Мифы со всего света для детей - Сэм Байер

– А это нож, – добавила она, когда они проходили мимо острого меча.

– Ты, должно быть, голоден, – обернулась к нему Уна. – Позволь мне накормить тебя. Я приготовлю любимое блюдо Финна.

Придя на кухню, она принялась взбивать тесто и замешивать в него железные опилки и камни, которые заранее положила в карман. И пока она пекла хлеб, голодный Бенандоннер ждал и время от времени поглядывал на копьё, щит и нож Финна, оценивая их величину.

«Каков из себя Финн МакКул? – гадал он. – Если по его оружию можно о чём-то судить, он должен быть по меньшей мере вдвое выше меня».

Но спрашивать он ни о чём не стал, да и мысли о еде отвлекали его. Хлеб был подан, и Бенандоннер набросился на него. С первым же укусом он сломал о железные опилки два передних зуба.

– О нет! – воскликнула Уна. – Прости меня! С Финном такого никогда не случалось. Может быть, дело в том, что зубы твои мало похожи на его.

Бенандоннер беззубо улыбнулся и сделал ещё один укус. В этот раз его коренные зубы с хрустом сломались о камни, и великан выронил хлеб.

– Отведай мяса, – предложила Уна, протягивая гостю старый кожаный ремень, покрытый красной краской.

Бенандоннер принялся жевать. Он жевал долго, жевал с усердием, жевал, жевал и жевал, но прожевать этот кусок мяса никак не мог.

– Забудь о еде, – сказала наконец Уна. – Не для тебя она. Отведай лучше этот медовый напиток. Ты наверняка умираешь от жажды после того, как проделал такой долгий путь от самой Шотландии.

И она показала ему на чан, полный медового эля – чан таких размеров, что в нём можно было утопить лошадь.

– И что, Финн может выпить всё это? – спросил Бенандоннер, глядя на чан с напитком.

– О нет, конечно! – ответила Уна. – Он выпивает вдвое больше на завтрак. Я налила тебе меньше, потому что ты пониже его.

– Хм, – проворчал Бенандоннер, – если Финн может выпить столько медовухи, то и я смогу.

И он принялся пить так быстро, как только мог. Вскоре голова его закружилась, ноги подкосились и уже с трудом держали его.

– А теперь пойдём, я покажу тебе нашего малыша, – сказала Уна.

Бенандоннер поплёлся за Уной в комнату. В голове его клубился туман, а в глазах двоилось. В комнате стояла кроватка, в кроватке лежал младенец невероятных размеров. На головке его был чепец. Младенец смотрел на Бенандоннера и улыбался.

– Я не то чтобы хорошо лажу с детьми, – пробормотал Бенандоннер. – Думаю… Да, мне кажется, немного свежего воздуха мне не помешает.

Сдерживаясь от смеха, Уна показала ему путь в сад. Сад был усыпан валунами, скатившимися с горы много лет тому назад, но шотландец не знал об этом.

– Если тебе скучно, можешь поиграть с этими камешками, – сказала Уна, показывая на валуны. – Финн с друзьями любят подбрасывать и ловить их. Иногда он бросает их через эту гору и оббегает её, чтобы успеть поймать их на лету.

Бенандоннер настороженно посмотрел на камни.

– Возможно, и у меня получится так сделать, – неуверенно пробормотал он.

Взявшись громадными руками за камень, великан оторвал валун от земли и приподнял его. Затем попытался поднять его над головой, но не удержал, и валун с глухим звуком упал, продавив землю у ног великана.

И тут Бенандоннер понял всё. У него не было ни малейшего шанса одолеть великого Финна МакКула в бою. Этот великан определённо величайший на Земле, он герой, настоящая легенда…

– Спасибо тебе, Уна, за доброту, – сказал он. – Но я не могу больше ждать твоего супруга. Мне пора возвращаться домой. Я приду в другой день, чтобы сразиться с ним.

– Конечно, – ответила Уна. – Я понимаю. Он очень расстроится, узнав, что разминулся с тобой.

Как только Бенандоннер ушёл, Финн выпрыгнул из кроватки, снял чепец и побежал за шотландцем, чтобы удостовериться, что тот точно покинул Ирландию. Финн тут же приступил к работе, разломав дорогу у своего берега, а Бенандоннер сделал то же у своего, чтобы никакой великан больше не смог попасть из одной страны в другую.

Когда-то давно небо было серым и пустым. Не было Солнца, чтобы сиять днём, и Луны, чтобы светить ночью, – лишь редкие облака висели в воздухе между землёй и высокими небесами.

В те далёкие времена жила старая повариха, которая готовила такие вкусные рисовые пирожки, что слава о них шла по всей земле. Каждый день повариха вставала рано и всё утро напролёт много часов подряд толкла рис, превращая его в муку, потом смешивала муку с водой и взбивала пышное тесто. Затем она обдавала тесто паром, и воздух в доме и вокруг него наполнялся ароматом готовящегося риса.

– Как вкусно пахнет, – говорила Хэсик, дочь поварихи. – Можно попробовать?

– Только если я тоже попробую, – вмешивался Далсун, поварихин сын.

Их мать смеялась:

– Дождитесь, когда они приготовятся. Тогда сможете взять по одному.

Эта история повторялась каждое утро, и каждое утро на лице хозяйки появлялась улыбка.

Когда тесто остывало после паровой бани, повариха принималась мять и месить его, пока тесто не становилось упругим, а её руки не начинали ныть. Тогда она отрывала по маленькому комочку и скатывала кусочки теста в аккуратные рисовые пирожки.

Не успевала повариха слепить первый пирожок, как проворный Далсун хватал его и проглатывал в один присест.

– Эй! – возмущалась Хэсик. – Это был мой пирожок!

Но мать выдавала ей второй пирожок, и, съев его, Хэсик говорила:

– Ох, как вкусно! А можно ещё один?

Но женщина в ответ качала головой.

– Остальные я должна отнести на рынок, – говорила она, складывая пирожки в корзину. – Если к концу дня останется что-то, тогда вы получите ещё по одному.

Хэсик и Далсун переглядывались и улыбались. Они всегда знали, что им останется по пирожку. Всегда оставалось. Поэтому они помогали матери сложить свежие рисовые пирожки в корзину и поднять её.

И мать с корзиной на голове отправлялась на рынок.