Когда зацветет абелия - Ирина Лакина

Последнюю фразу он так грозно гаркнул, что у меня начал дергаться глаз. Да и вилланы, зачем-то прихватившие с собой вилы и тяпки, все как один вдруг начали таращиться на меня как на врага народа.

Э-э-э, нет. С такой ордой голодных и озлобленных людей мне было точно не сладить, так что я благоразумно решила продолжить получать сомнительное удовольствие от созерцания огороженного колышками дерева.

Увидев пораженческое выражение на моем лице, крестьяне расслабились и расселись вокруг дерева прямо на траву, а затем опять затянули свою унылую песенку.

Граф Лоренцо сложил руки в молитвенной позе и начал что-то бормотать себе под нос.

Я повертела головой и осмотрелась, чтобы понять, куда меня принесли. Позади виднелся замок с окружающими его полями и дремучий лес, впереди простирались луга и холмы. В отдалении слышался шум моря, а ветер доносил до носа его соленый запах.

Неожиданно я заметила, как впереди из-за холма показалась фигура всадника. Человек приближался к нам быстро, и вскоре стали слышны его ругательства, которые он выкрикивал, чтобы подгонять лошадь.

Добравшись до места нашего сборища, незнакомец быстро спрыгнул с коня, подошел к графу и, преклонив колено, протянул ему свиток, перетянутый лентой и скрепленный сургучовой печатью.

– Сеньор Конте, для вас послание от королевского звездочета! – произнес мужчина, пытаясь успокоить сбившееся дыхание.

– Славно, славно, – затараторил граф, принимая свиток дрожащими от волнения руками, – все-таки успели!

Я удивленно выгнула бровь, не понимая, чему так обрадовался папаша, – подумаешь, свиток. Неужели он верит, что заклинание какого-то там шарлатана-звездочета поможет ему спихнуть меня замуж за короля?

– Bella gerant alii, tu felix abelia, nube![2] – нараспев прочитал граф, а затем облегченно выдохнул и плюхнулся перед деревом на траву. – Все, теперь остается ждать.

Я повела плечами и уселась рядом. Хорошо, подождем. Спешить все равно некуда.

Ждать пришлось недолго. Я прикрыла глаза и просто дышала свежим воздухом с влажными частичками моря, как вдруг кто-то из крестьян заорал: «Ви-и-и-ижу-у-у!» Этот крик был встречен толпой улюлюканьем и громким свистом.

Я как ошпаренная вскочила с места и вытаращилась на дерево, пытаясь разглядеть то, что этот виллан там заприметил. Не знаю отчего, но сердцу в груди вдруг стало тесно, дыхание сперло, а по позвонкам начали бегать противные мурашки. Все признаки подступающей паники были налицо.

Тихая волна шепота прошлась за спиной. Все собравшиеся расплылись в широких улыбках, а некоторые стали махать руками, показывая своим соседям то, что я силилась рассмотреть.

Подойдя к дереву поближе, я, наконец, увидела его – первый цветок абелии, распустившийся на одной из верхних веток. Это было удивительное соцветие сиреневого цвета, лепестки которого мерцали в темноте, как будто на каждом из них сидело по светлячку. Спустя мгновение дерево начало покрываться цветами, точно нежнейшей вуалью. Не успела я прикрыть отвисшую от изумления челюсть, как абелия уже вся была в цвету, напоминая огромное сиреневое облако, переливающееся в лунном свете загадочным блеском.

Аромат, исходивший от распустившихся цветов, кружил голову, точно хмель. Спустя пару минут крестьяне, отошедшие от первого шока, принялись плясать и петь, восхваляя короля, графа и волшебное дерево.

Началось настоящее безумство. Хороводы, смех, веселье, заводные песни – унылых вилланов точно подменили!

Любопытство пробирало меня – неужели действительно дерево волшебное и зацвело благодаря заклинанию? Я подошла вплотную к окружавшему его частоколу и внимательно всмотрелась в цветы. Теперь мне по крайней мере стала ясна причина удивительного блеска – частицы воды, которые сияли в свете луны. Я тронула кончиком пальца один цветок и поняла, что он напоен влагой, которую ветер принес с моря. Такой же влажной оказалась и трава под ногами – я специально нагнулась и провела по ней рукой.

Граф Лоренцо подбежал ко мне, схватил меня за руку и увлек за собой в огромный хоровод.

– Свершилось! Свершилось! Мы спасены! – кричал он, подпрыгивая под звуки дудочек и бубенцов.

Я пропрыгала с ним пару кругов, едва не плача от боли в сдавленных узкими туфлями ступнях, а затем незаметно выскользнула, выпустив его руку и всучив ее дородной барышне, скакавшей, как конь.

Настоящий конь, доставивший к месту таинства гонца, спокойно стоял в сторонке, привязанный к одному из колышков забора вокруг абелии, и жевал траву. Он-то и был мне нужен.

Если сеньор Лоренцо думает, что моя свадьба – дело решеное, то он сильно ошибается. Я замуж по расчету не пойду, пусть хоть земля остановится. Не за этим меня сюда Ягуська закинула, ох, не за этим!

Я стояла рядом с конем и пыталась коснуться его рукой. Почему пыталась? Потому что страшно было до жути! В памяти тут же всплыли и Вадимова конюшня, и загон, и гнедая лошадка, которая сбросила меня с себя, едва не лишив жизни. Моя дрожащая рука зависла в воздухе, а я все никак не могла решиться и погладить жеребца.

На первый взгляд конь производил впечатление покладистого животного, поскольку никак не реагировал на мое присутствие. Я посчитала до пяти, зажмурилась и протянула пальцы к его гриве, оказавшейся на ощупь гладкой и приятной, хотя и немного жестковатой.

Жеребец фыркнул, заставив меня открыть глаза и отпрыгнуть от него. Он повернул ко мне свою длинную морду и посмотрел прямо в глаза, словно говоря мне: «Ну что ты, дурында, тут топчешься? Едем или да?» Нужно было решаться. Ибо еще через пару кругов хоровода папаня начнет меня искать. И найдет ведь!

В голове зашевелились шестеренки, я судорожно начала думать, как бы мне расположиться на коне в максимально безопасной позе, и не нашла ничего лучшего, чем улечься на его спину, обхватив руками массивную шею. Так я хотя бы не слечу с него, если решит взбрыкнуть, а просто повисну. Хотя висеть на скачущем галопом коне тоже дело не очень приятное.

Выбора у меня не было, поэтому, прочитав «Отче наш» и отвязав коня от забора, начала карабкаться на него. Животное с пониманием отнеслось к моим жалким попыткам забраться в седло и все время, пока я карабкалась, стояло смирно, продолжая пережевывать траву.

Когда же мне, наконец, удалось усесться на него верхом, за спиной раздался вопль, заставивший коня дернуться, а затем пуститься прочь, да так быстро, что я даже испугаться не успела.

В ушах звенел отчаянный крик графа Лоренцо: «Держите ее!»

Конь мне достался резвый. Несмотря на то что он уже проделал длинную дорогу от замка Пилар до угодий графа Конте, в обратную сторону он мчался точно ветер. Его длинная густая грива развевалась по ветру, а поскольку я улеглась физиономией ему на шею, то волос лез мне и в рот, и в нос, и в глаза. Меня это, конечно, раздражало, но настроения не портило.