогой. Тебе нужна кухарка, нянька, экономка и шлюха в придачу. Ну, так найми их, а меня оставь в покое!

Пока он возмущенно брызгал слюной, она развернулась и зашагала к лестнице центрального холла. Розалинда шла, высоко подняв голову и чуть покачивая бедрами. Она была похожа на лесную нимфу, и Карлайлз сгорал от желания схватить ее и унести туда, где их никто не найдет.

— Упрямая женщина! — прорычал он, бросаясь за ней.

— А вы упрямый мужчина, — последовала неожиданная реплика совсем с другой стороны.

В гостиную вошла леди Беатрис. На лице ее была маска презрения. Она вернулась, чтобы забрать свое вязание, и слышала окончание разговора Розалинды и герцога.

— Прошу прощения, — пробормотал Карлайлз, отступая на шаг.

— Вы ведете себя как глупец, — продолжала наступление Беатрис. — Вы даже не понимаете, о чем говорит ваша бывшая любовница. Верно?

— Леди Сэндборн, это вас не касается, — отчеканил герцог и стал в позу, но на Беатрис это не произвело никакого впечатления.

— Вы использовали миссис Леко для удовлетворения лишь своих гнусных прихотей, нимало не задумываясь о том, чего хочет и в чем нуждается она. Вы лишили ее радостей жизни.

— Неправда! — запротестовал Карлайлз. — Я дал ей все, что она хотела: дом, собственный выезд, драгоценности, наконец.

— О, да, — усмехнулась Беатрис. — Вы щедро оплачивали ее услуги и по-прежнему видите в Розалинде только шлюху, а ведь она женщина! Она женщина с большой буквы, а вы приказываете ей, словно служанке или ребенку. Вас явно шокирует мысль о том, что она хочет чего-то большего, чем предлагаете ей вы; Поверьте, не все в мире можно купить за деньги.