Чёрт, подмостный, домовой — кто ты такой? - Ирма Хан

— Сам хочешь? Или мать силком привела?

— Сам хочу! Очень. И еще это…

— Что? — Агафья внимательно посмотрела на него.

— Черти, — прошептал Елизар, воровато оглядываясь. — И… кот.

— Какой ещё кот?

— Черный. Г…г…говорящий.

— О как, — бабка Агафья приподняла бровь. — Так-таки и говорящий? Учёный что ль?

— Это… Не знаю я.

— Обряд три дня подряд проводить буду. Водки бутылку, кирпич хлеба, рыбину замороженную принесёшь. И чтобы с сегодняшнего дня ни капли! Понял?

— Да, — кивнул Елизар и бочком, бочком попятился к двери, — До завтра, значит… Спасибо вам, — сказал и зачем-то поклонился, как будто заранее прощения просил, потому как знал — всё равно выпьет, не устоит.

…

Николай Филиппович ждал их во дворе, они молча сели и покатили по лесной дороге, пока наконец не показались вдали деревянные домики турбазы.

— Во-о-он там администрация. Видите?

Альбина кивнула, рассчиталась с водителем, и вскоре бойкая администратор уже показывала им домик — скромный, но чистый и со всем необходимым.

— А что там за река? — поинтересовалась Альбина, чувствуя, что с каждым часом в этом удивительном месте на душе становится легче.

То ли чистый воздух вдали от города тому виной, то ли и впрямь поверила она всем сердцем в силу бабки Агафьи. А почему нет? Сколько слухов об этих бабках в народе ходит, ведь не спроста же! Только и слышишь: «врачи не помогли, уж надежду совсем потеряли, а отвезли к бабке, та отшептала и как рукой сняло!». Разве и у них с сыном такого быть не может? Чай не прокляты они с Елизарушкой…

— Волчья, — поведала девушка, передавая ключ.

— А это что? — Елизар кивнул на мост. — Плотина, что ли?

— Да. Раньше действительно была, но разрушилась. Там мост. Старинный. Финский. Местная достопримечательность. Недавно восстановили. Он крепкий, но…

— Но что? — Елизар спрашивал, чувствуя, как сердце все сильнее трепыхается в груди.

Скорей бы улизнуть от матери. Выпить охота…

— Несчастливый он у нас. Кто ногу подвернет, кто… Лучше к нему и вовсе не ходить.

К административному корпусу подъехала машина, и девушка, пожелав «приятного отдыха», оставила их наконец одних.

— Уютно тут, — Альбина, оглядывалась, улыбаясь. — Есть хочешь?

— Да нет. Потом. Ты бы отдохнула с дороги. Намаялись мы с тобой…

Едва он это сказал, как Альбина почувствовала, что и правда очень устала. Глаза слипались. Она еле дошла до кровати и… тут же провалилась в сон.

— Отдохни, — обрадовался сын, и выскользнул на улицу.

…

Елизар остановился на середине моста. Отвинтил крышку бутылочки, сделал несколько глотков. Тепло разлилось по телу. Ему было и стыдно, и страшно и… хорошо.

— Эй! А нам!? — услышал он чьи-то голоса.

Парень вздрогнул. Пряча бутылку, стал озираться. Смех прорывался… сквозь шум воды. Он готов был поклясться, что…

— Вниз, вниз смотри!

Трясущимися руками бедолага вцепился в перила, глянул вниз… и чуть не выронил бутылку! В бурном потоке реки (Волчья, кажется?), плескались черти — то нырнут, то вынырнут, в ладоши хлопают, смеются, зовут к себе.

— Иди к нам! К нам! Поделись-поделись-поделись! Не будь жадиной!

Елизар отпрянул от перил, попятился, наткнулся на что-то спиной, услышал звонкий женский смех, обернулся и тут же зажмурился — прямо перед ним стояла обнажённая девушка!

— Куда же ты, Елизарушка? — Длинные волосы прикрывали грудь, но в остальном красавица была нага, от чего лицо Елизара сделалось пунцовым. — Пойдём со мной! Пойдём, пойдём… И угощение с собой бери, нас ждут!

— Кто? Куда? Я не… А-а-а-а!

Девушка ловко запрыгнула на перила, обвила руками шею Елизара и потянула за собой.

— Не бойся… пойдём… — нежный голос звучал призывно и ласково.

— Елизар! Сынок! Ах… Ах ты!.. Господи… Помогите! Помогите!

Последнее, что он увидел — мать бежит к мосту, размахивая руками. Ледяная вода обожгла, будто огнём, черти за ноги тянули вниз, вниз, вниз…

Воздух! Его вытолкнуло… он готов был поклясться, что, с другой стороны. Как будто там, под водой, пространство перекувырнулось, играя с чертями в чехарду. Прямо перед собой Елизар увидел сильную, старческую мозолистую руку.

— Давай, парень, хватайся! Я тебя вытяну!

Чьи-то руки подтолкнули снизу (черти, не иначе, но он старался об этом не думать), он сделал над собой усилие, подтянулся и… выбрался на берег.

Альбина рыдала в голос, пока не почувствовала, что кто-то трясёт её за плечо.

— Женщина, вы меня слышите? Успокойтесь. Что случилось?

— Сын! Там… сын утонул… — она показала рукой в сторону моста.

— Когда?!

— Сейчас… С моста упал…

Мужчина лет пятидесяти побежал на середину моста, перегнулся через перила и долго всматривался в воду.

— Если с моста, то мог о камни удариться… Пойдёмте…

— Куда?

— Надо полицию вызвать, — он кивнул в сторону домиков, что на противоположной стороне моста. Как вас зовут?

— Аль… Аль… Альбина…

— Очень хорошо. Меня зовут Антон. Вам надо попить воды.

Он помог ей подняться, и повёл в дом, что стоял ближе всего к реке.

— Тихо, Рой! — крикнул мужчина жизнерадостному джек-расселу, что восторженно вился у хозяина под ногами.

Але казалось, что она тоже утонула. Вместе с Елизаром. Звуки доносились, словно из-под толщи воды. Ноги подкашивались.

— Это Ира, моя дочь и зять Андрей. Андрей, водки принеси. Быстро!

Антон взял стакан из рук зятя и поднёс к губам Альбины.

— Пей. Залпом.

Она выпила. Горячая жидкость обожгла горло.

— Запейте, запейте… — приговаривал кто-то, протягивая воду.

Она слышала, как мужской голос говорил по телефону. Спрашивал, как зовут её сына. Сколько ему лет. Когда они приехали…

Зачем… Зачем это всё?

Глава 3

Союзник

— Матвейка? Ты что важный такой, третий день уж. Как индюк?

— У нас союз, бабушка!

— Это что ж за союз такой?

— Союз пятерых! Я, Петька, Гришка, Полинка и Галинка.

— Ишь ты… Союз у них. И что ж ваш союз делает? Борется с кем? Защищает кого?

— Не знаю, ба… Мы ещё не придумали!

— Ха-ха-ха… Не придумали они. Ладно. Возьми вон лепёшек я напекла. И яблок. Ваш