Дэн Сяопин - Александр Панцов

Гуляя по городу, Дэн с товарищами не могли, конечно, не замечать социальной несправедливости, но в то время страдания простого народа их волновали мало. Гораздо меньше, чем глобальные вопросы национального возрождения Китая, который и после смерти Юань Шикая в июне 1916 года испытывал унижение как со стороны Японии, так и со стороны других держав, контролировавших Поднебесную и в политическом, и в экономическом отношениях. Смерть Юань Шикая даже ухудшила обстановку в стране. Сильный политик и крупный военачальник, Юань держал генералов, возглавлявших провинциальные и уездные правительства, в строгой узде. Но за полгода до его кончины в Юньнани, Гуанси и Гуйчжоу, то есть в провинциях, расположенных вблизи Сычуани, вспыхнули мятежи и местные милитаристы-олигархи объявили об отделении. Подавить восставших Юань не успел, и сепаратистское движение охватило и прочие провинции. Центральное пекинское правительство не смогло навести порядок, и Поднебесная распалась на ряд автономных территорий, во главе которых стояли военные губернаторы. Началась кровопролитная гражданская война. Западные державы, заинтересованные в сбыте оружия и в получении от местных китайских милитаристов дополнительных экономических льгот, поощряли это. Раздробленной оказалась и сама провинция Сычуань. Ее правительство полностью развалилось, различные районы перешли во власть милитаристских клик, столкновения между которыми не прекращались45.

В связи с завершением в ноябре 1918 года Первой мировой войны резко осложнилось и международное положение Китая. В начале мая 1919 года стало известно, что на проходившей в Париже конференции держав-победительниц, где вырабатывались условия мирного договора с Германией, потерпевшей в войне поражение, крупнейшие члены Антанты отказались удовлетворить требования китайской делегации — вернуть Китаю захваченную японцами в начале войны германскую колонию: порт Циндао и соседнюю бухту Цзяочжоу, расположенные на южном побережье Шаньдунского полуострова (Восточный Китай). Китайцы мотивировали свои требования тем, что означенные районы — исконно китайская территория. Однако японцы хотели оставить эту бывшую германскую колонию за собой. У них был весомый аргумент: покойный Юань Шикай обещал им, что после окончания войны в Европе вопрос о Цзяочжоу будет целиком решаться японцами46. Не желая конфликтовать с Японией, Англия, Франция и Италия, связанные с ней тайными соглашениями, отдали Циндао и Цзяочжоу Стране восходящего солнца.

В результате Китай потрясло грандиозное антияпонское движение. Начали его 4 мая 1919 года пекинские студенты, организовавшие массовые демонстрации. Их немедленно поддержали патриотически настроенные граждане во всех городах страны, в том числе в Чунцине. Здесь тоже большинство студентов вышли на улицы. Они стали раздавать листовки, призывая народ бойкотировать японские товары. Многие рыскали по торговым лавкам и, найдя японский товар, конфисковывали его, а потом публично сжигали. Группы учащихся день и ночь патрулировали Янцзы и Цзялинцзян, не разрешая судам, перевозившим японские грузы, пришвартовываться к берегу. Особенно масштабной была демонстрация 3 июня, когда свой протест одновременно выразили студенты двадцати городских учебных заведений (по разным данным, демонстрантов насчитывалось от полутора до трех тысяч человек)47.

Вместе со всеми в движении «4 мая» принял участие и Дэн. Два дня и ночь напролет он и другие студенты подготовительной школы шумно митинговали перед казармами чунцинского гарнизона, требуя от офицеров и солдат их поддержать. Вернувшись же в школу, торжественно разожгли костер на плацу перед главным входом и бросили в него всё, что было у них самих японского: сшитую в Японии одежду, коробки с зубным порошком и деревянные тазики для умывания. Ощущение гордости и собственной политической значимости долго не покидало их48.

Волнения в Чунцине, как и во всей стране, не утихали вплоть до 28 июня 1919 года, когда в Китае, было получено известие о том, что члены китайской делегации отказались поставить свои подписи под несправедливым Версальским договором держав Антанты с Германией.

Участие в патриотическом движении подогрело интерес Дэна к политике. Наряду с другими студентами он стал с интересом читать новые для него революционно-демократические издания — пекинскую газету «Чэньбао» («Утро») и популярный в то время среди молодых либералов журнал «Синь циннянь» («Новая молодежь»)49. Последний сначала издавался в Пекине, а затем в Шанхае одним из лидеров движения «4 мая» профессором Чэнь Дусю.

Между тем занятия подошли к концу. В середине июля 1920 года Дэн сдал экзамены. Правда, не блестяще, так как французский язык, считавшийся в школе главным предметом, не очень ему давался. Тем не менее его признали годным к учебе и работе во Франции, но две трети стоимости дороги потребовали оплатить из собственного кармана. В отличие, например, от его дяди Шаошэна, которому по результатам экзаменов вручили 300 юаней, необходимых для поездки.

Но Дэн не унывал. За деньгами он поехал домой, так как знал, что их ему даст отец, мечтавший, как мы помним, о том, чтобы его любимый старший сын получил блестящее образование. В то время папаша Вэньмин уже опять жил в Пайфане (власть в уезде сменилась, и его враг Чжан стал неопасен). Он, разумеется, дал сыну нужную сумму, несмотря на то что дела семьи обстояли из рук вон плохо. Для этого ему пришлось продать часть пахотной земли и даже занять деньги в семействе тестя и тещи. Перед дедом и бабушкой Дэна, а также его дядей по материнской линии он расписал радужные перспективы, которые открывала для их внука и племянника поездка за границу. По его словам выходило, что, получив иностранное образование, Дэн неминуемо разбогатеет и сможет заботиться не только об отце с матерью, но и о других ближайших родственниках50.

Мать Дэна, правда, сначала наотрез отказалась отпустить сына к «заморским волосатым дьяволам» (так китайцы называли иностранцев). Она со слезами упрекала мужа: «Дитя так малó, а ты посылаешь его за тридевять земель и учиться, и работать! Ну что за бессердечие!» «Наша мама горячо любила Сяопина, — вспоминает младший брат Дэна. — Она надеялась, что, повзрослев, он сможет заняться хозяйством»51. Но отец и сын были неумолимы. Дэн Сяопин даже объявил голодовку. И в конце концов мать скрепя сердце согласилась.

В конце августа 1920 года Дэн простился с семьей и отправился обратно в Чунцин. Перед расставанием особенно горько плакала его младшая сестренка Сяньчжэнь, которой шел всего восьмой год. Она все время твердила: «Не уезжай!»

— Ну что ты, что ты, — повторял Дэн, — я же скоро вернусь! Он присел на корточки, взял ее ладони в свои и добавил:

— Сестра! Ты обязательно дождись старшего брата. Без меня не выходи замуж!52

Надо было спешить. Обратная дорога в Чунцин, откуда ему предстояло отправиться во Францию, была длинной, и он не хотел терять ни минуты. Впереди его ждала долгая жизнь, полная опасностей и великих свершений, взлетов, падений и заключительного триумфа.

Во второй половине дня 27 августа 1920 года Дэн и его дядя Шаошэн вместе с восьмьюдесятью двумя другими выпускниками подготовительной школы на пароходе «Цзицин» («Благополучие») покинули Чунцин53. Вниз по реке Янцзы они поплыли в Шанхай, где должны были пересесть на судно, следующее в Марсель. Проводы были торжественными. Работники порта зарезали петуха и дымящейся кровью бедной птицы, смешанной с ее же перьями, густо вымазали нос корабля. После этого долго взрывали оглушительные петарды, стремясь ублажить грозного Бога великой реки, а также души речников, утонувших в ее бурных водах. Без этого из Чунцина не выходила ни одна шхуна.