Мэрилин Монро. Жизнь и смерть секс-символа Америки - Елена Прокофьева

Но вспомним слова Нэнси: «Она любила нас, хотя не говорила нам об этом». Похоже, Норме Джин отчаянно не хватало именно слов — а также искренних улыбок, жестов, прикосновений. Не хватало нежности и поддержки. Зато с избытком хватало нравоучений и попреков — за выпачканное платьице, за слишком громкий смех, за…

«Этой паре было трудно угодить. Во мне всегда чего-либо не хватало, хоть я и не припоминаю, чтобы я натворила или же навлекла на себя что-то особенное», — вспоминала Мэрилин. Есть вещи, переходящие от поколения к поколению, — и не так уж важно, что Норма Джин не была родным ребенком Болендеров. «Могла бы постараться и получше», — с упреком говорила маленькой Иде ее мать. «Могла бы постараться и получше», — с упреком говорила взрослая Ида маленькой Норме Джин, что бы та ни сделала.

Подобной воспитательной методы многие родители и учителя придерживаются и сейчас. Допустим, что с кем-то она и оправдывает себя, но Мэрилин Монро на всю жизнь сделала внутренне глубоко неуверенной в себе. Хотя Нэнси в своих мемуарах уверяет, что, пусть Ида Болендер обращалась с Нормой Джин даже строже, чем с остальными воспитанниками, — но исключительно для того, чтоб закалить ее характер, сделать самостоятельной и сильной.

Рассказы тех, кто помнил кинозвезду в раннем детстве, до странности не совпадают. Как будто речь идет о двух разных девочках. Одна — резвая, веселая, озорная, с зачатками властного и волевого характера. Другая — «удобная», послушная, тихая, даже несколько отрешенная от мира.

Скорее всего, правда и то и другое. Шаля с «братцем» Лестером (ее ровесником, тем самым мальчиком, которого усыновили Ида с Уэйном), лазая по деревьям, Норма Джин становилась такой, какой задумала ее природа. Окрики и холодность заставляли ее затихать, замыкаться в себе.

И покойная Делла Монро, и Болендеры были горячими поклонниками евангелистской проповедницы Эйми Сэмпл Макферсон. Личностью она была весьма необычной. Суровость, аскетичность нравов большинства адептов ее учения — Болендеры лучший тому пример — парадоксальным образом шли вразрез с характером и замашками самой Макферсон. Пышущая жизнелюбием блондинка, она трижды разводилась с мужьями, крутила романы со знаменитостями (например, с Чарли Чаплином), была замешана во многих громких скандалах и несколько раз чуть не угодила в тюрьму.

Так, в мае 1926-го Эйми таинственным образом исчезла, купаясь в Тихом океане. Спустя пять недель она столь же таинственно «выплыла» и принялась рассказывать уже оплакавшим ее последователям, что была похищена врагами, но Господь даровал ей чудесное спасение. Дело дошло до суда, где проповедницу обвинили в лжесвидетельстве, но Эйми была оправдана.

Эта дама определенно обладала незаурядными артистическими и организаторскими способностями. Каждое свое выступление она превращала в театрализованное шоу. О законе Божием Эйми вещала, надев пригнанный по ее фигуре мундир полицейского, о нравственности разглагольствовала, нарядившись в костюм викторианского рабочего, который, вопреки смыслу речей, придавал ей задорный и соблазнительный вид. Почти профессиональная сценография, игра света и зеркал, музыкальный аккомпанемент — Эйми Макферсон хорошо знала, как ввести паству в состояние экзальтации.

После этих полупроповедей, полуспектаклей Норма Джин видела странные, тревожащие сны.

«Мне снилось, что я стою в церкви совершенно раздетая, все люди лежат у моих ног на церковном полу, а я с ощущением полной свободы прогуливаюсь себе нагишом между распластанными фигурами, стараясь ни на кого не наступить».

Сон, оказавшийся в некотором смысле пророческим, повторялся, по словам Мэрилин Монро, часто…

…Норма Джин наконец-то нашла живое существо, которое полюбило ее безо всяких условий и которому она была необходима без всяких сомнений. Это был бродячий щенок, увязавшийся за ней на улице. Девочка назвала собачку Типпи и уговорила Болендеров оставить ее, пообещав, что будет заботиться о ней сама. Типпи участвовала во всех играх Нормы Джин и Лестера. Когда они начали ходить в школу, собака каждое утро провожала их до ворот, а потом встречала, строго по расписанию.

Весенними ночами Типпи убегала из дома, на что ни Болендеры, ни Норма Джин не обращали особого внимания, пока однажды утром собаку не нашли мертвой. По одной версии, ее задавило машиной, по другой — зарубил мотыгой сосед, которого будил лай, доносящийся с его огорода, по третьей — тот же сосед застрелил животное из револьвера.

Семилетняя девочка горевала так, что растерянная Ида, куда лучше умевшая распекать, чем утешать, попросила ее мать приехать. Та взяла с собой подругу-неразлучницу Грейс Мак-Ки. В конце июня 1933 года между Глэдис, Идой и Грейс состоялось историческое совещание, в очередной раз определившее судьбу Нормы Джин.

Июль девочка провела в Голливуде то в квартире, которую снимали на двоих Глэдис и Грейс, то у их друзей, английских актеров Джорджа и Мод Аткинсонов, чья дочь Нелли была примерно ровесницей Нормы Джин. А в августе Глэдис и Норма Джин Бейкер торжественно въехали в двухэтажный домик неподалеку. Молодой женщине пришлось изрядно влезть в долги, да и дом, конечно, был куплен в кредит. Но за то, как Глэдис и обещала дочке, в их комнатах все было белым, белоснежным, сияющим, возвещающим о новой жизни. Белые стены, белые чехлы на мебели, белые шторы — и белый рояль. Маленький концертный антикварный рояль, принадлежавший раньше актеру Фредрику Марчу.

Аткинсоны переехали вместе с ними, арендовав у Глэдис большую часть дома. Так было удобнее всем.

Для Нормы Джин действительно началась совершенно новая жизнь, к которой прежде ей доводилось прикасаться лишь урывками и изредка. Для Глэдис и Аткинсонов в этой жизни — веселой, суматошной, беспорядочной — ничего нового не было. «Они любили немного выпить, курили, танцевали, пели и играли в карты, то есть делали все то, что Болендеры считали греховным. И тем не менее они очень хорошо ко мне относились», — так Мэрилин позднее отзывалась о Джордже и Мод.

«Мы ходим в церковь, а не в кино», — внушала приемным детям миссис Болендер. Теперь Глэдис и Грейс Мак-Ки водили Норму Джин в кинотеатр каждый уик-энд. Иногда она ходила в кино и одна — по будням, после школы, на специально выданные ей для этой цели карманные деньги. Норма Джин смотрела фильмы с Мэй Уэст, Кэтрин Хепберн, Кларой Боу, Ракель Торрес. А чаще всего на экране перед восхищенной девочкой сияла платиновая шевелюра Джин Харлоу, от которой были без ума и Грейс, и Глэдис. Любовью к этой актрисе они навсегда заразили Норму Джин. Занятная деталь: как мы уже говорили, первая голливудская блондинка никак не могла быть «крестной» своей будущей коллеги, но «Jeane», второе имя девочки, в школьных журналах отныне сменилось на «Jean» — так писалось имя-псевдоним Харлоу.

Когда Норма Джин возвращалась в особняк на Эрбол-драйв, целлулоидные грезы не отпускали ее. Дома постоянно говорили о кино. Хотя вклад Аткинсонов в киноискусство заключатся в основном в дублировании других артистов и участии в массовке, а Глэдис с Грейс были монтажницами, техническими работниками, — все они со знанием дела обсуждали режиссуру, нюансы съемки, сценарии.