Повелитель сновидений - Cи Джей Брайтли

Ханна нервно сглотнула и попыталась собраться с мыслями. Сначала она рассказала Кадеирну о своем небольшом бизнесе, как она поначалу интересовалась ландшафтами и макросъемкой, но в итоге все свелось к фотосъемке свадеб и других событий. – Я хочу, чтобы они могли почувствовать себя прекрасными. Множество людей не считают себя красивыми. Как и я сама. Но мне кажется, в те моменты, когда в нас загораются любовь и радость, все мы становимся прекрасными. Даже обыкновенные люди начинают светиться. И мне захотелось запечатлеть эти моменты, чтобы их можно было разделить и запомнить. Представляла, как много лет спустя они вспоминают волшебные секунды, улыбаются своим молодым изображениям и влюбляются снова.

Кадеирн поднес ко рту руку в кожаной перчатке, темный цвет которой резко контрастировал с его бледной кожей.

– Зачем ты так говоришь? – спросил он, тяжело дыша.

– Говорю что?

– Что не считаешь себя красивой. – Он наклонил голову, вглядываясь в ее лицо.

– Каждая девушка считает себя или слишком толстой, или низкой, или высокой, или бледной, или загорелой, или бог знает какой еще. Думаю, так у всех. Я не жалуюсь. – Ханна пожала плечами, почувствовав смущение.

– Но ты красивая. – Это была простая констатация факта. Король смотрел на девушку так пронзительно, что у нее перехватило дыхание. – Никогда в этом не сомневайся. – Он одарил ее чуть заметной загадочной улыбкой и снова сосредоточил внимание на огне в камине, как будто давая ей время восстановить душевное равновесие.

Молчание стало неловким, и Ханна снова устремила на гостя взгляд, изучая резкие черты его лица и отмечая контраст гладкой темной кожи перчаток с замысловатой белой вышивкой манжет.

Наконец она спросила:

– Почему ты носишь перчатки?

Казалось, воздух вокруг застыл.

Кадеирн пристально посмотрел на нее и испустил отчаянный выдох, затем взглянул на руку в перчатке и повернул ладонь вверх, поджав губы. На его лице промелькнуло выражение, которое девушка не смогла расшифровать, после чего он медленно стянул перчатку и закатал рукав выше локтя.

Полупрозрачная, жемчужно-белая кожа плотно обтягивала жилистые мускулы, однако бледную поверхность покрывали длинные прожилки угольного цвета, расходящиеся из почти черного центра ладони в стороны под острыми углами и переходящие на запястье в ветвящиеся узоры, напоминающие молнии. Текстура поврежденных участков выглядела почти такой же, как у светлых, но более плотной и с небольшими вкраплениями.

– Что это? – пробормотала она.

– Шрамы.

– Шрамы? От чего? – Ханна с ужасом взглянула в лицо друга по переписке.

– От магии, конечно. – Он издал отрывистый вздох.

Она с любопытством покосилась на Кадеирна, пыталась сохранять спокойный вид. Когда он отвел глаза, девушка прошептала:

– Можно мне дотронуться до них? – Его взгляд тут же метнулся к ней.

– Зачем? – В одном этом слове было столько отвращения, что благородный гость тут же поморщился. – Прости. Это прозвучало очень грубо. Ты вольна поступать по своему разумению.

Ханна прикусила губу, прежде чем нерешительно коснуться поврежденной кожи. Затем осторожно провела пальцем по одной из темных полос вниз к ветвящемуся узору на запястье, по тонкой коже, сухожилиям, костям под ними, перебралась на тыльную сторону ладони и проследила зигзагообразную линию вдоль тонких костей среднего пальца к ногтю, потом двинулась вниз по другой черной молнии, коснулась напряженной мышцы между большим и указательным пальцами, после чего нерешительно сжала его руку.

Только тогда она решилась поднять глаза и встретиться с ним взглядом.

– Прости, – прошептала она. – Я не хотела смущать тебя. – Гость наклонил голову. – Это, наверно, больно.

– Можно и так сказать. – Кадеирн издал короткий смешок. – Но не беспокойся, не все страдают от подобных последствий войны. – Ханна кивнула и ничего не сказала, позволяя молчанию стать вопросом. Его ладонь согрелась в ее руке и стала даже теплее человеческой. Король тихо хмыкнул и пробормотал: – Тебе, разумеется, хочется узнать больше. Мне следовало догадаться. – Когда девушка кивнула, он вздохнул. – На что это похоже, с твоей точки зрения?

– На молнии, полагаю. – Ее голос сохранял мягкость.

– Пожалуй, это больше всего подходит к тому, что я чувствую, хотя молния – быстрая, а это ощущение было… более затянуто. Отец предал нас в начале войны и сражался на стороне Неблагого двора. Я отказывался верить, что он сделал это, полагал, что он играет в игру с дальним прицелом, как мы это называем. Мошенничество – практически спорт при Неблагом дворе, и, хотя моя свита не обладает порочностью, мы тоже не прочь поиграть в подобные игры.

Я был наивен. Мой отец оказался серьезен в своем намерении, что встретило одобрение со стороны врагов. Верховный король Благого двора! Конечно, он стал для них политическим призом, и это не считая тех разведывательных данных, которые он им сообщил, рассказав обо всех моих слабостях… о том, что я никогда не был особенно силен в магии воды, о слабых местах в наших укреплениях, выдав имена и местонахождение моих немногочисленных друзей… информации было не так много, потому что он изолировал меня, но все равно он поведал им достаточно. – Кадеирн взглянул на нее и добавил: – Почему, ты думаешь, я не писал тебе во время войны? Я не хотел подвергать тебя опасности. Если бы он узнал о твоем существовании… Я бы ничем не сумел помешать.

Он глянул на огонь и, понизив голос, продолжил:

– Король Неблагого двора и я сошлись в битве. Я проигрывал, и мой отец… изменил точку зрения, наверно. А может, мне так только показалось. Я не уверен, потому что мои воспоминания об этом событии окутаны туманом… – Друг по переписке замолчал, закрыв глаза, и судорожно сглотнул. – Мы умеем управлять временем. Наши возможности небезграничны, но в небольшом масштабе мы можем… изменять ход событий. Я вижу вероятности, последствия, варианты действий. Когда вокруг оказывается слишком много людей, насилия, воздействия магии, а также огонь, землетрясение, молнии, копья, стрелы, мечи, ножи и полный хаос, я не всегда могу вспомнить, что на самом деле произошло, а что только могло произойти. Итак, я очнулся на поле, заваленном трупами. С момента окончания битвы прошло семь дней. Было жарко. Вокруг меня царило лишь разложение. Кара нашел меня той ночью, к тому времени он разыскивал меня уже несколько дней. Мы победили. – Лицо Кадеирна исказила болезненная гримаса. – Война унесла жизни многих представителей знати и еще большего количества простолюдинов, хотя маленький народец уцелел. – Увидев любопытство в ее глазах, он нервно поежился. – Маленький народец – это импы, гоблины, феи… небольшие и самые беспомощные создания. Даже лесные нимфы сражались.

– Но ты выжил, – пробормотала она, глядя на их переплетенные пальцы, черные, белые и кремовые.

– Верно, – подтвердил он тем же невыразительным голосом. Затем откашлялся и слегка выпрямился. – Но уверен, не так ты хотела проводить свои вечера. – Гость улыбнулся, и улыбка почти коснулась его глаз… почти, но не вполне.